EmperorJoker

Моей любимой героине и моей версии Джокера исполнилось пять лет, и по этому поводу мы опять празднуем.

— М-м… — открыла глаза Каори.
— С днем рождения, — посмотрели на нее зеленые глаза.
— Это же… А, два часа ночи, — взглянула она на изготовленные на заказ Королем Часов большие настенные часы со щелкающей косой Смертью вместо кукушки. — Значит, завтра – это уже сегодня. Что ж, поздравления принимаются…
— А можно… — попросила она через два часа, — имениннице хоть немного… поспать?
Сильная рука обняла ее, и Каори уткнулась в белое плечо, мгновенно уснув.

— М-м… — еще раз открыла глаза Каори. Человека с улыбкой рядом не было. На часах было восемь утра.
— О, вот и Вы, миледи, — приблизился к ней маленький человек с подносом. — Поздравляю.
— Гэгсуорт… ты когда-нибудь перестанешь меня так звать?
— Ни в коем случае, миледи.
— Нет, я согласна, что роль симпатичная, только, по-моему, в основном в тех прошлых веках оставшаяся.
— Всегда есть то, что не стареет, — глубокомысленно произнес маленький человек, подвигая поднос поближе к Каори.
— Ого… древний индийский кинжал, которым, говорят, пользовалась сама богиня Кали. Что ж, чудный подарок.
— Достать его было не сложно, — улыбнулся Гэгсуорт. — Мы с хозяином убили всего пару богов и его добыли.
— Славно вы с хозяином спелись, не спорю… Но что я вижу? Кроме привычной яичницы с ветчиной – джем, тосты и клубничное мороженое на завтрак. И это после всего того, что он говорил про идеальную форму своего ласкового и нежного маленького ассассина.
— Сегодня тот самый день, — уверил маленький человек. — Сегодня можно.

— Какая программа намечена на сегодня? – поинтересовалась Каори после того, как провела час с детьми после завтрака.
— Сегодня все для тебя, — ответил существенно измененный голос из его кабинета. — Пройдемся по городу… как самые обычные люди. Навестим друзей и так сказать друзей. Походим по всем твоим любимым местам. А ближе к концу дня вечеринку устроим в твоем любимом ресторане в центре Готэма.
— С Уэйном и прочими, — вздохнула Каори. — Когда-нибудь он тебя вычислит.
— Когда-нибудь Земля с недружелюбным метеоритом столкнется. И лучший способ спрятаться – это находиться на самом видном месте. Даже если это когда-нибудь случится, тебя это никак не коснется. Все твои данные стерты из всех правительственных баз, а те, кто знает о тебе и может оказаться в числе свидетелей, прекрасно понимают, что есть вещи пострашнее смерти и что я эксперт в этом плане.
Так что не будем заниматься ненаучной фантастикой. По крайней мере, сегодня. Как тебе мой новый облик?
Перед Каори предстал высокий шатен лет тридцати, в простом невзрачном сером костюме.
— Ух ты, — только и сказала она. — Ты как бы помолодел лет… на пять, если не больше.
— Наш друг из салона нашел новый подход. Он, как и я, двигается вперед и развивается. Поэтому он до сих пор жив. Пока что эта штука на моем лице больше нескольких часов не проживет, но нам сегодня больше и не надо.
— Да, теперь уж мы на папу с дочкой точно не будем похожи. И я повзрослела, и ты… помолодел. А как зовется мой новый кавалер?
— Саммер. Джаред Саммер. Бухгалтер. Самый ординарный скучный человек.
— Что ж, Джаред, — улыбнулась Каори. — Тогда я тоже оденусь попроще.
Вернулась она через пять минут, надев синие джинсы, черные ковбойские сапоги и черную кожаную куртку.
— Итак, мистер Саммер, — взяла под руку Человека с улыбкой Каори. — Начнем наши странствия.

— Да уж, только ты, сенсей, первым делом с утра ведешь свою женщину на кладбище, — констатировала факт Каори. — Но не сходить к ним сегодня, конечно, нельзя.
Они остановились перед двумя могилами.
— Наверно, они были б рады, — предположил Джаред. — Знать, что у них есть внучка. И внук, приемный, но, тем не менее, тоже узкоглазый…
— Конечно, были бы… — согласилась Каори. — Они были б счастливы. Только…
— Только что?
— Выбранный мной жизненный путь, возможно, не привел бы их в восторг…
— Это был не твой выбор. Маньяк-самурай с отстойником вместо мозга сделал выбор, когда убил их, забрав тебя с собой. Твой выбор заключался в том, что ты кинула меч, когда он стал угрожать жизни твоего брата. И он оказался правильным. Твой брат до сих пор жив. Но сегодня ты к нему все-таки зайдешь, перестав прятать голову в песок. Ты не страус, перьев в том месте у тебя нет.
— Да, зайду, — покорно кивнула Каори. — Но и ты сделал выбор. В свое время. Надеюсь, не разочаровался.
Джаред обнял ее.
— Мда, — продолжила она через три минуты. — Кажется, не разочаровался.

