EmperorJoker

Глава 16. В ожидании Памелы

Сладко зевая, Джонатан Крейн вышел на улицу, направляясь к почтовому ящику.
Он без спешки перебирал присланную почту – до тех пор, пока не увидел открытку с фото амазонских джунглей.
Инстинкт самосохранения приказал тут же бросить ее на землю, но вместо этого профессор поднес открытку к носу и сделал глубокий вдох.
— Пэм, — ласково произнес он, поглаживая фото, после чего зашел в дом.
— Линдсей, — сказал Джонатан за завтраком. — Сегодня в Готэм приезжает одна моя хорошая знакомая. Она остановится у нас.

— Как завтрак, Освальд? – поинтересовалась супруга у толстого человечка с длинным носом.
— Великолепен, как всегда, Довина. Да, и постарайся приготовить что-нибудь экстраординарное к ужину. Сегодня в Готэм приезжает мой давний друг. Она остановится у нас.

— Джервис? – спросила за завтраком Алиса, наблюдая за определенно пребывающим на другой планете мужем.
— О… а… да, любовь моя. Забыл сказать. Сегодня в Готэм приезжает моя коллега. Она остановится у нас.

— Папа? – поинтересовалась Арчи Нигма, поняв, что происходит что-то не то: ее отец вместо того, чтобы сходу разгадать кроссворд в утренней газете, уже полчаса внимательно изучал фото амазонских джунглей.
— О, Арчи… — наконец обратил он внимание. — Сегодня в Готэм приезжает моя давняя подруга. Она остановится у нас.

— Алло, — сказала Хелена Уэйн-Кайл, взяв в руки пять минут назад подаренный отцом телефон.
— Не пугайся, это я, — ответил саркастичный голос.
— Вы… откуда у Вас этот номер? Я еще со всеми кнопками не успела разобраться…
— Сделай глубокий вдох, а потом выдох.
— Сделала…
— Теперь улыбнись зеркалу и помаши пролетающему напротив окна вертолету. Как он, кстати? Отец, не вертолет и не телефон.
— Он… по-моему, он еще не пришел в себя после момента, когда я его впервые обняла.
— Но хотя бы он вам с Селиной не дал от ворот поворот. Поверь мне, это был вполне реалистичный вариант.
— Не дал, но… мама почти сразу откланялась.
— Неудивительно. Ей надо как следует обмозговать сложившуюся ситуацию. Не бойся, она вернется.
— А он… По-моему, он меня боится. Мы здороваемся по утрам, вместе едим… а потом он куда-то уходит.
— Он не водил тебя в пещеру?
— Нет… не водил.
— Значит, точно боится.
— И что мне теперь делать? Он… он добрый, он замечательный… он подарил мне этот телефон…
— Я думаю, что для того, чтобы он окончательно пришел в себя, тебя надо похитить.
— Я… не против… но он же не позволит.
— Спорим на один доллар, что позволит.
— Хорошо…

