EmperorJoker

Глава 53. День рождения Хелены

Хелена открыла глаза.
Солнце за окном ярко светило, на небе было ни облачка. День явно обещал быть прекрасным в плане погоды.
“Если б это еще касалось всего остального”, — подумала именинница, вздохнув.
— Ну как спалось? – поинтересовался бархатный голос над ухом.
— Замечательно… В чем вообще идея давать мне ключ от номера, если Вы можете войти в него в любой момент?
— В том, что в него могу войти я и больше никто. Я бы и рад сам произнести дальнейшие слова, но лучше сделать это хором.
Белоснежная рука жестом указала девочке на окно.
Подойдя, она увидела, как снаружи ее появления ждет дюжина юных жителей Фарр Корнерса, в возрасте от семи до четырнадцати лет.
Белая рука щелкнула пальцами.
— Поздравляем тебя, поздравляем тебя, поздравляем, Хелена, с днем рождения тебя! — дружно пропел хор.
Хелена улыбнулась, помахала рукой и послала несколько воздушных поцелуев.
Белые пальцы щелкнули – и юные певчие разошлись.
— Вот и стала я на год старее, — констатировала факт девочка.
— Дай угадаю – так привыкла говорить твоя тетя Мэгги, когда ты пыталась устроить день рождения ей?
— Хах… угадали.
— Ну так у нее за спиной были монастырь и супружество, закончившееся смертью мужа и ее собственными пытками. А у тебя впереди – всего лишь статус одной из богатейших и влиятельнейших женщин мира. Почему бы не двигаться к нему постепенно, получая удовольствие от каждого шага по ступеньке?
— Вы так уверены в нашей победе?
— Абсолютно уверен. Но о военной ситуации детали позже. Сейчас надо как следует позавтракать.
Открыв проход “не-бум-трубой”, Человек с улыбкой повел за собой Хелену.

Они вышли возле небольшого кафе, где было всего три посетителя.
Хелена пыталась понять, кажется ей это знакомым или нет, пока ее провожатый делал заказ.
Когда принесенное принесли, сомнения отпали.
Ожидавшие именно такую реакцию зеленые глаза посмотрели с довольным снисхождением.
— Это… действительно те пирожки?
— Да, действительно те самые куриные пирожки с кусочками яблок, запеченными во взбитом тесте. Изготовленные по рецепту покойной Эдны Гудвин. Она мертва, но рецепт, как видишь, жив.
— Мы были здесь лишь раз… — произнесла Хелена, дожевывая вторую порцию, — когда мама вела операцию с тем парнем из Огайо… мы ведь в Огайо, правильно?
— Совершенно верно.
— И, как только она его обокрала, мы здесь стали нежелательными гостями. Как ни просила ее еще раз сюда сводить…
— Вам сразу пришлось перебраться на другое место. Но в данный момент это не проблема. При нынешнем режиме можно заказать в этом кафе все, что угодно, и враги твоей матери давно мертвы – я проверил. Дожевывай вторую порцию, и сейчас еще принесут кукурузные блины с медом. Набирайся калорий, они тебе понадобятся. У тебя сегодня насыщенная подвижная программа.
— А именно? – поинтересовалась более чем довольная жизнью после завтрака Хелена.
— О, самая мелочь. Тебе всего лишь надо поприсутствовать на трех приготовленных в честь твоего дня рождения торжествах в небольших европейских странах.
— Вы с ума сошли!
— Это моя специализация, — зеленые глаза посмотрели снисходительно.
— Ладно, допустим, это прозвучало глупо… Слушаю Вас.
— Ничего экстремального на самом деле не происходит. Целый континент по случаю твоего тринадцатилетия я прогибать не стал, хотя мог бы и попробовать, просто устроил прием в Казнии и в двух очень мелких королевствах. По их собственному желанию. Принц Стефан и принц Эдвард. Думаю, ты их помнишь.
— Ой, это не те, кому я отдавила ноги, танцуя на том балу?
