АРКЭМ, СВЕТ И ТЬМА. Глава 6
Глава 6. Решение Троицы
Сидя за столом на балконе номера в самом дорогом отеле Готэма, двое распивали шампанское.
— Ну что же… за “Свет” и “Тьму”! – поднял бокал черепоголовый гангстер. – Не думал, что когда-либо окажусь втянутым в столь интересное противостояние.
— Неисповедимы пути готэмские, — улыбнулась азиатка в очках в сером брючном костюме. Их бокалы встретились с громким звоном.
— Я своего рода польщен, — ухмыльнулся черный череп. — Как великодушно с его стороны – послать ко мне свое сокровище, свой Черный Бриллиант.
— Ему понравилось, как мы поладили во время последнего кризиса. Как ты спас мне жизнь, а потом помог проникнуть в Ви-Центр. Поэтому он предложил продолжить наше сотрудничество, посчитав его хорошей шуткой. Я согласилась. Так что решение было мое, можешь не давить так явно на то, что я “его драгоценность”.
Мое присутствие – это не столько контроль с его стороны, сколько гарантия того, что тебя не убьют раньше, чем нам надо. Скажу без лишней скромности – я очень хороший телохранитель.
— Еще бы! Иначе не взяли б в “Свет”…
— Как раз “Свет” и предложил повысить мою квалификацию, и я… мы… согласились. Оказалось, что в Лиге ассассинов куча замечательных женщин со специфической квалификацией и богатым опытом, только и мечтающих о том, чтобы кого-нибудь поучить. Я никогда не думала, что кто-то может разбираться в ядах лучше него. Но, как выяснилось, так и есть.
— У меня тоже есть хорошие источники, и… — череп оскалился с особым удовольствием, — я знаю, что тебя есть с чем поздравить. Только чего ж, если так цените, в крестные отцы не позвали? Я б оценил.
— Не сомневаюсь. И, даже признаюсь, пару минут такой вариант рассматривала. Но он бы точно не согласился, это раз. И ты б не очень аутентично смотрелся рядом с королевой хоть и небольшого, но все же европейского государства, это два.
— Мда, у него губа не дура, — развел руками гангстер.
— Вообще-то идея была моя, но, конечно, он согласился мгновенно.
— А сейчас он что, сидит дома и детей нянчит, пока ты шеей рискуешь? – поинтересовался черепоголовый.
— Можешь пошутить на эту тему ровно еще раз, — улыбнулась азиатка. — И этот второй раз станет последним.
— Спокойно, без нервов, — поднял вверх обе руки человек с черным черепом. — Но насчет дальнейших планов поинтересоваться я могу? Вы двое использовали меня, чтобы пригласить в Готэм конгломерат из международных преступных организаций. Могу я, наконец, узнать, зачем?
— Я могла бы поиграть в “Угадай с трех раз”, но, поскольку в случае с тобой определенно потребуется четвертый раз, то просто объясню, — развела руками собеседница. — Теперь, когда наживка заброшена и волны подняты, надо дождаться, когда клюнет рыбка. То есть Мышка.
Условия сделки с тобой не изменились. Ты сменишь Кобблпота, если сумеешь это сделать. Все зависит от тебя, тут мы вмешиваться не будем, как и “Свет”.
— А это дурацкое трио “аркэмцев”?
— Они не твоя проблема. Можешь мне поверить, они проблемой не будут.
Меня другое заинтересовало. Те несколько скелетов, что валялись в подвале мистера Гарроу…
— Это его давний проект, — махнул рукой черепоголовый. — Или одного из его подмастерьев. Помесь пластиковых составляющих и искусственного интеллекта. Навеяно каким-то старым фильмом, виденным в детстве. Не получилось.
— Почему не получилось?
— Они не смогли фехтовать, как люди.
— Они и не должны фехтовать, как люди. Я раз сражалась со скелетами в виртуальной реальности. И побить я их не смогла. Нельзя победить то, что продолжает драться после того, как ему отрубили голову.
— То есть, — в глазницах черного черепа появился интерес.
— То есть, возможно, ты владеешь наилучшим оружием из всех возможных. Тебе просто надо дать мне полный доступ к этому проекту. Я сама продумаю боевую хореографию. А пока что до свидания. Сегодня у меня есть еще другое задание, — и, попрощавшись кивком, азиатка удалилась.