Далее они зашли в маленькое уютное кафе на Адамс-стрит и приблизились к одному из столиков.
— Линдсей. Алиса. Джервис. Джонатан, — поздоровался с четырьмя завтракающими Джаред.
Несколько секунд все молчали, не совсем понимая, кто к ним обращается.
— Эх, — вздохнул Человек с улыбкой и заговорил своим привычным голосом. — Хоть кто-то мне скажет спасибо за то, что я разрушил психушку и дал вам возможность так здорово проводить вместе время? Или мне назвать вас так, как я вас обычно называю? Я могу, просто при дамах вам будет… не комфортно.
— О, черт, — сказали в один голос Крейн и Тетч. После этого первый из них уставился на лицо Джареда, а второй стал копаться в своей сумке. Наконец, он достал календарь, внимательно его изучил и хлопнул себя по голове.
— Вы! – вскочила Линдсей, узнав Каори. – Я так и не поблагодарила Вас за все, что Вы сделали для меня, для нас…
— Благодари и как следует, — посоветовал Джервис. — У нее сегодня день рождения. Обычно я помню все нужные даты, потому что в соседней камере сидит Календарный Человек, который помнит все даты, о которых когда-либо слышал. А сам я запамятовал… каюсь.
— Ой, а мы даже никакого подарка… — растерянно сказала Линдсей.
— Ничего страшного, — улыбнулась Каори. — Видеть вас так дружно вместе завтракающих – это уже для меня подарок, Линдсей.
— Мда, — задумчиво произнес Крейн, внимательно изучив лицо Джареда. — Это ведь не пластическая хирургия, а просто грим?
Саммер кивнул.
— Ты когда-нибудь нам расскажешь, как это делается?
— Ага. Когда вы станете старыми и дряхлыми и когда женщины, особенно настолько симпатичные, как присутствующие, будут вас стороной обходить. Пока что вы и без этого обходитесь. Это может понадобиться бедолаге вроде Харви, но не вам двоим. Вы при дамах и, насколько я знаю – а я все про вас знаю – при легальной работе. К чему вам изысканный грим? Я даже не буду говорить, сколько он стоит, хоть сам за него не плачу ни цента. Я просто не убиваю того, кто его делает, такие вот дружелюбные трудовые отношения.
— Поскольку мы с Джонатаном сейчас действительно рабочие люди и нам надо на работу… — поднялся со стула Джервис.
— Как же легко во все времена покупались и покупаются любые документы в Готэме, — злобно-саркастично произнес Человек с улыбкой и уже собирался захохотать, но вовремя остановился.
— Поэтому я поднимаю тост чашкой кофе. Надеюсь, именинница не против? – продолжил Тетч.
Каори улыбнулась, кивнув.
— Долгих лет, здоровья, счастливой… я так понимаю… семейной… жизни. А также… держать этого прохвоста под каблуком. Нам это пошло на пользу.
Линдсей и Алиса рассмеялись.
— Сейчас… — злобно оскалился Джаред.
— Я думаю, нам пора идти, — быстро схватила его за руку Каори, ведя за собой. — Пока! Нам еще кучу других визитов сделать надо!

— Ты ведь понимаешь, что ровно через полсекунды я б выпустил ему кишки.
— Ага, — кивнула Каори. — Или нет. Сегодня ж ты обычным человеком прикидываешься. По собственной инициативе. А они так не делают.
— Резонно, — прорычал Человек с улыбкой. — Это действительно было б не смешно. А знаешь, что было б смешно?
— Началось… — прошептала Каори.
— Вернуть их к собственным, истинным “я”. Чтобы их нынешние коллеги, воспринимающие их сейчас как вполне нормальных людей, шарахались от них со страхом. Чтобы те, кто сейчас смотрит на них влюбленными глазами, как эти дамочки, вспоминали о них лишь с ужасом.
Раньше им все удавалось в этом плане сделать самим. Поэтому достаточно одного лишь толчка…
— Да, ты король зла, манипуляций и прочего великолепия, — согласилась Каори. — Но они для тебя слишком легкие мишени. И, как ты говоришь, они сами выбрали свой путь. Пусть сами на него и вернутся. По мороженому?
— По мороженому.

— О, приветик, — оскалился черный череп, когда гости зашли в кабинет лидера Фальшиволицых. — Только кто это с тобой? Хотя… понял. Хорошая работа, узнать невозможно.
— Но ты же узнал, — хохотнул Человек с улыбкой, на этот раз даже не пытаясь менять голос.
— Я просто понимаю, что ты не отпустил бы от себя свое сокровище в такой день.
— Ну хоть кто-то помнит, — удивленно произнесла Каори.
— У меня и подарок имеется, — порывшись в столе, черепоголовый достал странную маску с нарисованным непропорциональным лицом.
— Из моей старой коллекции, — объяснил он. — Точное происхождение определить не удалось. Для некоторых народов похожая рожа ассоциируется с возмездием. Для других – со смертью. А для третьих – со справедливостью. И как ты думаешь, как эти все три вещи могут сочетаться?
— Кажется, я знаю, — сказал, улыбаясь, Джаред. Подойдя к столу, он достал из кармана палочку, которую раздвинул так, что она стала длиной в метр. После этого он стал водить ее концом по маске.
Сначала выскочило одно короткое, но острое лезвие, срезавшее несколько сантиметров палочки, затем второе, третье…
— Что ж, неплохо, — одобрительно кивнул Человек с улыбкой. — Целоваться с такой маской достаточно рискованно, как и гладить носящего ее рукой за ушком. Тут действительно и смерть, и возмездие, и справедливость, в поэтическом варианте, конечно, – все зависит от того, к какой точке прикоснешься. А есть риск для того, кто носит ее, самому случайно заработать удар в глаз или в глотку?
— Нет, изнутри все полностью безопасно. Я проверял неоднократно – на своих. Самому этот вопрос в голову в первую очередь пришел.
— Что ж, и мы проверим… для верности. На лезвиях есть какой-либо яд?
— Нет…
— Ай-яй, недосмотр со стороны древних… Ничего, это всегда можно поправить, — кивнул Джаред, задумавшись.
Каори с изумлением наблюдала за тем, как в глазницах черного черепа появилось нечто отдаленно напоминающее страх.
— Спасибо за подарок, — она очень аккуратно рукой в перчатке взяла со стола маску. — Как Витория?
— Понемногу привыкает к своей новой роли. Вызволить ее подручных-пауков не вышло – их быстро отправили из города и развезли по специальным тюрьмам по всем Штатам. Это был для нее удар, пришлось утешать… и снова утешать…
Джаред и Каори понимающе переглянулись.
— И поскольку она до сих пор на третьем месте в списке самых разыскиваемых в Готэме (я на первом, и пусть все ваши “аркэмские” друзья выплачут себе глаза от зависти), то ныне довольствуется ролью моей правой руки и… всего остального. Всегда полезно иметь под рукой женщину, убивающую одним прикосновением. Но на кухню ее пока что не отправляю… по понятной причине.
Гости рассмеялись.
— Антидот? – поинтересовался Саммер.
— Уже готов и в большом количестве. Стал бы я спать с Женщиной – Ходячим Ядом, не имея на всякий случай противоядия…
— А как там твои новые подчиненные, раньше работавшие с “Тьмой”?
— Торн, Фальконе и прочие? Сейчас они овечки. Прекрасно помнят, как легко “Свет” — то есть на самом деле вы вдвоем, но это им знать необязательно, — разделался с Коброй, Советом Пауков и остальными. Поэтому стоило им сказать, что на самом деле я тайный агент “Света”, — и теперь они на меня молятся, пусть я и в глубоком подполье.
— Мда, репутация – большое дело, — кивнула Каори. — Ну пока. Созвонимся.