— Ага, они. Жаждут тебя вновь.
— Вы издеваетесь.
— Ничуть. Разве что самую малость.
— Но… мне страшно.
— Ага, я так и скажу твоему отцу через десять лет, всаживая ему под ребра нож: “Твоя дочь испугалась танца на балу в честь ее дня рождения”.
— Чудесная у Вас аргументация.
— Какая есть. И я ведь кое-чему тебя подучил? Ну вот сейчас и проверим мои уроки.
К тому же не бойся, на каждом торжестве мы пробудем не больше часа. Немного танцев, немного закусок – и дальше. Публику надо кормить осторожно, заставляя ее желать большие порции. Говорю как шоумен с многолетним стажем. Кстати, поздравляю с успехами с кнутом.
— И откуда Вы знаете?
— Мне каждый день докладывает тот мальчуган, что убирает осколки от бутылок по утрам.
— В этом городке ничего без Вашего ведома не происходит.
— Именно. Вот твое бальное платье номер один, — он указал рукой на угол комнаты, куда вошел скелет с большой упаковкой в руках.
— О…
— И, пока к тебе не вернулся дар речи, как и обещал, даю тебе краткий отчет о нынешней военной ситуации.
Очаги Сопротивления постепенно растут. Твой отец возглавил первый и пока что наибольший. Они двигаются вперед уверенно – естественно, в первую очередь благодаря нашей тихой помощи.
Зато тот отряд, которым командует твой брат, совершил прорыв, захватив важнейшие средства связи. Благодаря им он может поддерживать контакт с другими, намного меньшими отрядами или просто группками отчаявшихся бродяг, не попавших под программу нового порядка. В конце концов, это его как президента работа – вселять нации надежду и веру в победу. По крайней мере, той части нации, которая может его понять.
Матильда, которая наконец-то навела порядок в муравейнике под названием Лига убийц, идет за ним по пятам… прямо как твоя мать за твоим отцом пару месяцев назад. Эти Уэйны прямо как магнит действуют…
— Я думаю, Вам пожаловаться не на что. Уверена, Каори за Вами тоже до последнего пойдет.
— Это да. И шла, когда это было частью плана. Тут и впрямь – лучше и не могло быть… Итак, Мати идет с небольшой дистанцией, но, в отличие от твоей матери, идет не одна, а с Лигой почти в полном составе, оставив на базе лишь небольшой резерв. Очевидно, через пару дней изобразит радостное воссоединение. Аж интересно, какой вариант она выберет. Скорее всего, изобразит тоже сбежавшую из лагеря и возглавившую отряд, только намного меньший, чем у него. Чтобы не ранить его эго. На самом деле играть его мужским достоинством она любит, просто без свидетелей.
— Ха-ха-ха! – не выдержав, рассмеялась Хелена.
— Благодарю, — Человек с улыбкой поклонился своей публике. — Тем временем Лили делает свою работу – ежедневно по три выхода. Один раз она поддерживает Брюса, один Дэмиена и один раз просто громит слуг нового режима в наугад мною выбранной точке. Если по двум направлениям прослеживается логика, то третье чисто хаотичное.
Хотя нет, на самом деле закономерность есть и тут. Если утром мне кажется, что сегодня зубы чистить необязательно, то разгромлена будет крупная военная база. Если тост, принесенный на завтрак, покажется чуть менее прожаренным, чем надо, то будет уничтожен отряд полицаев, охотящихся на не попавших под программу. А если вдруг солнце с самого утра засветит в глаза на безоблачном небе, прямо как сегодня, то будет просто перебита вся охрана одного из лагерей, куда новый порядок сгоняет неугодных. То есть все не просто так, причина всегда имеется.
— Мда, у Лили много работы.
— Но она молодцом держится. Я, конечно, ее стимулирую, как могу. Ежедневно показываю, как обычные граждане выглядят под действием программы. Как действуют отряды, ловящие не попавших под программу. Как обращаются с пленниками в лагерях. После этого она готова служить свержению нового режима хоть круглосуточно, забыв о нашем с ней непростом прошлом.