— Что-то намечается, — обеспокоенно покачал головой Майк, когда они втроем с Карен и Джеймсом вновь беседовали в коридоре. — Аркэм как будто проснулся. Таскает на прием всех подряд, иногда по два-три раза за сутки. Сначала взялся за хроников, потом за тех, кого не пускают к основной популяции. Но, подозреваю, скоро возьмется и за вас. Так что, Джим, если не хочешь, чтоб тебя разоблачили, будь готов.
— Буду, — кивнул Грей. — Спасибо за предупреждение.
— Да не за что, дружище, — хлопнул его по плечу афро-американец, удаляясь.
— Минуточку, — Карен взяла Джеймса за руку. — Ты говорил, что, пока твой друг в коридоре, камеры выключены?
— Совершенно верно. А что?
— Через сколько минут они включатся?
— Через пять как минимум. В чем дело?
— Ни в чем… — вздохнула она, потупив глаза. Затем резко подняла голову и быстрым властным движением взяла Грея за шею.
Они, наконец, поцеловались.
Дверь одного из бесконечных заброшенных складов Готэма открылась. Внутрь зашли четверо. Первый с наполовину изуродованным лицом, чей костюм точно делился на черную и белую половины. Второй в красной рубахе, соломенной шляпе и напоминающей огородное пугало маске. Третий в покрытом вопросительными знаками зеленом костюме и шляпе. Четвертой была блондинка в коричневом деловом костюме.
В ту же минуту на крышу здания приземлилась невысокая фигурка в черном, которая быстро разыскала окно, через которое было видно все происходящее внутри.
— Итак, новое собрание Большой Троицы объявляется открытым, — заявил, стукнув молоточком, которым обычно пользуются судьи, по столу, человек с наполовину изуродованным лицом, известный всему Готэму как бывший окружной прокурор.
— Однако, — поднял он вверх палец, — впервые на наших собраниях присутствуют посторонние. Мистер Нигма?
— Она настаивала… причем очень, — пожал плечами человек в зеленом.
— Я могу ответить за себя сама, — уверенно сказала блондинка. — Во-первых, мистер Дент и мистер Крейн, очень приятно, наконец-то, вас повстречать. Вы легенды, о которых я прочитала многое. И которые, думаю, неплохо понимаю.
Вы оба в некотором роде символы Готэма.
Вы, мистер Крейн, символ страха Готэма. Но символ того страха, в котором он боится признаться себе сам. Того, что гложет его изнутри. Того, который никогда сам не искоренится и всегда будет вредить всем его жителям. Вы напоминаете о нем людям, но они не хотят Вас слушать.
— Именно так, — кивнул человек в соломенной шляпе.
— А Вы, мистер Дент, символ правосудия Готэма. Вы сделали все возможное, служа системе. Когда система Вас отвергла, Вы продолжили служить ей, причем все так же самоотверженно, просто по другую сторону закона. Те, кто представляет ее, этого не понимают. Я понимаю.
— Очень красивые слова, с которыми я не могу не согласиться, — произнес хриплым голосом человек в черно-белом костюме. — Но, тем не менее, Ваш приход – это нарушение правил встреч Большой Троицы. И сейчас монета решит, жить Вам или умереть.
Подбросив и поймав монету, он достал из кармана пистолет и прицелился женщине в голову.
— Я думаю, что угадала приговор, — кивнула блондинка, бесстрашно глядя прямо в дуло. — Но умру ли я именно сегодня или в тот день, когда сделаю то, что Вам так нужно? Ведь Вы, мистер Дент, из всех людей, верите во вторые шансы?
Монета вновь была подброшена, и человек с наполовину изуродованным лицом убрал пистолет от лица собеседницы.
— Итак, — вздохнула с явным облегчением она. — Мистер Дент, мистер Крейн и мистер Нигма. Насколько я понимаю, ваш главный нынешний конкурент, Роман Сионис, также известный как Черная Маска, заключил негласный контракт с Джеремией Аркэмом, чтобы заполучить информацию из головы неизвестного пациента.
Могу сразу сказать, что Аркэм сделать это не в состоянии. Я смогу.
Но мне нужна предварительная оплата. Имена я уже назвала мистеру Нигме.
Человек-вопрос кивнул.
— Они должны умереть. Трупы двух должны найти, третья же – исчезнуть без следа. Тогда я смогу стать частью штата больницы, найти нужного пациента и добыть у него требующуюся информацию.
— Что ж, господа, — заявил экс-прокурор. — Настал черед принять решение.
— Я Изабель доверяю, — человек в зеленом отважился высказаться первым. — Она честный клиент, о чем я знаю не понаслышке, поскольку она прибегала к моим услугам неоднократно. И она талантливый психиатр, несмотря на то, что ее роль пока что сводится к внештатному анализу дел пациентов. Когда ей кажется, что это не безумие, а симуляция, она всегда нанимает меня, чтобы раскопать всю подноготную так сказать больного, – и никогда не ошибается.
