EmperorJoker

Глава 22. На следующий день

Это был первый день, когда Довина Кобблпот не принесла мужу утром его любимую чашку кофе. Будучи бесконечно удивленным, он не поленился зайти в ее комнату и разбудить.
Она проснулась, кивнула и задумчиво ушла на кухню, напугав своего мужа до полусмерти. Впервые за все годы совместной жизни в ее взгляде не было любви.
Освальда любили лишь две женщины в его жизни – его покойная мать и Довина. Определенно было чего испугаться.
Кобблпот поинтересовался планами жены на этот день. Она сказала, что будет убирать дом.
— Дом должен быть чистым, — произнесла она абсолютно равнодушным голосом, еще больше напугав мужа.

Это был первый день, когда Алиса Тетч посмотрела на своего мужа теми же стеклянными глазами, которые были у нее тогда, когда он впервые использовал на ней свои чипы. Это было задолго до их новой встречи и женитьбы, и не было дня, когда бы он не жалел о том своем поступке.
— Нет, нет, только не это, — Джервис закрыл глаза и снова их открыл. Взгляд Алисы не изменился.
Он быстро обыскал ее голову, затем не поленился пройтись по всему телу. Она никак не отреагировала, еще больше его напугав. Никаких чипов, вообще никакой посторонней техники на ней не было. Но и собой она уже не была.
— Алиса, — взял за руку жену Тетч и еще раз закрыл глаза в надежде, что страшный сон закончится.
— Джервис, — ответила блондинка равнодушным тоном. — Я иду убирать дом. Дом должен быть чистым.
Испуг бывшего Шляпника удесятерился, когда в глазах сына он обнаружил то же самое остекленевшее выражение.
— Льюис, — приказал он. — Процитируй нашу любимую рифму про моржа.
— Я иду в школу, — безразлично произнес мальчик, обходя родителя. — Дети должны быть в школе.

Это был первый день, когда Арчи Нигма не поцеловала отца, уходя в школу, чем серьезно его взволновала.
— Погоди, Арчи, — взял ее за плечо Эдвард. — Какие три слова произносятся все время, имеют значение для немногих, но всеми желаемы?
— Я иду в школу, — безразлично сказала девочка, снимая руку отца со своего плеча. — Дети должны быть в школе.
Это был первый случай, когда дочь бывшего Риддлера не изъявила ни малейшего желания отгадать настолько простую загадку. И это был определенно повод для беспокойства. Поэтому Эдвард сразу пошел посмотреть, чем занимается его жена.
Анжела убирала идеально чистую гостиную. Когда Нигма спросил, зачем она это делает, жена равнодушно ответила: “Дом должен быть чистым”.
“Прозомбированы однозначно, — подумал Эд. — Теперь надо проверить, насколько далеко это протянулось”.
Надев зеленый котелок, он вышел из дома. Первым, кого он встретил, был грустный Джонатан Крейн.
— Чего так невесел, сосед? – аккуратно поинтересовался Нигма.
— С Линдсей и Марией что-то произошло… Может, я сказал им вчера что-то не то… Но что…
— Дай угадаю, — прервал его Эдвард. — Твоя жена без конца повторяет, что надо убрать дом, а твоя дочь – что надо идти в школу?
— Именно так… Стоп! Это же…
— Совершенно верно. Какой-то мозговой контроль. То, чем и мы занимались в свое время, только в большем масштабе, похоже. Для окончательного подтверждения нам нужен эксперт в этом деле, а именно…
— Я здесь, — произнес, подходя сзади, Тетч. — Ты, Эд, диагностировал правильно. С Алисой и Льюисом то же самое. Ничего на них нет, я проверил. И это не Памела, растений на них нет тоже. Работа тонкая. Скорее всего, влияющие на мозг радиоволны.
— Но почему тогда они не влияют на нас? – развел руками Крейн. – Почему только женщины и дети?
— Это мне напомнило тот случай, — почесал голову под высоким цилиндром Джервис, — когда еще один наш сосед добыл вирус, инфицировавший лишь женщин и детей…
— Не я. На этот раз, — повернув головы, троица увидела Кобблпота. — С Довиной тоже нехорошо. Но кто бы это ни сделал, я готов убить его прямо сейчас…
— Спокойно, Освальд, — поднял руку Эдвард. — Возможно, не все так просто. Давайте зайдем в гости к одному из наших соседей, не сидевшему в “Аркэме”. К Питу Роббсону, например.
— Ты у нас детектив, Эд, — кивнул Джервис. — Веди расследование.
Четверка приблизилась к ухоженному двухэтажному особняку.
— Пит! – позвал Нигма, постучав в дверь.
Открыла женщина.
— Привет, Миртел, — максимально доброжелательно поздоровался Эдвард. — Как дела?
— Я убираю дом. Дом должен быть чистым.
— М-хм, этот пункт как бы предсказуем… А где Пит?
— Он работает. Мужчина должен работать.
— Как же он может работать, если сидит без работы второй год?
— Он работает. Мужчина должен работать, — равнодушным тоном повторила женщина.
— Что ж, придется так, — быстро и аккуратно визитер в зеленом костюме и котелке отодвинул хозяйку дома движением плеча и зашел внутрь.
— Пит, — подошел он к сидящему возле компьютера небритому пятидесятилетнему человеку. — Как дела, друг?
— Я работаю, — безразлично произнес он. — Мужчина должен работать.
— Над чем же ты работаешь, Пит? – поинтересовался человек в зеленом. – Без обид, но, по-моему, ты просто тупо смотришь в монитор.
— Я работаю, — повторил собеседник.
— Хорошо… Пит, может, прервешь работу и по стаканчику? Ты ведь это любишь.
— Я работаю.
— М-хм. О, Пит, ты ведь помнишь про сегодняшний бейсбольный матч? Ты не поверишь, но я достал лучшие билеты. Один для меня, а один для тебя, дружище.
— Я работаю.
— Понятно. Что ж, до скорого, Пит.
Глубоко вздохнув, Эдвард покинул здание.
— На мужиков, кажется, действует тоже, — произнес он, подойдя к трем ждущим его соседям. — Только они работают. Даже если совсем не работают.
— Почему же не действует на нас? – поинтересовался Крейн.
— Не все сразу, друг мой. Для начала мне надо навестить тех наших знакомых, которые действительно работают, а уже потом делать выводы. Встречаемся через три часа в баре Эла.