Правда, ее не хватает надолго. Хоть она уже и немного попривыкла к суперсилам, все равно, если она полностью концентрируется, ее хватает лишь на двадцать минут. Ей необходим отдых. Но выход я уже придумал. Помнишь этих ребят? – белая рука указала на экран.
— О, да это же те пираты-скелеты!
— Наконец-то притопали со дна морского. Я разместил их в подвале, чтобы не пугали местных. Теперь каждый раз вместе с Лили отправляется дюжина их – одни прячут и защищают ее, пока она восстанавливает силы, другие вносят свою посильную лепту в массовую резню. Таким образом мы окончательно путаем противника: он находит горы пепла от одной части своих солдат и пережеванные трупы от другой. Вот и угадай, какое оружие массового поражения было использовано.
— Признаю, — подняла обе руки вверх Хелена. — Талант военачальника у Вас несомненный. Жаль только, что потребовалась война, чтобы Вы могли его продемонстрировать… себе же и мне в придачу.
— Но и это еще не все. Попутно я лично провожу психологическую работу в рядах противника. С тех пор, как я начал ее, численность офицеров на всех уровнях сохранилась на две трети. А уж более мелкие крысы и подавно бегут с корабля.
— И, я догадываюсь, этих офицеров не просто бьют по ночам…
— Нет, дитя мое, в этом плане я очень не твой отец. Он ни разу не выиграл борьбу с преступностью. Он превратил ее в вялотекущий процесс. Я выиграл. На полгода, не больше, но это все, что мне требовалось, так как своей цели я достиг.
Для того, чтобы напугать человека с оружием, недостаточно просто бить его ночам. Надо лишить его всего, что он любит, и затем убить. Потом еще одного и еще одного. И продолжать так делать каждую ночь, пока оставшиеся в живых не поймут, что им нечего делать в этом лагере. Что им лучше поискать другой.
Так работает власть. Власть страха.
— Похоже, Вам в этом равных нет, — вздохнула Хелена. — Не могу сказать, что одобряю Ваши методы… отец с такими же ресурсами наверняка придумал бы менее кровавый вариант, я думаю… но… говорят же, что на войне все средства хороши… только бы это побыстрее закончилось.

На самом деле все оказалось намного менее страшным, чем поначалу казалось Хелене.
Бранль она схалтурила не больше, чем все остальные участники, после чего королева подозвала ее к себе.
— Хелена, как ты?
— Я… превосходно… Ваше Величество.
— Твой отец… Я слышала, он стал важной фигурой в Сопротивлении.
— Да, вроде того.
— Держись за него. Я… я потеряла отца, когда была немногим старше тебя. Никто не знает на самом деле, насколько это было тяжело. Цени… каждую минуту с ним.
— Непременно, Ваше Величество, — склонила голову Хелена.
— Молодчинка, — прошипел на ухо девочке хорошо знакомый голос. – Пора двигаться дальше.
Вместе они очутились в темной лаборатории.
— Далее пойдет костюмированный бал. Полагается костюм.
— О, нет. Вы опять нарядите меня Бэтменом.
— Ни в коем случае. Посмотри внимательно на этот набор нарядов. Пять ведущих художников самых продвинутых брэндов предложили свои идеи. Два мне не понравились сразу. Так что в мире теперь только три ведущих художника.
— Эта остроухая маска… и плащ… и арбалет… и сапоги по колено, как Вы любите… пожалуй, вот и оно.
Мистер Николс щелкнул пальцами. Тут же подошедшая к нему женщина взяла эскиз, внимательно на него посмотрела, кивнула и ушла.
— Теперь надо подождать ровно десять минут.
— Можно нескромный вопрос? Сегодня ж можно?
— Можно.