— Это моя “площадка молодняка”, — объяснила Каори, когда они подошли к заброшенному складу на Диксон-стрит.
— Скажи, что это не то, что я только что подумал…
— Нет-нет, совсем нет!
— Да шучу я, шучу. Привычка такая. Это тут ты принимаешь сопляков из разных банд, стучащих тебе на своих боссов и смотрящих на тебя как на богиню?
— Ну… пожалуй, просуммировал ты цинично, но довольно точно.
— Что ж, пошли, понаблюдаю за процессом. Скажешь им, что я твой телохранитель.
— Не смешно…
— О, еще как! Посчитать, сколько из нас раз кто кого спасал?
Каори промолчала. Джаред ласково пригладил ей волосы.
На этот раз посетителей было трое. Каори, как всегда, непринужденно устроилась на диване, ее спутник встал рядом.
— А-а-а… Кто это? – поинтересовался Ксин из банды Призрачных Драконов.
— Мой телохранитель.
— Никогда бы не подумал, что Вам нужен телохранитель.
— Посмотри на это вот с какой стороны. Не все любят стрелять в лоб. Некоторым нравится стрелять в затылок. А там у меня глаз нет. Вывод?
— Лишняя пара глаз не помешает, — понимающе кивнул, улыбнувшись, Ксин.
— Правильно. И он здесь не потому, что я не доверяю вам, мои друзья. А для того, чтобы вы увидели человека, с которым, если вдруг встретишь на улице, шутить не надо. Он не я, у него понятия попроще, а о пощаде он не слышал никогда. С другой стороны, к нему всегда можно обратиться, если вам нужна моя помощь, а меня нет поблизости.
— Складно врешь, — прошипел ей на ухо Человек с улыбкой.
— Хороший учитель, — прошептала в ответ Каори. — И врать всегда проще, когда во лжи есть зерно правды.
— У нас все без перемен, — доложил Ксин. — Все рады, что с Черной Маской покончено. Только вот…
— Рассказывай.
— Теперь у Кобблпота, похоже, обострилась паранойя. Мы с ним уже столько лет в нормальных отношениях, отдавая процент всего за пару улиц. Но за прошлые сутки он уже двоих наших бойцов потащил на допрос, все пытаясь выяснить, нет ли в наших рядах тех, кто может сдать его Маске. И после допроса они… не очень.
— Поняла, — нахмурилась Каори. — Хорошо, что сказал. Это вопрос решаемый. В пределах суток.
Ксин кивнул, отойдя в сторону.
— Браво, императрица, — снова прошептал ей на ухо саркастичный голос. — Клеопатра нервно курит в сторонке. Я точно не жалею, что сюда пришел. Тот этап, когда тебе нравится, когда кланяются в ноги, я миновал уже давно. Но наблюдать за тем, как это доставляет удовольствие кому-то еще, чрезвычайно развлекательно.
Двое других посетителей, парень и девушка, не принесли важных новостей. Они совсем недавно начали работать на соответственно недавно вернувшийся клан Фальконе и нового Календарного Человека и хотели выразить респект той, кто, как их уверяли многочисленные столь же мелковатые коллеги, может обеспечить протекцию для карасей в полном акул городе.
— Что ж, идею я понял, — зевнул Джаред, когда сеанс подошел к концу и все гости удалились. — Ты для них сочетание находящейся по ту сторону закона Мыши с Крестным отцом, с внешностью узкоглазой богини в черной коже. Пожалуй, в десять лет я бы к такой точно обратился. Может, не отказался бы общаться с такой и в более позднем возрасте, но уж точно не из-за подачки-услуги. Просто в одиннадцать я впервые зарезал человека и с тех пор привык решать все свои проблемы сам, без какой-либо протекции.
— Как всегда точен и глубокомыслен, сенсей, — покорно кивнула Каори. — Куда теперь?
— В “Зал айсбергов”, куда ж еще? Там уже все готово к полномасштабному празднованию. Заодно там и покажешь, какая ты… Крестная мать ее, — и он наконец-то громко захохотал.
— Ах да, — кивнув, вздохнула Каори. — В кругу людей, где все друг друга немножко ненавидят, но по-настоящему ненавидят только Мышь…

