ХИРУРГИ. Глава 1
Глава 1. Торн – или Торнтон?
Медицина, в первую очередь хирургия, с детства была для Майкла Торнтона тем, чему он собирался посвятить свою жизнь. Просто потому, что этим занимался отец, а он был для Майкла всем.
Мэтт Торнтон женился поздно, в сорок лет, поэтому сына считал манной небесной. Даже при том, что у него был очень плотный рабочий график, он всегда находил для Майкла время. С самых ранних лет он прививал мальчику мысль, что нет профессии благороднее, чем выбранная им. Солдат, пояснял он, выполняет важную миссию, защищая свою страну. Однако при этом он убивает, делая кого-то вдовой или сиротой. Полицейский исполняет важную миссию, защищая закон, но тоже применяет оружие, если это необходимо. А у доктора оружие одно – скальпель, и он применяет его, чтобы спасать жизни, не отнимать.
Семья Торнтонов жила в престижном квартале, не испытывая нужды ни в чем: Мэтт считался одним из лучших хирургов в Готэме, и с каждой операцией лишь укреплял свою репутацию. Причем он имел дело не только с богачами: если попадался действительно сложный случай, с которым не пожелал иметь дело никто другой, он молча кивал своей команде, чтобы начинали приготовления, и при этом его абсолютно не интересовало, оплатят эту операцию или нет. Поэтому для Майкла он был авторитетом почти божественного уровня.
В один очень не прекрасный день хорошая безоблачная жизнь закончилась. Темой очередного выпуска популярной разоблачающей криминал телепередачи стали печально известный криминальный босс Руперт Торн и… отец Майкла. Весь Готэм узнал, что они братья и что их связывает мрачная тайна. Мэтт Торн неоднократно помогал брату, извлекая пули из его людей в подпольной клинике, и против него накопилось достаточно свидетельств для открытия дела. Однако вскоре все свидетели как будто растворились в воздухе, а судья, готовый завести дело, пропал без вести. После этого Мэтт попытался начать новую жизнь, сменив фамилию на Торнтон. И вот теперь прошлое наконец-то нагнало его в виде чересчур пронырливого, ищущего лавры журналиста.
За одну ночь Мэтт Торн потерял все. Все друзья отвернулись от него, он больше нигде не мог получить работу, несмотря на все свои таланты. Потерял он и жену. Уходя с чемоданами, она посмотрела на Майкла и сказала: “Выбирай – иди со мной или оставайся с этим чудовищем”. Это было сказано о том, кто исправно обеспечивал ее год за годом, угождая каждому ее капризу.
Майкл подошел к отцу и прижался к его плечу. Его мать пожала плечами и ушла, хлопнув дверью. Очевидно, о настоящей любви в этом семействе вопрос никогда не стоял.
После этого Мэтту с сыном пришлось переехать в совсем другой квартал и жить за совсем другие деньги. Впрочем, и тогда они не бедствовали, поскольку уже через неделю после разоблачающей телепередачи к ним в гости зашел дядя Руперт, которого Майкл видел первый раз в жизни.
— Давно не виделись, Мэтт, — произнес рано поседевший толстяк с двумя телохранителями.
— Я надеялся, что никогда не увидимся, Руп… — вздохнул отец Майкла.
— Я уважил твое решение, брат, и действительно сделал все возможное, чтобы связь между нами не обнаружилась. Но жизнь устроена так, что всегда кто-то да находится. Ненужный свидетель. Или амбициозный репортеришка, начавший копать.
Но не беспокойся, Мэтт, он выкопал себе могилу. Больше никто и никогда о нем не услышит.
— Уже слишком поздно для этого, не так ли? – Мэтт Торн опрокинул стакан виски.
— Да, слово не воробей, а в зомбоящике тем более. Но, с другой стороны, на самом деле тебе сейчас ничего не угрожает. Свидетелей мы убрали давно, а слова жаждущего славы болвана – это просто слова, тем более что подтвердить их он уже не сможет.