— Я не один раз слышала, что Вы изобретаете свою историю происхождения для каждого желающего. Все эти рассказы про жизнь на улицах – это персонально для меня? Нет, очень многое в сказанном Вами звучало именно как правда, но и в том, что актер Вы первоклассный, я тоже уже убедилась.
— Возможно, может быть, наверное. Ни “да”, ни “нет” я говорить не буду, да ты этого и не ждешь. Попробуй сама найти ответ на свой вопрос. Не будь я из самых низов – нравилось бы мне на самом деле общаться на равных с королями и президентами? Я ведь смотрю на них совсем не теми глазами, что все их окружение. Все видят Величества, власть, капиталы, влияние и прочую мишуру. Я вижу просто людей, часто избалованных, временами вообще утративших связь с реальностью. Людей, которые в моем мире не выжили б и дня. В то время как я в их мире могу выживать превосходно.
— Вот поэтому я Вашей версии и верю, — кивнула Хелена. — Она уж очень правдиво звучит. Эго Ваше безграничное явно в ранние годы на диете жило, поэтому изголодалось изрядно. Зато как только оно действительно силу почуяло… Честно скажу, если б Вы своим попытались в нормальной обстановке прикинуться, скажем, бухгалтером стать, это б долго не продлилось. Не представляю Вас в таком окружении… разве что на месяц-два. Зато быть на короткой ноге с людьми, правящими странами? Вот это и есть Ваш уровень, в Вашем понимании.
— Правильно понимаешь, — констатировал факт Человек с улыбкой. — Плюс еще целый ряд преимуществ. Все эти игры с политическими интригами, особенно в странах с нестабильной политической ситуацией, — это отдельное удовольствие. Всегда можно и изобразить и террористическую оппозицию, вспомнив свои ранние анархистские дни, и спасти власть держащих, просто не моими руками, конечно.
Так что подмечаешь ты правильно. Ты уже знаешь о том, как устроен этот мир, в десять раз больше, чем твой отец в этом же возрасте. В эти годы он думал лишь о справедливом отмщении и самосовершенствовании, в то время как перед тобой открывается намного более широкая картина. Видишь, как плодотворно влияет на тебя наше общение?
— Вы так со мной откровенничаете… А если вдруг начну рассказывать отцу Ваши тайны, когда его увижу?
— Тогда он сразу подумает: “Да, он мой смертельный враг, но он вернул мне дочь целой и невредимой в то время, когда она могла оказаться уж точно не целой и не невредимой, не тронул ее и пальцем и содержал в сравнительно неплохих условиях. И после этого она его предала. Следовательно…”
— Следовательно… как ей можно доверять, — вздохнула Хелена. — Все предусмотрели. Что ж, тогда продолжим. Ведите, мистер Николс.
— Тем более что твой костюм уже готов. Как назовешься?
— Ой… А я о таком и не думала… Хм… Тигрица, нет, не то… хищница… о! Охотница! Как раз подходит.
— В общем, да, — кивнул Николс. – Именно тебе подходит.

— Вы не предупреждали, что мне придется быть еще и судьей в конкурсе талантов, — слегка упрекнула Хелена своего провожатого.
— Ну еще бы я стал выдавать все сюрпризы наперед.
— И кого ж выбрать? И мальчик хорошо поет, и девочка красиво выступает.
— Но тебе кто из них больше нравится?
— Мальчик, конечно.
— Вот за него и голосуй. А девочка не пропадет. За нее мальчики проголосуют.

— Это… было… здорово! – громко объявила Хелена, заходя домой через “не-бум-трубу”. Тут же она увидела на экране две фигуры.
— Однако… А я… про них и…
— Забыла? – подсказал над ухом бархатный голос.
— Да. Черт… и все же Вы дьявол.
— В том, что заставил тебя забыть о них ровно на один день, а потом сам же о них напомнил? Увы, не совсем. Как тот, кто действительно бывал в аду, могу сказать: там все намного проще и некрасивее и с людскими душами там не забавляются, а подогревают на медленном огне. Как ни смешно, подобные игры с разумом – это чисто человеческая фишка. Не волнуйся, я никому не скажу. Они будут считать, что именно ты захотела провести с ними остаток вечера.