В “Зале айсбергов” и впрямь было готово все необходимое для знатной частной вечеринки. Никаких случайных посетителей, столики сдвинуты поближе к главному, находящемуся в центре зала.
Перед тем, как зайти внутрь, Человек с улыбкой быстро снял грим, спрятав его в миниатюрную сумку-холодильник.
— Так оно проживет еще чуть дольше, — пояснил он Каори. — Но в ближайшие часы не понадобится точно.
Он открыл дверь зала ногой и громко захохотал. Каори вошла следом, но на этот раз он с ироничной галантностью пропустил свою даму вперед.
За ближайшими к главному столиками сидели бывший окружной прокурор с наполовину обезображенным лицом и не слишком удачливый частный детектив в зеленом костюме.
— Мистер Дент. Мистер Нигма, — поздоровалась Каори. Человек с улыбкой просто кивнул обоим.
— Вот и мои дорогие гости, — приблизился носатый толстячок. — Как же я рад снова принимать вас у себя, особенно по такому поводу!
— Спасибо, мистер Кобблпот.
— Ты, моя дорогая, с каждым годом все взрослеешь и смелеешь одновременно. Взрослеешь в том плане, что постепенно понимаешь, что власть и связи могут быть полезными в обиходе… чего я никогда не замечал за твоим… покровителем.
— Это все бесконечно скучно, — зевнул белолицый.
— А то, с какой энергией ты берешь участие во всем, что связано с Готэмом, свидетельствует только о смелости. Отваге души, некогда пребывавшей в оковах и, наконец, вырвавшейся на свободу.
— Гениально, Оззи, я свяжусь с пишущим твои речи сопляком Макдауэлом, который еще месяц назад мыл тарелки у тебя на кухне, а теперь ведет твой личный сайт, уже завтра, неплохая реклама. Но лучше б ты приберег это для тоста, — саркастично высказался Человек с улыбкой. — А теперь шампанское, самое лучшее, уже и сейчас.
Далее он сделал заказ: маленькие блинчики с икрой и сметаной, кусочки копченой рыбы на треугольных тостах, суп харчо в горшочках, жареная курица с гарниром, шоколадный мусс.
— Я думаю, никто не против такого комплекта? – зеленые глаза внимательно осмотрели весь зал. – Все за счет заведения… шучу, Оззи, не падай в обморок… за мой счет.
— Нечто напоминающее комбинацию из любимых блюд королей разных эпох, — прокомментировал детектив в зеленом. — Что-то от давнего Георга, что-то от нынешней Елизаветы…
— Короли есть короли, Эдди. Во все века. Как бы они не назывались. Цари, императоры, президенты, боссы или просто шагнувшие дальше своей эпохи криминальные гении, они же по совместительству психопаты-садисты. На самом деле это все одна и та же порода или каста. Она зовется сильные мира сего. И есть они всегда должны по-королевски.
— Итак, — произнес хозяин праздника, поднявшись, после того, как поел некоторое время. — За лучшего из встреченных мною воинов. За красивейшую из встреченных мною женщин. За подарившую мне лучший подарок из всех. И в данный момент я, как это ни странно, не шучу. За тебя, Каори.
Все присутствующие молча осушили бокалы.
— Мистер Кобблпот, извините, но нам все же придется на минутку отвлечься от празднования для дел, — позвала Каори усевшегося за одним из соседних столов толстячка.
— К твоим услугам, — кивнул он.
— Дошли до меня слухи, что Вы начали трусить Призрачных Драконов, подозревая их в измене. Они на такое не способны. Они давние враги Черной Маски.
— Дорогая моя, при всем уважении, это не тво… — и в этот момент владелец заведения замолчал, глянув за спину Каори и встретившись с взглядом зеленых глаз.
Сначала он просто попытался удалиться, но насмешливый голос тут же позвал его назад.
— Оззи… и куда ж ты собрался? У тебя есть более срочные дела, чем общение со мной? Если есть, назови. Шансов дожить до завтра у них не будет.
— Я просто… проверить, как дела на кухне, — пробурчал толстячок. — Новые повара, нужен глаз да глаз. Скоро буду.
— Надеюсь. Если не будешь, это будет последний день твоего чудного заведения.
— Мда, — вздохнув, заговорила вполголоса Каори. — Каким бы высокопрофессиональным ассассином я ни была, тебя все равно боятся больше. Намного.
— Потому что наш пернатый друг знает, что на самом деле сердце у тебя хотя бы частично доброе, чего никогда нельзя было сказать обо мне. Сколько раз он, предварительно обобрав до нитки, пускал в этот зал людей, хотящих тебя о чем-либо попросить?
— Я давно потеряла счет.
— Вот именно. Куриные мозги в людях неплохо разбирается. Поэтому, взглянув мне в глаза, понял, что следующее слово станет его последним. Он скоро вернется с извинениями, вот увидишь.
— Хе-хе, — раздался хриплый голос. — Такое с ним периодически кто-нибудь делает, и я каждый раз получаю удовольствие. Поэтому теперь я скажу тост. Монета велела мне сделать это, вместо того, чтобы просто тихо напиться.
Человек с наполовину изуродованным лицом, рядом с которым сидели блондинка в белом шелковом платье и брюнетка в черной коже, поднялся.
— У Готэма всегда было, есть и будет две стороны. Круг богатых светских людей – и бездомные наркоманы на улицах. Зажиточные бездельники – и живущие на последние центы гениальные ученые, очень быстро сходящие с ума. Благородные стражи порядка – и их намного быстрее соображающие продажные коллеги. Порядок – и хаос. Трагедия – и комедия. Поместье Уэйна – и “Аркэм”.
И у именинницы две стороны. Она, с одной стороны, может показаться маленькой беспомощной красавицей, которой нужна помощь. С другой стороны, помощь может понадобиться разве что вздумавшим тронуть ее пальцем.
Не уверен, что двойственность делает людей сложнее. Но она точно делает их сильнее, — он поднял бокал.
— Шикарный тост, мистер Дент, — признала Каори.
— Я прошу прощения, — сказал, приблизившись к столику, вернувшийся толстячок, хозяин заведения. — Действительно, произошло недоразумение. Один из моих недавно нанятых подручных двинулся в своем, так сказать, расследовании, вовсе не в ту сторону, куда надо. Приношу извинения, такое больше не повторится.
— Принимается, — кивнула Каори. — Просто чтобы Вы знали на будущее – Призрачные Драконы под моей – нашей – протекцией.
— Ох уж это поколение, пересмотревшее “Крестного отца” и “Сопрано”, — хохотнул Человек с улыбкой. — Все воспринимают слишком серьезно. А у меня для тебя подарок, Оззи. До тебя ведь доходили слухи о моем недавнем подвиге?
— Да, извини, что не поздравил. Ты похитил троих его отпрысков, заставив его искать их по всему городу, а сам в это время разрушил “Аркэм”, выпустив всех своих собратьев на свободу. Часть поймали сразу же, но далеко не всех. Хороший фокус. Только на твоем месте я бы сразу убил детишек, а потом и его.
— Поэтому ты до сих пор не в шоу-бизнесе, а в ресторанном. Но что делает эту операцию особо успешной, так это унесенные мною с собой некоторые плоды. И частью из них я с тобой готов поделиться. С согласия именинницы, по случаю праздника. Ты ведь настолько гостеприимный хозяин.
— Ты выяснил их настоящие личности? – глаза владельца “Зала айсбергов” загорелись интересом.
— Даже если для меня это и пройденный этап, все равно вы все до этого еще не доросли. Вместо этого предлагаю другое, — и Человек с улыбкой сунул под нос толстячку связку нижнего белья.
— Что за?.. – возмущенно запричитал тот, затем остановился. — А… Это?
— Да, именно то, что ты подумал. Когда я поймал сынков нашей милой Мышки, я их первым делом раздел. И оставил себе кое-что в качестве сувениров. Нюанс в том, что к каждому сувениру прилагаются кусок плаща и кусок костюма его носителя, а также один сапог. Пусть только кто-нибудь скажет, что это подделки.
— Ну ты и… — не выдержав, толстячок начал смеяться.
— Как же я рад наблюдать такую реакцию без использования какого-либо из моих ядов, — произнес сатанинским тоном белолицый. — Ты ведь понимаешь, что теперь тебе надо устроить подпольный аукцион, настолько секретный, чтобы о нем узнал весь Готэм. Даже весь штат. Пусть мечтающие о ночных рыцарях юные девицы устремятся к тебе и отдадут все заработанные их богатенькими папашами деньги за такие сувениры. В надежде, что когда-нибудь узнают их по запаху на очередной светской вечеринке. Да, это я делаю небольшой намек – все они далеко не простолюдины.
— Это элементарно, — с трудом пришел в себя от хохота владелец “Зала айсбергов”. — И он, как ты правильно понял, ничего сделать не сможет. Я ж буду торговать не оружием и не наркотиками. Большое спасибо тебе за такую возможность.
— И ты еще не видел вишенку на торте, — оскалился Человек с улыбкой. — У меня есть фотографии, но не лиц, а… кто угадает?
— Покажи! — заинтересовался толстячок. Тут же бывший прокурор и нынешний детектив приблизились к ним.
— Ну это явно Найтвинг, — глубокомысленно произнес человек в зеленом костюме, указав пальцем на одну из фотографий.
— Гениальная дедукция, Нигма, — хохотнул наполовину изуродованный. — Особенно с учетом размеров… объекта.
— Я знаю пару сайтов, где такое точно выложат, — подмигнул любитель птиц.
— Вперед и с песней, друзья мои. Вот вам каждому по комплекту фотографий. И ты, Оззи, торгуя нижним бельем наших Бэт-детишек, непременно добавляй для соку эти фотографии. Думаю, они станут звездами очень быстро, и что тогда останется папе-Мышке? Гоняться за каждым, кто такие фото купил? Скачал? Увидел? Время бежит вперед, и он за ним явно не успевает.
Я в любой момент могу убить его отпрысков, как и его самого. И я даже практиковал это одно время. Но… в чем успех истинного комедианта… всегда надо искать свежий подход к выбранному материалу.
Что ж, друзья мои, прекрасен наш союз, по крайней мере, сегодня. Но с вас, Эдди и Оззи, еще и по тосту имениннице.
— Я поднимаю тост за молодость, ум и красоту, образующих идеальную жизненную комбинацию, — поднял бокал человек в зеленом. — Любая женщина – это загадка, разгадать которую сможет лишь тот, кто ее действительно достоин.
— Ладно, Эдди, в этом году я тебя не убью, даже несмотря на всю ту мороку с Изабель, мир ее праху, которая случилась в первую очередь из-за тебя, — вздохнул Человек с улыбкой.
— Нет, каждая женщина – это птица, — поднял бокал в конце трапезы носатый толстячок. — Есть наседки, способные лишь нести яйца. Есть павлинши, все время любующиеся собой. И есть орлицы, прекрасные и бесстрашные, наблюдающие за всем миром свысока и решающие судьбы тех, кто ползает внизу. Я думаю, ни у кого из присутствующих нет сомнения, к какой именно категории относится наша дражайшая именинница.
— Браво, — хлопнули белоснежные руки.
Бокалы громко звякнули.