— Отсидка не угрожает, однако от моей репутации не осталось ничего, — вздохнул Мэтт.
— Эх, Мэтт, ты всегда был мечтателем, в то время как я, младший брат, был реалистом. Ты старался получать как можно лучшие оценки в школе, пока я торговал наркотой, чтобы содержать тебя, меня и наших безнадежных родителей.
Поверь мне, в твоей жизни ничего не закончено, все только начинается. Я-то давно понял, что в этом городе репутация – понятие приходящее и уходящее. Только в одном слое населения она задерживается надолго. Этот слой – соль земли Готэма. Он и есть этот город.
— Преступность, — сплюнул Мэтт.
— Взгляни на это с другой стороны, брат, — пожал плечами Руперт. — Все те, кому ты все эти годы бескорыстно помогал, в одно мгновение повернулись к тебе спиной, хоть ты на самом деле не сделал ничего плохого. Если уж искать злодея в этой истории, то им должен стать я. Но почему-то пресса ухватилась за тебя. А почему? Потому что им нравится топить того, кому есть что терять. Ты не думал, почему в этом городе процветают Джокер и ему подобные, и пресса не то что не топит, а делает из них звезд? Потому что им нечего терять.
Повернулись спиной они, но не я. Я знаю, что тебе надо сделать, брат. Открой заново свою подпольную клинику. Поверь, недостатка клиентуры не будет. Тут после встречи с чертовой Летучей Мышью каждому второму доктор нужен, а иногда и хирург.
И поскольку я объективно оцениваю твои таланты, ты будешь главным Преступным Доктором этого города, — с этими словами Руперт протянул Мэтту руку. Тот, вздохнув, пожал ее.
Для Майкла началась совсем другая жизнь. Он по-прежнему ходил в школу, хоть и совсем другую, исправно получая лучшие оценки. Однако большую часть времени проводил в подпольной клинике отца, помогая ему.
Туда приносили раненых полицейскими пулями воришек, схлопотавших нож под ребро жертв пьяных разборок, иногда даже упавших с крыши несостоявшихся костюмных преступников.
— Папа, — однажды сказал Майкл. — Но ведь… их всех надо передавать в руки закона.
— В руки закона пусть их берет сам закон, то есть его представители, — смахнул пот со лба Мэтт Торн после очередной операции. — А наше дело – помочь им встать на ноги. Таков наш закон.
— Неужели это… это буду делать и я? Неужели… нельзя по-другому…
— Нет, нет, сын, все не так. Моя клиника не просуществует долго. Она нужна лишь для того, чтобы скопить начальный капитал, который понадобится тебе в первые самостоятельные годы.
— Дядя Руперт?
— Про него забудь, как про страшный сон. Он больше всего на свете боится федералов и Летучей Мыши. И он знает, что я к ним не пойду – ни к одним, ни к другому. Но к тебе он не полезет. Голова у тебя светлая, а грязных тайн за тобой нет. К тебе он не сунется.
У меня другой план, вовсе не связанный с Рупертом. Доктор Лесли Томпкинс. Мы вместе учились, можно сказать, дружили одно время. Сейчас она руководит своей клиникой, в основном для бездомных. То есть излечивает от передозы наркош, воришек от полицейской пули и прочее. Примерно то самое, что делаю я, но в рамках закона. Когда меня застрелят, а это неминуемо случится, мчись к ней и расскажи абсолютно все. Она поможет.
Майкл кивнул.
Через несколько дней случилось неминуемое: в подпольную клинику нагрянули мстители Готэм-сити, Бэтмен и Робин.
— Мэтт Торн, — грозно произнес Человек – Летучая Мышь, — вот до чего ты докатился. Ты был уважаемым доктором, а теперь помогаешь преступникам.