— Я тоже за, — поднял руку человек в соломенной шляпе. — В этой леди чувствуется истинное понимание силы и власти страха. Джеремия же просто бездарность, и это знаем все мы. Сиониса давно пора раздавить как таракана, но если мы от этого получим что-то еще, кроме удовольствия, то я двумя руками за.
— Ваши мнения выслушаны, — объявил главарь, подбрасывая монету. — Но решение примет судьба.
Двое других стояли, смотря на него недовольными глазами, лишь блондинка улыбалась.
— Фортуна на Вашей стороне, — произнес хриплый голос, когда монета очутилась в руке. — Мы убьем их. И Вы доставите информацию в течение…
— Двух недель, — кивнула женщина. — Джентльмены, приятно было иметь с вами дело. Если вы планируете обсуждать что-то еще, то я вас могу тут же покинуть…
— Нет, на сегодня это был единственный вопрос, — по столу хлопнул молоточек. — Собрание Большой Троицы закрыто.
Тогда же наблюдавшая за собранием черная фигура забралась на крышу, после чего перепрыгнула на следующую.
— Эдвард, ты меня не подкинешь? – поинтересовалась блондинка. Человек в зеленом кивнул.
— Изабель, можно вопрос? – поинтересовался он, подвезя свою спутницу к нужному дому. – Что бы ты делала, если бы его монета еще раз выпала не той стороной?
— Эдвард, — изящные пальчики нежно погладили его щеку. — Вы все замечательные криминальные гении, но ваши психозы очень элементарны. Я бы просто спросила его, не будет ли это сделано через две недели. И он бы снова подбросил монетку.
В этот момент к ним подбежал белобрысый мальчуган лет пятнадцати.
— Кевин! – блондинка ласково потрепала его по голове. – Познакомься, это мой хороший друг, мистер Нигма.
— Здравствуйте, мистер Нигма, — малец подал руку новому знакомому.
— Это твой… э-э… — неуверенно начал человек в зеленом.
— Изабель – лучшая мама на свете, — гордо заявил мальчуган.
— Как же приятно это слышать, — улыбнулась блондинка. — Как твои успехи, Кевин? Ты сделал с этим глупым задирой Джейком то, что я тебе сказала?
— Конечно! Ты б видела это! Он плакал, как девчонка!
— Но ты проверил, что поблизости нет видеокамер?
— Да, все как ты учила!
— Молодец ты мой, — женщина поцеловала мальчика в лоб и взяла за руку. — До скорого, Эдвард.
Человек-вопрос несколько минут смотрел им вслед, недоуменно почесывая затылок. После этого сел в машину и укатил прочь.
Проделав довольно долгий путь по крышам и убедившись, что за ней нет слежки, черная фигура, наблюдавшая за совещанием Большой Троицы, забралась в окно.
Зеленые глаза, ранее изучавшие стену из мониторов, посмотрели на нее.
— И?
— Вот запись, — усевшись в кресло напротив, Каори протянула миниатюрный предмет. — Или могу пересказать на словах…
— Нет необходимости, не к спеху, — взяв запись, белоснежная рука беззаботно махнула. — Не могу не признать, что у тебя получается то, что никогда не выходило ни у полиции, ни у Мышей: круглосуточно держать наших беспокойных друзей в поле зрения. Я поначалу сомневался, что у тебя в нынешней ситуации получится потянуть два задания сразу, но ты более чем справляешься.
— Ну… — явно довольная комплиментом Каори опустила глаза. — Призрачные Драконы помогают…
— Драконы, хах! Насколько я знаю, у тебя под каблуком сейчас уличных банд пять-шесть.
— Семь, вообще-то, просто остальные мельче Драконов, — острый каблучок черного кожаного сапожка ласково почесал белую ступню. — Репутация у меня хорошая, люди со мной на контакт идут. Я за лидерство не борюсь, процент с доходов не требую, просто подбираю в банде пару-тройку парней и девчат посообразительнее и беру их в аренду. Раз в полдня следящих меняю, чтобы не примелькались, причем каждый раз из другой банды. Ничего, конечно, не плачу, но протекцию гарантирую. Кто я на самом деле, вряд ли кто-то из них догадывается, однако все знают, что я по какой-то важной причине никого не боюсь и что со мной лучше дружить, чем наоборот. И знают, что я чужими жизнями зря не рискую и, если что случится, в беде не брошу.