— Вот и стало еще одним черным бриллиантом больше, — прокомментировал, работая с ожерельем, Человек с улыбкой, когда они вернулись домой.
— Нет, я не спорю, что это наиболее эстетичный и дорогой способ напоминать женщине о ее возрасте. А что будет в пятьдесят? Я шею не сломаю, его надевая?
— Если ты столько проживешь, тебя уж точно будет волновать не вес ожерелья, а совсем другие проблемы. В конце концов, каждый камушек на нем чуть меньше предыдущего.
— И в это тоже заложен глубокий смысл? – поинтересовалась Каори.
— Конечно. Один неглупый человек сказал, что в семь лет жизнь движется медленно, очень. Через три года быстрее. Еще через десять лет – в десять раз быстрее. Но еще быстрее пролетает все, что осталось, целиком. Поэтому с каждым годом бриллиант и будет уменьшаться, за свою шею не беспокойся.

— Ну так что? – поинтересовался Человек с улыбкой, заходя через час в комнату именинницы.
— Я… как это ни странно прозвучит… боюсь. Просто не совсем понимаю, как это можно сделать, чтобы не… навредить… чтобы он понял…
— Хорошо, — вздохнул он. — Я сделаю. Я знаю как, и проблемы под названием “Как не навредить?” для меня не существует. Но после этого ты все же зайдешь.
Каори кивнула.