В этот момент один из пациентов клиники открыл глаза. Он прекрасно помнил этот голос. Именно этот мститель сорвал его превосходно спланированное ограбление, отправив в больницу его и четырех подручных. Подняв руку с револьвером, он сделал три выстрела – и если Темного Рыцаря защитила его броня, то мальчик в шортиках упал, держась одной рукой за живот, а другой – за грудь. После этого пациент мирно захрапел, уронив револьвер на пол.
Тут же взявшись за нового пациента, Преступный Доктор начал отдавать приказы своей команде. Через несколько часов чудо-мальчик был вне опасности.
— Я… благодарю Вас за сделанное, доктор, — тихо сказал Темный Рыцарь. — Более чем благодарю. Но все же… это Ваш последний шанс. Вам надо раз и навсегда отречься от криминала, и, поверьте, есть люди, которые на этом пути помогут.
Мэтт Торн молча кивнул – и действительно на следующий день закрыл свою подпольную клинику.
Тогда же утром в двери его квартиры постучали.
— Я таким больше не занимаюсь, — услышал сквозь сон слова отца Майкл.
— Если наш босс умрет, следующим будешь ты, — прозвучал незнакомый голос.
— Простите, джентльмены, но повторю еще раз – мои дела с вами или такими, как вы, закончены.
— Значит, и твои закончены тоже, — в этот миг раздался выстрел.
На похоронах отца к Майклу приблизилась немолодая женщина примерно такого же возраста, как его покойный отец.
— Только не дай этому горю уничтожить тебя, — попросила она. — Я столько раз наблюдала за тем, как в подобные моменты человек ломается раз и навсегда. Я доктор Лесли Томпкинс.
— Отец говорил о Вас, — вздохнул юный Майкл. — Говорил, что идти надо к Вам, а не к дяде Руперту.
— Да, он был прозорлив, — кивнула женщина. — Но не учел того, что даже Руперта Торна поблизости уже не будет.
— Летучая Мышь…
— Опять же, рада была б сказать, что его работа… но нет. Руперта Торна, как и многих ему подобных, выселил из Готэма Пингвин, Освальд Кобблпот, в то время как Темный Рыцарь был занят кое-кем намного более серьезным, чем делящие территории преступные боссы. Белокожая зубастая смерть бродит за ним, как тень, все последние годы, и вот теперь ей вздумалось активизироваться.
— Я не хочу быть таким, как отец, — решительно произнес Майкл. — То есть хочу, но таким, каким он был до того… до разоблачения. До того, как он ушел в криминал.
— Я понимаю, — взяла его за руку Лесли. — Я думаю, что понимаю, что имел в виду Мэтт. Но это нелегкий путь. И очень многое зависит только от тебя. Завтра я покажу тебе мою клинику, а дальше решишь сам.
Решение Майкл принял быстро. Он продолжал учиться с наивысшими оценками, но при этом каждый вечер, после тяжелого дня, засыпал с осознанием того, что помог хотя бы двум или трем несчастным жителям бесконечно проклятого города. Заодно это была бесценная ежедневная практика, которую не заменят никакие курсы.
— Наверно, здесь мое место, — вздохнул после очередной операции семнадцатилетний Майкл.
— Ни в коем случае, — покачала головой Лесли. — Ты должен получить как можно лучшее образование. Так хотел бы твой отец, и этого же от всего сердца желаю я.
— Мои оценки позволяют это, но… меня потянет на дно прошлое. Ни один колледж не пожелает принять сына Мэтта Торна.
— Поверь мне, на самом деле пути есть. Кстати, твой отец не рассказывал тебе, как однажды спас мне жизнь?
— Нет…
— Это было во времена его первой криминальной клиники. Для одной особо сложной операции ему понадобился ассистент, и он позвал меня. После операции полагалось ликвидировать лишних свидетелей, но когда ко мне приблизились люди Руперта, он, подойдя со спины, сделал каждому быстрый укол, а потом со всей силы врезал по голове табуреткой – чтобы думали, что это Бэтмен. Нет, Мэтт Торн никогда не позволил бы, чтобы со мной случилось что-то плохое. И я не позволю, чтобы что-то плохое случилось с тобой.