Через полчаса к поместью Уэйна приблизилась группка детей, возглавляемая высоким худым человеком.
— Мистер Уэйн, — помахал он рукой перед камерами. — Можно минутку Вашего внимания?
— Слушаю Вас, — произнес, подойдя к воротам, высокий седовласый человек.
— Возможно, Вы меня не помните… я от фонда Томпкинс.
— Он… еще существует? – недоуменно спросил седовласый.
— Да, это были непростые для нас годы… после того, как Вы перестали… показываться на публике. Но фонд не прекратил свою деятельность. Как видите.
— Я Лили! — выбежала вперед белобрысая девочка. — А Вы мистер Уэйн, правда?
— Да, это он, но, дорогая моя, не приставай к взрослым, я ж тебя учил… — взяв девочку за плечо, высокий худой человек отодвинул ее подальше.
— Я… я перестал заниматься благотворительностью лет десять назад… — задумчиво сказал седовласый. – Но думаю, что чек…
— Нет, мистер Уэйн, Вы совсем неправильно меня поняли, — улыбнулся визитер. — Нам не нужны деньги. То есть, конечно, они тоже пригодятся… но в первую очередь нам нужен символ.
Мисс Томпкинс была этим символом много лет, но… все мы недолговечны.
Возможно, новым символом станете Вы? Ничего по-настоящему серьезного, такого, что бы заняло много времени у такого человека, как Вы. Возможно, пара фотографий в компании наших воспитанниц. Поверьте, для любого ребенка в приюте увидеть своего сверстника или сверстницу в компании такого человека, как Вы, это означало бы…
— У меня есть идея получше, — вздохнул седовласый. — Я съезжу сегодня с Вами во все отделения фонда Томпкинс, чтобы поддержать… их всех. И взрослых, и детей.
И, чтобы это прозвучало убедительнее, я возьму с собой свою дочь. Она долго жила в приютах, думаю, ей будет что сказать… тем, кому не повезло однажды оказаться дочерью миллиардера.
— Мда, — развел руками худой человек. — Удивлять Вы умеете, мистер Уэйн.
Через полчаса ворота были открыты, и первым вышел высокий седовласый человек.
За ним шла темноволосая девочка лет двенадцати.
— Добрый день, я Лили! – подбежала к ней белобрысая.
— Но и я… еще не разучился удивлять… старый друг, — с этими словами представитель фонда Томпкинс извлек из рукава маленький пистолет и прострелил голову Лили.
Брюс бросился к упавшей девочке, из головы которой била фонтаном кровь.
— Попался, — сказала Лили, кусая его за руку.
Седовласый резко выпрямился, затем присел, упал и заснул.
— С тебя доллар, — заявил Человек с улыбкой, снимая свой грим.
Хелена, вздохнув, достала из кармана купюру.
— Неужели так оно всегда и было… — тихо сказала она.
— Нет, нет, так не было, — помахал головой белокожий. — Он чуял ловушку. Так поймать его я мог один раз из двадцати… или тридцати. Он потерял прежнюю форму. Но ее мы на место вернем. Думаю, сегодняшний урок он усвоит. Шоколадное мороженое?
Хелена кивнула.
Человек с улыбкой щелкнул пальцами.
“Лили” поднялась, сняла маску и парик, обнажив белоснежный череп, извлекла из своей грудной клетки две порции шоколадного мороженого, вручила их хозяину, после чего поволокла Уэйна в сторону поместья.
— Я так понимаю, просто так Вы не отцепитесь… — вздохнула Хелена.
— Ни в коем случае.
— А можно спросить почему? Я ничего плохого Вам не сделала…
— Я тоже пока что ничего плохого тебе не сделал. За исключением мороженого, конечно. Оно весьма калорийное.
— То есть злобный злодейский замысел в том, чтобы новое поколение мстителей растолстело настолько, что никакие тросы с бэтерангами не удержат их на крышах.
— Вот потому и не отцеплюсь. У тебя есть инстинктивное чувство юмора. Это при том, что ни твой отец, ни твоя мать им особо не блистали, а я наблюдал за ними в их лучшие годы, — заявил Человек с улыбкой, когда они залезали в вертолет.
— Куда мы направляемся? – поинтересовалась Хелена. — В суперзлодейское убежище?
— Почти угадала. В предместье Готэма. Я зову его Аркэмвилль. Там живут те, кому твой отец ломал кости вместо завтрака.
Там наметилась интересная вечеринка. Которая непременно должна закончиться скандалом даже в том случае, если мы с тобой туда не явимся. А мы явимся.
Каждый из проживающих там мечтает убить и меня, и твоего отца очень много лет. Поэтому мы просто зайдем и со всеми поздороваемся. Ты ведь не боишься?
Девочка помотала головой.
— Ты знаешь, где мы сейчас пролетаем? – поинтересовался он через три минуты.
— Та химическая компания… Когда Вы…
— Когда мы с твоим отцом повстречались, да. Эту историю знают все. Не все знают другую.
Это было в давние времена, тогда… и город… он был грустным, серым местом. Никто не улыбался. Они просто работали на своих грязных-грязных фабриках и возвращались в свои грязные-грязные дома. Но так было всегда. Готэм производил вещи. Больше вещей, чем когда-либо. Это было темное место, но так всегда и было.
Однако боссы, они жалели работников. Они становились больными-больными-больными. И все больше из них начинали злиться. Было ясно, что они могут дать отпор, если не предпринять что-нибудь. Они могут взбунтоваться. Но они не имели понятия, что можно сделать.
И вот тогда он появился…
Никто не знал его имени… Но клоун сказал им, что он может сделать невозможное. Он может сделать их всех счастливыми. Он может заставить город смеяться.
И он шел от фабрики к фабрике… и он давал представления. Это начиналось со смешка, двух или трех… но становилось все хуже… они просто продолжали смеяться. Смеяться, пока не кашляли кровью. Доктора пришли, но они никогда не видели подобного раньше.
60 человек умерло той ночью.
Его пытались остановить, но он продолжал идти… от фабрики к фабрике. И все было так же, пока не нашли, где он прятался, просто за пределами города.
Люди из Готэма, они знали, что должны спалить его дотла. Но затем изнутри они услышали хихиканье и визг… и клоун вышел поприветствовать их.
Он горел, однако не останавливался. Он жонглировал и смеялся, пока не стал пеплом.
Они пытались замолчать это… Продали землю одной химической компании…
И спустя годы…
— Появились Вы, — кивнула Хелена. — Только, при всем уважении, на демона Вы не тянете. Возможно, что-то от него в Вас есть. Но его уж точно не интересовало б, останется мой отец живым или нет. А для Вас, насколько я понимаю, это более чем имеет значение.
Вам он нужен живым и здоровым, еще и в идеальной форме.
— Допустим, — кивнул Человек с улыбкой. — А тебе он каким нужен?
— В приюте многое рассказывают… Одна девочка говорит, что ее отцом был губернатор, другая твердит про то, что ее мать была кинозвездой…
— Вранье-вранье-вранье. Но ведь какую-то часть правды ты знаешь уже. Настоящую, нерушимую правду. Например, то, что Брюс Уэйн – твой отец. А Дэмиен Уэйн, нынешний президент, — твой брат.
— Да, — кивнула Хелена. — И я к этому еще… не привыкла.
— Как думаешь, что он будет делать с тобой… когда я верну ему тебя после так сказать “похищения”?
— Не знаю, но… опять в приют не хочу!
— Этот вариант исключается. Я сказал твоей матери, что расти ты будешь или с ней, или с отцом, или со мной. Думаю, она меня поняла правильно.
— А многих Вам доводилось… растить? – поинтересовалась Хелена.
— Некоторый опыт имеется. Моя дочь правит этой планетой… с моего благословления, естественно. Мой приемный сын правит самой смертоносной организацией на этой планете. А мой… ладно, можно тоже назвать его приемным сыном… только что отправился в плавание на судне, напоминающем средневековую шхуну, в сопровождении двух десятков роботов-скелетов в пиратских костюмах.
— Что? – внимательно посмотрела в зеленые глаза девочка.
— “Капитан Блад” или “Остров сокровищ”? – щелкнул зубами улыбающийся рот.
— “Капитан Блад”…
— Хотелось бы пойти на абордаж с командой неуязвимых сорвиголов?
— Да… Душу б за такое продала…
— Вот взгляни, — продемонстрировал Человек с улыбкой снимок на телефоне. — Это моя внучка на костюмной вечеринке. Как тебе наряд? Хотелось бы в таком пойти на абордаж?
— Да, но… — тут Хелена уселась на пол вертолета рядом со скамейкой, закрыв голову руками.
Подождав пять минут, белокожий присел рядом с ней.
— Не бойся, — прошипел саркастичный голос. — Теперь ты видишь разницу между так называемым добром и так называемым злом? Добро считает, что ему достаточно просто существовать, оно ведь и так, само по себе, замечательно. А зло всегда что-то ищет, всегда чем-то недовольно, всегда в поисках маневра, подхода…
Не бойся и не ищи однозначного ответа. Вот твой костюм… полагающийся тебе как наследнице. Предупрежу сразу – отказ как вариант не рассматривается.