— Добрый вечер, Хироюка, — поздоровался, зайдя в комнату, человек в черном костюме, высоком цилиндре и красных очках.
— Добрый, но сколько меня еще будут тут держать? – закричал юный азиат. – У меня была жизнь, понимаете? Теперь у меня только эта темница. Вообще, кто Вы?
— Я частный детектив, сотрудничающий с Интерполом и ЦРУ, а также с другими, менее известными секретными агентствами. Оберон Секстон, к Вашим услугам.
Террористическая организация под названием Кобра, сотрудничающая с другой такой же организацией, Черной Перчаткой, похитила Вас, чтобы оказать давление на работающего под прикрытием агента. Этот агент – Ваша сестра.
— Но… у меня нет сестры.
— Напрягитесь, Хироюка, — приблизился Секстон. — В свое время Ваш разум спасся от боли и страданий, спрятав худшие воспоминания в ящик и выбросив ключ. Но ключ всегда можно подобрать. Если знать, как это делается.
Резко схватив молодого человека за горло одной рукой, он второй нажал последовательно на несколько точек ему на черепе. После этого сунул ему под нос фотографию.
— Мама? – ошеломленно спросил азиат.
— Отец… — последовала реакция на второе фото.
— Ка… Ка… Каори…? – произнес, глядя на третью фотографию, Хироюка.
— В чем фокус с этими подавленными воспоминаниями, так это в том, что, когда открываешь портал, то начинается потоп, — хохотнул Секстон.
— Я… я вспомнил их… и вспомнил, как их…
— Да-да, жестоко убили. Это мы знаем. Кто спас Вас тогда, Вы помните?
— Каори… сестра… ее забрали после этого… А я…
— А Вас усадили в клетку, из которой спасла Вас опять же она.
— Я… я еще плохо помню этот период, — взялся за голову азиат.
— Рано или поздно память восстановится, в той или иной степени, — уверил его Секстон. — Что Вы должны знать прямо сейчас, так это то, что Ваша сестра стала сотрудничающим с Интерполом и ЦРУ секретным агентом, устраняющим террористические группировки по всей планете.
— Она… всегда умела… хорошо драться… У меня никогда так не выходило… Наблюдать за ней было… просто…
— О, рад, что к Вам возвращаются воспоминания. Да, она великолепный боец, и это одна из причин, почему мы с ней сотрудничаем.
Но в последнее время одна из группировок сумела разнюхать ее прошлое, поэтому Вы и были похищены. Нам удалось Вас спасти и доставить в безопасное место. Я думаю, через неделю, когда операция будет полностью завершена, Вы снова станете полностью свободным человеком.
— А я могу… увидеть ее… сейчас?
— Думаю, это… вполне возможно.

Через две минуты в комнату вошла Каори, опустив глаза.
— Я… я… — только и сказала она.
— Сестра… Каори… — обнял ее молодой японец. — Я вспомнил. Я вспомнил, как ты с мечом…
— А что мне еще оставалось делать…

— Как же здорово! — приблизился к наблюдающему за событиями на экране Человеку с улыбкой Гэгсуорт. — Сэндвич?
— Давай… И если у тебя есть чем закинуться, давай тоже.
Кивнув, Гэгги вручил ему маленькую бутылочку.
— Я очень похож на участника индийской “мыльной оперы”? – поинтересовался белокожий, сделав глоток.
— Во-первых, я смотрел исключительно мексиканские “мыльные оперы”. А индийские фильмы – это пляски и танцы.
— Это я и имею в виду. После того, как они с братцем-кроликом друг друга узнали, мне остается только зайти в комнату к ним и чего-нибудь сплясать.
— Да, босс, Ваша реакция на простые человеческие эмоции остается… нестандартной, — вздохнул Гэгсуорт. — Но поэтому Вы и есть Вы, со всем уважением.
— Кому нужно твое уважение, коротконогий… И какого черта я это сделал…
— Это называется любовь.
— Это называется глупость. И слабость.
— Хозяин, вернитесь к фактам. Этот маленький японец в любом случае после такого попробует удрать как можно дальше из Готэма, как только Вы его выпустите. А она оценит Вашу попытку по достоинству. Она и так любит Вас больше, чем все на свете… не считая клубничного мороженого. А так будет любить еще сильнее.
— И это верно, — зашла в комнату Каори. Маленький человек, кивнув ей, быстро удалился.
— Это лучший подарок из всех, что ты мне дарил, — сказала она, приближаясь.
— Ты обучишь меня этому фокусу… с головой? – поинтересовалась она через три минуты.
— Он не сильно отличается от того, как ты отключаешь людей прикосновением к шее. Открытие одного доктора из “Аркэма”, не дожившего до славы, как и до тридцати (не повезло с местом работы, такое бывает). Просто несколько точек, обеспечивающих внезапный прилив крови в мозг. Голова сразу начинает работать в десять раз лучше, чем обычно. Если в этот момент показать человеку то, что он точно должен узнать, барьер рушится. И подавленные воспоминания становятся вовсе не подавленными.
— Не знаю даже, как тебя отблагодарить. И тем более не знаю, как его теперь спрятать. У него ж действительно была жизнь, работа, подружка. А теперь…
— Придумаем что-нибудь, — белая рука ласково погладила ее по голове. — Поверь, мне удавалось проворачивать намного более фантастические вещи, чем эта.
— В это я верю. Благодаря тебе я верю в чудеса…
В этот момент раздался звонок.
— Да? – взяла телефон Каори.
— Это О’Нил, — произнес взволнованный голос.
— О, доктор, добрый день. Как поживаете, как Стив?
— Я потому и звоню. Похоже, его похитили.
— Что?!
— Его нет уже больше суток. А только что я получил звонок. Измененный голос сказал, что если Вы не явитесь на крышу дома номер 40 на Фингер-стрит через двадцать минут, Стиву конец. А если Вы приведете с собой полицию…
— Я поняла, сделаю все, что смогу, — пообещала Каори, прерывая звонок.
— Доктор О’Нил, — сообщила она Человеку с улыбкой. — У него проблемы.
— Ходячая неприятность… Только не говори, что его снова нашла недобитая якудза.
— Нет, похоже, что дело во мне. Похитили его сына, но видеть хотят меня. На одной крыше через двадцать минут.
— Как тебя с ним могли связать? – поинтересовался белокожий, снова надевая зачем-то красные очки.
— Он единственный в Готэме, у кого я записываюсь под настоящим именем, когда прихожу на прием. И я пару дней назад была там несколько раз подряд – возникли с зубами проблемы. Думаю, этот загадочный враг прочесал документы всех клиник в городе, нашел меня там, стал дежурить и, наконец, засек.
— Значит, он знает теперь и все остальное.
— Нет. Хвост до дома я бы сразу распознала, если б он был. И он велел не вызывать полицию. Если б знал о тебе, то понимал бы, что я приведу точно не полицию…
— Что ж… — зубастый рот хищно оскалился. — В конце концов, в такой день просто необходимо кого-то убить. И, кажется, враг предельно туп. Сделаем вот так…