Майкл действительно без проблем поступил в престижнейший колледж – и никого при этом не заинтересовало прошлое его семьи, только его более чем успешное настоящее.
Там он и встретил ее.
Дженни Эмбитц стала звездой еще в двенадцать лет. Именно тогда ее похитил один из многочисленных готэмских суперзлодеев – Риддлер, Эдвард Нигма. Вся страна на протяжении недели, затаив дыхание, наблюдала за тем, как Рыцарь Ночи разгадывает по одной загадке в полночь, постепенно приближаясь к местонахождению девочки. Когда он, наконец, прошел через полный смертельных ловушек лабиринт, освободил юную пленницу и обезвредил злодея, это был почти национальный триумф. Дженни показал каждый телеканал, у нее брали многочисленные интервью, ее приглашали в телепередачи, и один раз она даже поучаствовала в популярнейшей программе, конкурсе талантов.
В первую же неделю учебы Майкл заметил, что очень красивая девушка сидит в полном одиночестве.
— Простите, — приблизился он. — Я не помешаю?
— Да присаживайтесь, — кивнула синеглазая блондинка в белом платье.
— Я Майкл.
— Я Дженни.
— Простите, но… почему Вы одна? Я много странных вещей в жизни наблюдал, но чтобы настолько красивая девушка была одна… это несколько не укладывается в мои понятия.
— У кого-то из моих подруг… уже бывших подруг… не держался язык за зубами. Она напомнила, что я жертва громкого похищения одного из известнейших готэмских психопатов, а он в данный момент опять на свободе. Вот никто и не хочет сидеть рядом со мной – чтобы не похитили или убили.
— Довольно странный выбор, — пожал плечами Майкл. — Ведь, выбрав именно эту профессию, мы все равно рано или поздно встретимся с представителями этой касты. Нам будут доставлять в первую очередь их жертв, но и они сами, так называемые суперзлодеи, рано или поздно тоже окажутся на операционном столе – такой уж у них образ жизни. Не мы его выбрали, а они сами.
— Вы так говорите, будто знаете эту… касту.
— Я знаю не понаслышке… я сын Преступного Доктора.
— Мэтта Торна? Ох и громкое дело было тогда… Выходит, Вы звезда того же пошиба, что и я. Интересное совпадение. Хотя я не верю в совпадения. Сегодня, в девять вечера, в парке у лебедей?
— Я буду, — быстро ответил Майкл.
— Это странно, — сказала Дженни, когда они лежали рядом, глядя на звездную ночь.
— Да, действительно… Это ж кому-то надо было объединять эти звезды в какие-то образы, давать им имена…
— Ха-ха, я не о том, глупенький. Странно то, что мы теперь вместе. С таким прошлым и неопределенным настоящим.
— Ты слишком много думаешь, — обнял ее Майкл. — Все будет хорошо.
— Хорошо не будет. Ни для кого и никогда. Но это не значит, что у нас не выйдет устроить счастливую семейную жизнь.
Сразу говорю – мои родители будут против. Но это моя проблема. Решаемая.
Семья Дженни, уважаемые потомственные хирурги Де Рига, были крайне недовольны выбором девушки и не скромничали в этом плане. Когда Дженни приводила Майкла с собой на семейные торжества, они неизменно пытались поддеть его напоминаниями о темном прошлом отца. В такие моменты Дженни каждый раз брала любимого за руку и уводила с собой.