Седовласый человек и женщина в черной коже сидели за столом, беседуя о чем-то, в полуразрушенной харчевне. За соседним столом сидели явно члены возглавляемого ими отряда в порванной одежде, оживленно обсуждая новую победу.
— Иди к ним, — произнес Человек с улыбкой, открыв дверь. – Только про меня ни слова. Селина в курсе процесса, он – нет. Не заставляй меня играть его мозгами, это все испортит. Представь все самое лучшее, чего хочешь в этот момент. Я подыграю.
В ту же секунду сидящие за соседним столиком опустили головы.
— Хелена! – повернула голову Селина. – Наконец-то ты тут.
Она подозвала девочку движением.
— Ну вот и она. Как я и говорила. А ты так за нее волновался.
— Хелена… Я… С днем рождения тебя, — обнял дочь Брюс.
— Спасибо, отец.
— Как ты?
— Да… более-менее друзья мамы помогли. Мы сейчас в глубоком подполье. А вы-то как?
— О, могу сейчас такое рассказать… — подняла руку Селина.
— А… мамины друзья по подполью меня многому научили, например, научили немного танцевать? Можно… — начала Хелена, когда разговоры приутихли.
— В этот вечер тебе лишь достаточно сказать, — улыбнулся Брюс. – Думаю, в этом плане Уэйны еще не скоро ударят в грязь лицом, сколько бы ран в правой ноге…
Они тихо провальсировали три круга, после чего раздались отдельные аплодисменты.
— Командир, ты даешь! – крикнул один из восхищенных солдат.
— Это не все, — Хелена отвесила изящный поклон и щелкнула пальцами. Тут же откуда-то сверху послышался совсем другой оркестр.
— Наши друзья из Сопротивления, — пояснила девочка. — Аргентинское танго. Думаю, в этот день Вы оба не откажетесь…
Танец двух определенно знающих движения друг друга до мельчайших деталей всех окружающих привел в полный восторг. На этот раз аплодисменты раздались отнюдь не тихие.
— А теперь попробую я, — отважно встала Хелена, беря за руку отца. – Вот и проверим, насколько хорошо меня учили.
Хелена прекрасно понимала, что со своим скудным опытом вряд ли может соперничать с грациозной матерью, но все же постаралась сделать это так, как ее учил самый первый учитель танцев – забыть обо всем и полностью отдаться магии движений. Она открыла глаза лишь тогда, когда послышались громкие аплодисменты.
— Командира дочь! Командира дочь! – начали громко кричать сидящие за столиками вокруг солдаты.
— Спокойно, господа, — властно подняла руку Хелена, не совсем понимая, что именно делает. – Возможно, завтра я буду не дочерью командира, а самим командиром. Не расходуйте заранее комплементы. Они могут вам еще понадобиться.

Через полчаса седовласый опустил голову на стол, заснув. Хелена не могла понять, радоваться этому или нет, поскольку ее подбор историй и эмоций начал иссякать.
Тут же к ним присоединился Человек с улыбкой без какого-либо грима.
— Ну что? – поинтересовалась Селина, тасуя в руке карты. – Решим все втроем или обязательно будить его?
— Разве что для экзотического интереса, — оскалился Человек с улыбкой. – Можно и втроем.
— Эта война или государственный переворот… ты в этом разбираешься лучше всех… за полгода это можно будет закончить так, чтобы мы про это потом вспоминали просто как сон?
— Мой прогноз – месяц, максимум два.
— Как тебе сегодняшний день? – поинтересовалась Селина у дочери.