Пришедших в назначенное время на крышу дома номер 40 на Фингер-стрит Каори и Джареда встретил молодой человек, определенно азиат, держащий меч у горла мальчика, сына доктора.
— Кто ты и что тебе надо? – громко спросила Каори.
— Вопросы здесь задаю я, Каори Мураями-Джонсон! – рявкнул юнец. — Кто это с тобой? Я же сказал, никакой…
— Я не коп, — поднял руки Саммер, застенчиво улыбаясь. — Я просто ее друг. Мы… встречаемся пару последних месяцев. Она попросила меня помочь.
— Теперь ответь ты: кто ты и чего тебе надо? – напомнила Каори.
— Я Кенан Кен, сын Кьондзая Кена! Сегодня ты ответишь за все то зло, что принесла моей семье!
— У тебя, конечно, весьма оригинальный на это взгляд, учитывая, что твой отец убил моего отца и стал причиной смерти моей матери. Но я готова этот вопрос обсудить. Отпусти Стива, и я подойду к тебе. Я без оружия.
— Нет уж, я знаю, что ты хорошо обучена разным фокусам! – ухмыльнулся японец. – Я лучше обменяю мальчишку на твоего бойфренда. Так нам будет интереснее говорить. Для тебя он наверняка значит больше, чем какой-то сопляк.
“Ох, ты не знаешь, на что напрашиваешься. Но зато все идет, как он сказал”, — подумала Каори, кивая.
Джаред покорно приблизился к Кенану, который сразу приставил ему к горлу меч. Улыбнувшись, похититель отпустил мальчугана, который тут же помчался к Каори.
— Спускайся вниз, тебя там ждет отец. И быстро уходите отсюда, — велела она.
— А Вы? – робко спросил Стив.
— С нами все будет в порядке, — уверила его Каори.
Кенан Кен явно чувствовал себя хозяином положения, поэтому не обратил ни малейшего внимания на то, как из рукава его нового пленника вылетел маленький дротик.
— Ау! – вскрикнул он и, не сумев удержаться на ногах, встал на колени. В ту же секунду “пленник” вырвал у него из руки меч и вцепился другой рукой ему в шею.
— Никакого сопротивления, какое разочарование. Я думаю, нам следует повысить твою квалификацию в боевых искусствах. Этот удар называется “коготь тигра”, — произнес он, со всей силы ударив нового знакомого головой о крышу.
— А этот – “крыло дракона”, — второй удар.
— А вот этот – “зад орангутанга”, — третий удар.
— И, наконец…
— Стоп! – крикнула Каори. – Не добивай его, пожалуйста. Пока что, по крайней мере. Я хочу узнать, что ему на самом деле было нужно.
Пожав плечами, Джаред отбросил меч подальше и отпустил шею парня, но напоследок пнул его по ребрам так, что тот прокатился метров пять.
— Ты… — прошипел молодой человек. — Ты… он всегда говорил только о тебе… Черный Бриллиант. Ни я, ни моя мать его не интересовали. Он все время говорил о Бриллианте. А потом просто… исчез. И ты наверняка к этому причастна!
— Он был помешан на этой легенде, это я знаю, — кивнула Каори. — И сейчас я даже понимаю, зачем он держал меня при себе, хоть и в клетке. Он ждал, когда я повзрослею в достаточной степени, чтобы заменить мою мать. Звучит просто замечательно, учитывая, что я хорошо знакома со многими пациентами самой знаменитой психушки в мире. Кьондзай большинство из них перещеголял. Просто тогда я этого не понимала.
Так в чем истинная причина твоей вендетты? То, что он не уделял время вам, тебе и твоей матери? Или то, что я его долго пытала, убила и до сих пор храню в банке его заспиртованную голову с выколотыми глазами?
— А-а! – рявкнул молодой воин.
— Все эти вендетты – вещь крайне развлекательная, — высказался Человек с улыбкой, успевший за это время снять весь свой грим. – Но только до поры до времени.
Кенан уставился на него с ужасом.
— Да, дитя мое. Есть люди, с кем можно связываться, и есть те, с кем нельзя. И… тебе, как бы это сказать… не повезло, — белокожий захохотал своим страшным смехом.
— Ты убьешь или я? – поинтересовался он.
— Пока что я с ним сражусь, — ответила Каори. — Проверю, чего он стоит в бою. Отец его как боец с трудом тянул на троечку.
— Поднимайся, — приказала она молодому человеку, сделав укол антидота.
Через пять секунд он рухнул на крышу со сломанными челюстью и носом.
— Да, это тебе не детей похищать, — улыбнулась Каори. — У папаши твоего хотя бы грубая сила была, а у тебя и этого нет, и преимуществами своего возраста, веса и роста ты пользоваться не умеешь. Ты вообще где-то этому учился или просто посмотрел два голливудских фильма про кунг-фу?
— А-а! – в ярости бросился на нее юнец.
Удар ногой в пах, сабельный удар по глазам, удар двумя ладонями по ушам и еще один сабельный, уже по шее – и противник снова упал.
— Ты дерешься нечестно, — простонал он.
— Я не Мать Тереза, это есть, — пожала плечами Каори. — Я всегда бью по самым уязвимым местам, чтобы победить и побыстрее убить. В случае с вами, мужчинами, выбор очевиден. Это, кстати, интересная идея, но представить, как дралась бы Мать Тереза, довольно сложно.
— Стоп, — прервал ее Человек с улыбкой. — Эту идею надо срочно запатентовать. “Мать Тереза в монастыре Шаолинь”, а-ха-ха! Я сейчас позвоню одному очень дорогому юристу, он все за минуту оформит. Затем знакомый журналист за неделю напишет на нее бестселлер, а потом, если повезет, продадим ее Голливуду еще до публикации. Там сейчас подобный бред любят: охотящийся на вампиров Линкольн, владеющие боевыми искусствами сестры из “Гордости и предубеждения”… И меня еще после такого называют сумасшедшим.
И он, уйдя на другой конец крыши, действительно сделал звонок.
— Ты! – зарычав, Кенан снова кинулся на Каори, но она, легко уклонившись, несколько раз ударила его по горлу и по животу, и он снова упал.
— Избиение младенца, — вздохнула Каори. — Пожалуйста, не вставай. Я пока что не покалечила тебя и не хочу это делать.
Кенан Кен уткнулся головой в крышу и зарыдал от бессилия. В этот момент вернулся Человек с улыбкой.
— Ему, похоже, лет шестнадцать от силы, — задумчиво произнесла Каори.
— Хочешь ему оставить жизнь?
— Пожалуй… да.
— Хорошо, желания именинницы уважаются. Но ведь нам не нужно, чтобы в один совсем не прекрасный день это чудо, оклемавшись, залезло в окно и украло…
— Это я понимаю, — кивнула Каори. — Поэтому дальше сделай сам все необходимое. Я не буду вмешиваться. И даже смотреть.
— Мда, друг мой, — взял за шиворот японца Человек с улыбкой, волоча на другой конец крыши. — Есть те, кому повезло, есть те, кому не повезло, и есть еще ты. Однако фортуна – барышня капризная, уж можешь мне поверить.
Лунный свет упал на старую ржавую монтировку в белоснежной руке.
— Это исторической важности инструмент, — объяснил белокожий. — Им некогда выбивалась дурь из некоторых самых дубовых юных голов Готэма. Тех, у которых тоже хватало сил прыгать по крышам, но не хватало ума направить свою энергию в правильное русло.
Итак, мы орудуем в основном мечом? Что ж, теперь это будет делать несколько… сложнее.
Монтировка трижды ударила по правой кисти, затем трижды по левой.
Кенан заорал.
— Кричи, сколько хочешь, — захохотал палач. — Это ночной Готэм, здесь все кричат. Кого-то только что ограбили. У кого-то только что убили родителей. И всем все равно – до утренних новостей.
Посмотри на это с позитивной стороны. Вдруг после того, как кости сместились настолько, ты внезапно станешь талантливым художником. Или гитаристом.
Так, дальше. Ты, наверно, по крышам прыгаешь, как кузнечик? Значит, колено раз, — снова три удара монтировкой.
— И колено два, — еще три удара.
— Я… убью… тебя, — простонал японец.
— В своих снах, возможно. В сладких, исполненных праведного возмездия снах. Где бы мы были без них? Но и их я у тебя заберу. Ты будешь видеть исключительно мои сны.
Два быстрых укола в шею – и Кенан тут же начал хохотать, его глаза вылезли из орбит, кожа побелела, волосы позеленели, а на лице появилась зубастая улыбка.
— Вот и новый фальшивый Джокер готов, — развел руками Человек с улыбкой. — Не знаю даже, где тебя поместят при разрушенном “Аркэме”. Возможно, в участке. Или в больнице.
Тебя найдут тут утром. Или ты до утра загнешься, мне абсолютно все равно.
— Все сделано, — подошел Человек с улыбкой к Каори. — Он жив, но никогда больше не сможет нас потревожить.
— Меня устраивает, — кивнула она, и они вдвоем удалились с крыши.