— Что ж, — заявил Эд, заходя в лучший бар Аркэмвилля, где его уже ждали Джонатан, Джервис и Освальд. — Работа и впрямь тонкая. Мужики, у которых есть работа, исправно на нее ходят и действительно работают. Женщины, у которых есть работа, тоже. У кого нет – те вычищают дома до блеска. Дети исправно ходят в школу, стараясь добыть как можно лучшие оценки.
— Смахивает на идеальное общество, — сплюнул Тетч.
— Да, Джервис, только одно “но”. Никого не интересует, что происходит вокруг. Никто не смотрит телевизор. Никто не заглядывает в Интернет. И все за один день забыли про свои сотовые телефоны. Все или работают, или учатся, или убирают дом. Ни у кого больше нет ни хобби, ни политических интересов. Мне одному кажется, что у человечества за один день забрали нечто очень важное?
— Точно какой-то вариант радиоволн, — вздохнул Джервис. — Но почему он не действует на нас?
— Собрание гениев, а толку никакого, — внезапно услышала четверка приглушенный хриплый голос. Каждый узнал его и мгновенно поднялся.
— Харви? – сказал Освальд.
— Дент? – тихо прошептал Эдвард.
— Двуликий? – замер в удивлении Крейн.
— Можете сидеть, — произнес человек в черно-белом костюме с наполовину изуродованным лицом. — Я уже подбросил монету, и все вы будете жить. Сегодня. Я даже к вам присоединюсь.
Он щелкнул пальцами, и официант тут же принес ему стул.
— Что будете пить? – поинтересовался он.
— Мне двойной виски без льда, а ребятам, — обвел глазами Дент слегка лишившуюся дара речи компанию. — Думаю, то же самое. В честь долгожданного воссоединения. Кто за, кто против? Единогласно.
— Итак, — продолжил изуродованный, когда напитки были принесены. — Я, пожалуй, прощу вам то, как вы повернулись ко мне спиной после того, как я застрелил Гордона. Я это как бы могу понять – вы семейные люди и все такое. И я даже подскажу вам ответ на вашу нынешнюю проблему.
Честер Абрахам Ингольц. Автор теории о том, что достаточно подавить темный участок человеческого мозга – и можно им крутить как хочешь.
Ее и использовали те, кто теперь захватил власть. И я даже не знаю, в каком масштабе – только в Штатах или по всему миру, потому что все средства коммуникаций сведены почти к нулю.
А кто угадает, почему она не действует на таких, как мы? Эдвард, ты вроде как за этим столом самый сообразительный.
— Мы убийцы, — ответил Нигма, опустив глаза. — Многократные убийцы.
— Угадал. У нас этот темный участок развит намного сильнее, чем у так называемых нормальных людей. На нас такой контроль никогда не подействует.
— Браво, браво, браво, — произнес “официант” саркастичным голосом, ставя напитки на стол. — Вы почти угадали. Не все идиоты за этим столом, кто бы мог подумать.
— Ты! – все пятеро произнесли это одновременно.
— Да, дети, я. Не мог же я не присоединиться к такому собранию, — “официант”, сняв перчатку, обнажил белоснежную руку. — Только не падайте в обморок, я, как и Харв, сегодня не планирую вас убивать. Но вот вскакивать с мест не рекомендую. Это может быть чревато. Вы все нынче нервные.
Никто не посмел подняться.