— Да кто она такая… — прошипела, сидя на скамейке, Линдсей.
— Она… она одна из них, — развела руками Алиса. — Когда они еще были теми… кем были…
— Обычная психопатка, просто…
— Просто сейчас она работает на администрацию президента с полным прощением всех ее преступлений, — вздохнула Анжела. — Ведет свой блог, возглавляет небольшую, но влиятельную организацию, борющуюся за права зелени во всем мире. И занимает пятое место в списке самых сексапильных женщин планеты.
— И что с того? – прорычала Линдсей. – Да ей лет-то…
— У нее свои секреты, — вздохнула Алиса. — Как думаешь, почему наши мужья, какими бы гениями они не были, сидят рядышком на скамейке и ждут ее прибытия?
В этот момент послышался шум винта, и вскоре вертолет приземлился.
Из него вышла высокая рыжеволосая женщина в зеленом брючном костюме.
— Мальчики, — кивнула она приблизившейся к ней четверке.
— Не… — произнес Освальд.
-…постарела… — продолжил Джонатан.
-…ни на… — подключился Джервис.
-…день, — закончил Эдвард.
— Благодарю, — улыбнулась Памела. — Давно не видела вас, мальчики. Так у кого мы начнем вечеринку?
— У меня, — произнесли все четверо в один голос.