Человек с улыбкой сидел в кресле в своем фиолетовом халате, читая вечернюю газету.
Он не заметил, как окно за его спиной открылось и в него проникла фигура в плаще и маске с ушами. Лишь когда звякнули шпоры на сапогах, он отложил газету в сторону.
— Кажется, я не один, — предположил он.
— Я мщение, — ответил суровый голос. — Я ночь. Я твоя императрица.
Поединок длился двадцать секунд, после чего наручники были надеты.
— Последние слова? – поинтересовалась Каори, щекоча золотой шпорой белоснежное горло.
— Почти. Но еще нет, — сбросив открытые наручники, белые руки со скоростью змеиного броска схватили ее за горло. — Однако уже близко. Когда-нибудь получится.
Отпустив горло Каори, он обнял ее.
— Как сегодняшняя вечеринка? – поинтересовался Человек с улыбкой.
— Нормально. Два танца с мистером Уэйном, два с мистером Джексом… пока ты кружил с их дамами в облике мистера Николса.
— Обе смертельно скучны в живом состоянии, но вполне годятся на роли потенциальных жертв.
— Да, еще мсье Саваж по скайпу связывался. Поздравлял от имени “Света”.
— Ну еще бы он не поздравил в такой день. А теперь перейдем к делу. Что мне никогда не нравилось в этом Бэт-костюме, так это то, что в нем слишком много… костюма.

— Уснула. Что ж, день был насыщенным, — вздохнул Человек с улыбкой, укрывая Каори, затем зашел в детскую и подошел к кроватке своей дочери. — А ты?
В ответ на него уставились зеленые глаза.
— Хм. Я так понимаю, с меня сказка на ночь. Ладно.
Жила-была девочка. Ее мама была великим воином из очень знаменитого рода. Ее отец был… просто добрым человеком. Их убили злые люди, хотевшие забрать маму с собой, но в результате они забрали дочку.
Долгое время жила она у них в плену. И однажды…

Вадим Григорьев.