— Харви хорошо вник в ситуацию, но я ее немного уточню. Ваши любимые и дражайшие сейчас пребывают в некотором подобии транса. Они живут в идеальном мире и отзываются лишь на простейшие команды мира окружающего.
Я тестировал на себе пробный образец этой штуки, и она не рассчитана на действительно недоброе мышление.
Я поломал ту, могу поломать и эту. Одной лишь силой воли. Вернуть вам ваших любимых, родных и близких не бездушными роботами, а нормальными людьми.
Даже открою маленькую тайну. Наш злейший враг в этой борьбе будет с нами заодно. Это я устрою.
Могу еще одну открыть. Скоро за вами всеми приедут. Почуяв, что такой контроль на вас не действует. Так что будьте готовы.
И… тот, кто со мной в этой игре, пусть пожмет эту замечательную руку.
Все пятеро пожали белоснежную конечность. Дольше других колебался наполовину изуродованный, однако и он сделал то, что требовалось.
— А теперь ариведерчи, — откланялся “официант”, ставя на стол отрезанную голову настоящего официанта. — У меня долгожданное свидание с людьми, которые хотят меня похитить и убить. У которых есть все средства для того, чтобы меня похитить и убить. Но кто угадает с трех раз, как повернется этот сюжет на самом деле?
Громко захохотав, он ушел, хлопнув дверью.
— И за что нам он… — громко вздохнул Крейн, выждав десять минут. — Без него…
— Было б все намного проще, — согласился Тетч.
— Наверняка это все его вина, — глубокомысленно произнес Нигма. — Все, что сейчас происходит. Он кого-то не того в свое время убил, а теперь это нам вылезает боком. Иначе бы он так не носился.
— Всегда и во всем его вина, — подтвердил Освальд. — Он считает себя дьяволом, антихристом. Увы, не нашлось человека, доказавшего ему обратное. Каждый раз, когда его били, он подымался с новыми силами. И откуда они только у него брались…
— Я вижу, у всех за этим столом одно мнение, — Дент, поднявшись, прошелся к стойке. — Он еще и всех барменов убил напоследок. Придется разливать мне. Двойной виски?
Четверо кивнули.
— За то, чтобы его действительно похитили и убили, — поднял тост наполовину изуродованный. Все тут же к нему присоединились.
— Смотрите, не упейтесь, желая мне смерти, — послышался саркастичный голос из отрезанной головы официанта. — Все пытались, ни у кого не получилось. Какие вы злюки – и тупицы при этом. В следующий раз позову вместо вас Годзиллу, Кинг-Конга, Дракулу и Франкенштейна. Вот они точно образуют приемлемую команду. А вам, пока что… до скорого.
Эти ваши жены, эти ваши дети… Порубить их в капусту, предъявить их вам, еще и заставить съесть? Думаете, я это не могу? Хах. Если б вы так думали, то не пожимали б сегодня мою руку.
Но шутка будет состоять в том, что я верну их вам целыми и невредимыми. В здравом уме.
Мнения ваши обо мне замечательные, но они мне до пятой точки. Служить мне будете в ту секунду, когда скажу. Верьте или не верьте – выбора у вас другого нет. И когда начну давить наших общих врагов, под ногами не путайтесь. А то раздавлю. Случайно. А-ха-ха-ха-ха….
В этот момент голова официанта взорвалась, забрызгав всех пятерых кровью и мозгами.

Вадим Григорьев.