— Просто волшебный! Сначала он свозил меня в ту харчевню в Огайо с куриными пирожками, потом мы были на балу в мою честь, потом на костюмном балу в мою честь, потом я судила конкурс талантов на еще одном балу в мою честь. Танцевала с принцами, мелкими европейскими, конечно, но все же…
— Неплохо, — признала женщина в черной коже. — Даже почти завидую. Он всегда умел создать у женщины впечатление, что именно она особенная… В тех случаях, когда это было ему действительно нужно.
— Я вообще-то здесь, — уточнил белокожий.
— И я вообще-то говорю не с тобой, — абсолютно невозмутимо ответила Селина.
— Подозреваю, что у вас двоих своя, очень особенная история, — внимательно посмотрела на мать Хелена.
— Когда-нибудь расскажу, но не здесь и не сейчас. Что ж… наверно, пора прощаться. Не надолго, надеюсь. Я могу пару минут с ней наедине побеседовать?
— Да запросто, — кивнул Человек с улыбкой, направляясь к выходу из харчевни.
— И как на самом деле? – внимательно посмотрела в глаза дочери Селина. – Он действительно за все время никак не обидел, не…
— Нет, пальцем не притронулся.
— Ну и хорошо, так я и думала. Держись за него пока что. Это ж не какой-то дурацкий контракт с дьяволом. Это просто человек, у которого свои тараканы в голове. Я не говорю, что его не надо бояться никому из смертных, но тебе уж точно в наименьшей степени.
И если он тебя водит по балам европейским, то там тоже присматривайся.
— В смысле что там есть что спереть, — нахмурилась Хелена.
— В смысле когда мы через год будем там втроем с твоим отцом, ты сразу найдешь нужного кавалера.
— Ты однозначно решила быть с ним… несмотря ни на что?
— Да… Совсем недавно я проснулась и… Здорово быть кошкой, которая сама по себе, в двадцать лет. Да и в тридцать. Но дальше… Лучше иметь свой дом и хорошего человека под боком. Такого, как твой отец.
— Если я о чем и мечтала, то это почти сбылось, — улыбнулась Хелена. — Сбудется ли моя мечта полностью?
— Почему бы и нет? – мать хитро подмигнула дочери.
— Хорошо. Тогда… еще один вопрос… как лучше…
— Как лучше себя вести с ним, твоим нынешним покровителем? Да это просто. Что бы он не преподнес, делай вид, что ничего из ряда вон выходящего не происходит. Он ведь не хочет тебя присвоить, ни в коем случае. Он отпустит тебя, как только одержит победу, ко мне и к твоему отцу. Но постарается сделать все возможное, чтобы время, проведенное с ним, ты вспоминала как самое лучшее, что было в твоей жизни.
Таков он, его дьявольский умысел. А могло быть намного хуже, согласна?
— Что ж, если так, то до скорого, мама! – девочка поцеловала Селину в щеку и пошла к выходу из харчевни.

— И как все прошло? – поинтересовался Человек с улыбкой, когда они вернулись в лабораторию.
— Просто замечательно. Или Вы ждали рыданий по поводу того, что мы можем стать одной большой счастливой семьей прямо сейчас?
— Не то чтобы… но был готов.
— Вы в жизни не угадаете, что мне посоветовала мама, пока мы были наедине. Она посоветовала быть с Вами честной. Естественно, чтобы усыпить Вашу бдительность.
— Да на здоровье. Пока что я не доверил тебе ни одного своего секрета, который бы мог напрячь мою бдительность.
— Тогда открою свой: Вы подарили мне лучший день рождения в моей жизни. Его я буду вспоминать всегда.
Размах у Вас знатный, и с такой широтой мышления Вас исключительно трудно определить в герои или злодеи.
Можно один вопрос? Ответ на него никто никогда не узнает.
— Валяй.
— Если однажды я струшу и полностью порву связи со всем вашим супергеройски-суперзлодейским делом… что будет со мной дальше?
Белокожий приблизился к уху Хелены и зашептал.
— А что… даже и вариант. Что ж, доброй ночи, мистер Николс.

Вадим Григорьев.