Кстати, на встрече Троицы была женщина. Я такого еще не видела, они же всегда совещаются втроем.
— Хм, — в зеленых глазах появился интерес. — Такого и впрямь не должно быть, согласно их уставу. Туда не положено приводить ни помощниц, ни любовниц. Ты знаешь мое к этому отношение и прекрасно понимаешь, что они застряли в прошлом веке. Так кто же удостоился чести?
— Я ее раньше не видела. Блондинка, на глаз лет тридцать. Нигма называл ее Изабель.
— Даже так? – спросил он, после чего засмеялся своим особо страшным смехом.
— Что это значит? – поинтересовалась Каори через пару минут, когда приступ закончился.
— Ничего хорошего, — зеленые глаза светились удовольствием. — Для них всех.
— Нет уж, расскажи про нее. Я чувствую по твоему тону, что ты что-то про нее знаешь. А ты ведь мастер рассказывать истории.
— Ну что же, — белые руки сделали театральный жест. — История и впрямь неплохая.
Жила-была девочка, очень тихая и скромная, даже мухи не обидевшая. И был у нее брат старше ее на два года, ужасный забияка. Терроризировал ее и мучил с детства так, что стал для нее худшим кошмаром. Она даже боялась жаловаться родителям, так страшилась его.
И как-то раз случилось так, что этот брат ударил одного из сверстников, а тот упал и стукнулся головой о камень. После чего замолк и больше не двигался. Брат, каким бы он забиякой не был, страшно испугался, поэтому привел сестру, измазал ее в крови им случайно убитого и во всем ее обвинил. Возражать она не посмела – настолько его боялась. Она просто молчала.
Сначала ее определили, естественно, не в “Аркэм”. Было в те времена в Готэме что-то вроде комбинации приюта и колонии для малолетних. Ни в одних документах не сохранилось хроник тех дней, как и самого названия заведения, но, по слухам, там были и жестокие бунты, и регулярные изнасилования. Все это время она не пожаловалась ни разу и вообще в основном продолжала молчать.
Но, когда ее в итоге признали здоровой и выпустили, ее брат и вся семья стали историей на следующий день.
Нет, ее не нашли в крови родственников и с ножом в руках, ничего такого. Однако она опять просто молчала, а других подозреваемых не было, поэтому на этот раз ее определили в “Аркэм”. Все еще интересно?
— Еще как! – подбодрила рассказчика Каори.
— Через пару лет там объявился новый, очень молодой доктор. Отлично отучившийся, получивший превосходные рекомендации и, очевидно, ни разу в жизни не прикасавшийся к чему-либо, отдаленно напоминающему женщину.
Он придумал новую программу. О том, что доктора и больные должны друг друга понимать и друг другу помогать. О том, что больному может помочь другой больной даже в большей степени, чем доктор.
Он был близким родственником одного из помощников тогдашнего мэра.
— А как это связано с нашей героиней? – поинтересовалась собеседница.
— Может, и никак, но… — белая рука сунула ей под нос две фотографии. — Тут они вдвоем. И тут они вдвоем.
— Второе вдвоем мне понравилось, — засмеялась Каори. — Можно когда-нибудь попробовать.
— Да, конечно. Но суть не в этом.
Проект этот закончился большой резней, из которой вышел живым один человек. И из-за того, что в этом был замешан связанный с мэрией человек, это быстро замолчали, уничтожив все документы.
— Оставшейся в живых была Изабель?
— Да. Но она усвоила предыдущие ошибки. Она больше не молчала. Наоборот, она говорила. Она помогала полиции спасать жертвы среди персонала, беседовала с маньяками и предлагала им в качестве заложника себя. Закончилось все тем, что все про этот инцидент забыли и признали ее нормальной, но, разумеется, просто потому, что мэрия хотела инцидент побыстрее замять.
— И как она теперь может повлиять на наши планы? – поинтересовалась Каори.
— Никак. До нашего уровня она, хоть и поумнела, не доросла. Нам надо свести в одном клинче пять-шесть разных и совершенно по-разному понимающих ситуацию сил и потом просто выкосить оставшихся в живых.
“Свет”, “Тьма”, Черная Маска, Кобблпот, Большая Троица “Аркэма” и, естественно, Мышки – все они будут бегать в хаотическом порядке и время от времени стукаться друг о друга лбами. Изабель или чем-то в этом поможет, или будет задавлена твоим каблучком.
И он снова рассмеялся своим страшным смехом.
Вадим Григорьев.