Такие вечера они проводили сначала в ближайшем кинотеатре, где показывали старые фильмы. У них оказались удивительно близкие вкусы. Оба считали лучшим актером всех времен Хэмфри Богарта, оба обожали реалистичную школу 1970-х, и оба считали, что ее убили “Челюсти” и “Звездные войны”. Если мнения расходились, то лишь в мелких моментах. Он был за Шона Пенна, она за Де Ниро – конечно, раннего, времен “Таксиста”. Он был за Пфайффер, она за Мерил Стрип. Он был за тему битвы из “Призрачной угрозы”, она – за тему любви из “Атаки клонов”. Их споры могли продолжаться до утра – и каждое утро начиналось с того, что первый, кто проснется, готовил завтрак на двоих и приносил в постель.
Сила любви, столь очевидная в данном конкретном случае, оказалась столь сильной, что семейство Дженни сдалось. Наступил момент, когда Майкл пришел к Де Рига, и был встречен исключительно положительно. Никто больше не пытался поддеть его или наступить на мозоль.
Свадьба была скромной. Всего лишь несколько свидетелей и гостей, не считая членов семьи.
Увы, с прессой им не повезло и в этот раз, поскольку, как только они вышли из церкви, к ним приблизились телерепортеры.
— Мы присутствуем на знаменательном событии! – вещал один из них. – Союз между жертвой суперзлодея и наследием одного из таковых!
— Господа, — взяла Дженни в руки микрофон. — Постарайтесь понять одну простую вещь. В данном случае речь идет не о борьбе добра и зла и прочей мишуре. Речь идет о единении двух сердец, и тут уж ваши первобытные понятия могут отдохнуть. До встречи в прямом эфире.
Когда был поставлен диагноз, Майкл приходил в себя два дня. Лишь после этого решился заговорить на эту тему.
— Не отпущу я тебя так просто. Не отпущу, — твердил он, глядя на лежащую на больничной койке жену.
— Спи спокойно, дорогая, — поцеловал дочь перед сном детектив Джейк Спенс, уходя в другую комнату.
“Ну и ночка выдалась”, — подумал он, усаживаясь в кресло рядом с телевизором.
В этот момент он обратил внимание на разложенную на полу колоду карт. Поняв, что это означает, Джейк помчался в комнату дочери.
— Не включай свет, — предупредил саркастичный голос. – А то ребенка разбудишь. Она ведь так сладко заснула.
— Оставь ее… пожалуйста, — попросил Джейк.
— Ты счастливый человек, Спенс. На самом-то деле. Ты не наступил мне на ногу, так что, на самом деле убивать милую Мэгги причин у меня нет. Правда, я знаменит как человек, убивающий без малейшей причины, так что у нас всегда есть варианты.
— Что тебе надо? – спросил Спенс.
— Меня всегда радует, когда у готэмской полиции раз в столетие срабатывает рациональное зерно. Что мне надо? На этот раз мне нужно немногое. Помнишь то мое знаменитое дело, когда я прострелил хребет дочке Гордона?
— Кто ж такое не помнит…
— А после этого я скрывался, отправившись в международное путешествие. И вот мне нужны дела на всех моих тогдашних подручных. И все.
— Фух, — вытер пот со лба Спенс. — Да кому они сейчас нужны, те дела-то? Могу прямо сейчас в участок слетать и привезти.
— Вот и привези. А я пока посижу во тьме с твоей маленькой Мэгги. То, что она спит, совсем не мешает мне рассказывать ей на ушко сказки. Такие, какие не расскажет никто другой.
— Вот, — положил папки на стол Джейк Спенс.
Ответа он не услышал.
Опасаясь худшего, детектив пошел в спальню дочери.
Десятилетняя Мэгги спокойно спала, улыбаясь во сне.
Вздохнув с облегчением, Спенс пошел назад и опешил.
Папок на столе уже не было.
Вадим Григорьев.
Киря Said,
8 августа, 2022 @ 09:38
Вадим, друг как дела?
vadim Said,
14 августа, 2022 @ 19:48
Да так. Много работы, но к счастью работа есть. Время на сайт появилось только сейчас, но я все быстро наверстаю.