— А-ха-ха-ха, — согнулся пополам наблюдающий из кустов Человек с улыбкой.
— Костюм действительно тяжелый и жаркий, — произнесла Хелена.
— Это все окупится. Знаешь, в чем разница между неудачной вечеринкой и совсем неудачной вечеринкой?
— Нет…
— Неудачная вечеринка – это то, что милая Памела сделает со своими давними друзьями и их женами в пределах ближайшего получаса. А совсем неудачная вечеринка – это когда туда пожалую я в компании с тобой. Вот это будет веселье…

— Человек за бортом! – крикнул один из скелетов-матросов.
— Человек за бортом!!! – тут же пропели все остальные.
— Человек за бортом, — сурово произнес Капитан таким тоном, как будто это был смертный приговор.
Гэгсуорт с явным любопытством наблюдал за тем, как двое скелетов, достав из воды, волокут на палубу визжащую блондинку.
— В мою каюту, — распорядился он. Черепа кивнули.
— Прошу прощения, — постучал он в дверь каюты через полчаса. — Я просто объясню, что это не кошмарный сон.
Дверь открылась. Голубые глаза, мгновенно завладевшие сознанием Гэгги, смотрели с вопросом.
— Мы… снимаем тут кино, — начал он осторожно. — Про пиратов-призраков. И поэтому…
— О, можете не продолжать, — понимающе кивнула блондинка. — И вы хотите все снять по старинке, без компьютерной графики?
— Да…
— Эти скелеты… это роботы, правильно?
— Да…
— Как же был бы рад дядя Бен в этот момент. Он молился на Харрихаузена. Всегда считал, что рано или поздно компьютерная графика – особенно некачественная, как в последнее время, — надоест. Ничто не заменит настоящие реалистичные эффекты.
Идею я поняла. Мы снимаем “Ведьму из Блэр” с голливудским бюджетом?
— Именно так, — кивнул Гэгсуорт. — Поэтому сценарий тебе знать не надо… как тебя, кстати?
— Джессика.
— Замечательно. Поскольку наше кино, как ты поняла, одна сплошная импровизация, походи по каютам и подбери себе пиратский костюм. В следующий раз на абордаж будешь идти со мной и скелетами.
И впереди еще постельная сцена, только уже без скелетов. А это будет одна из сцен, которые определяют карьеру. Ты готова к ней, Джессика?
— Думаю, что через полчаса буду готова…
“Похоже, его идея была не так уж плоха”, — подумал Гэгсуорт.

Вадим Григорьев.