EmperorJoker

Глава 9

— Итак, что-нибудь менее страшное? – еще раз спросил Человек с улыбкой, вновь подвигая поближе к костру свои белоснежные босые ноги.
— Да, — кивнула Каори.
— Может быть, даже романтичное? – предположил он.
— Может… но разве что слегка.
— Как раз одна такая на примете есть…

Он не мог поверить своим глазам.
Застыв, он наблюдал за ней из кустов и не смел пошевелить и пальцем, а губы вновь и вновь шептали лучшее слово на свете.
Хелена.
Как же она успела измениться за время разлуки. Уверенный взгляд, раскованная походка. Джинсы вместо ее любимого розового платья. И улыбка, отправляющая того, кому адресовалась, прямиком в рай.
Оказалось, что она поселилась совсем недалеко от парка, буквально в пяти минутах ходьбы. Возле ее дома росло сразу несколько кустов роз, вполне достаточных для того, чтобы он смог, оставаясь незамеченным, наблюдать за ней через окна.
Что ж, размышлял он, это совсем неплохо. Рано или поздно женщина, даже та, которая заслуживает лишь того, чтобы ее носили на руках, должна научиться жить самостоятельно – двадцать первый век, как-никак. Его возвращение должно было стать приятным сюрпризом, но он решил немного повременить и осмотреться. Изучить, как она живет, все ли в порядке, нет ли проблем, которые необходимо быстро решить.
Как довольно быстро выяснилось, живет Хелена не столь благополучно, как казалось, и проблемы у нее есть, причем весьма серьезные.
Высокий лощеный красавчик уже второй раз звонил к ней в дверь, чтобы напомнить, сколько она задолжала банку, где он работал. В итоге наглец пригрозил, что банк заберет у нее дом.
Как она умудрилась, размышлял он, всего за пару месяцев его отсутствия не только приобрести дом, но и влезть в долги? Эх, женщины, только доверь им финансы. Вот она, самостоятельность.
После ухода наглеца из банка она без сил легла на кровать и заплакала.
Этого не должно было быть. Этого не должно было быть совсем.
Почти полностью скрывающий фигуру плащ помог ему проследовать за высоким красавчиком, не привлекая к себе внимания, тем более что начинало смеркаться. Тот нанес еще несколько визитов, всем неся лишь плохие новости, заставлявшие кого-то громко кричать, кого-то просить, а кого-то и вовсе молить о пощаде. Все это не помогало: посланец банка был неумолим и, казалось, получал искреннее удовольствие от своей работы. Напыщенный дурак, вытащивший счастливый билет и уверенный, что весь мир у него в кармане.
Оказалось, живет негодяй в доме, в сравнении с которым жилище Хелены казалось лачугой. И то, что мерзавец он во всех отношениях, тоже выяснилось быстро: после краткого скандала он ударил свою сожительницу по лицу и прогнал, швыряя ей вслед ее вещи. Она в слезах убежала.
Боль между тем с каждым днем усиливалась. Он мог переносить приступы, наблюдая за улыбающейся, весело болтающей с соседями Хеленой, однако в данной ситуации терпеть однозначно не было смысла.
Он подошел к двери, позвонил и снял перчатку.

Боль прошла.
Служащий в банке негодяй определенно любил наличку. Собрать ее в сумку без каких-либо признаков личности было необходимо.
Хелена ведь бесконечно добрая душа. Если зачует, что это чужое, мигом принесет назад. А так не должно быть.
Дождавшись, когда она заснет, он закинул сумку с деньгами в открытое окно.
На утро она сразу нашла подарок. Но явно поняла, что от него, потому что, хитро улыбнувшись, погладила один из висящих на стене портретов, взяла сумку и стала тратить ее содержимое, как будто ничего из ряда вон выходящего не происходит.
Зачем она гладила портрет, он, правда, не понял, поскольку это был не его портрет. Но она была счастлива, поэтому был счастлив и он.
Она избавилась от власти банка, и он считал, что настал момент их радостного воссоединения.
Тем большим было его удивление, когда в тот же вечер она ушла на свидание с весело чирикающим шатеном ниже ее на голову.
Это было неприятным сюрпризом, но он решил простить ее. Все же он отсутствовал довольно долго, и за это время ей, конечно же, стало одиноко.
Немного подумав, он пришел к выводу, что почти рад за свою Хелену. Современные отношения… как непросты они бывают.
Он уже почти заснул, по привычке устроившись в кустах, как вдруг услышал голоса. Хелена и ее новый друг возвращались, и было не похоже, что они довольны друг другом.
Питер — так звали коротышку, как он понял из разговора, — хотел зайти в дом, но она не позволила. Тогда наглец начал грубить ей и почти угрожать неприятностями на работе – оказалось, он ее босс. Закончилось все тем, что она хлопнула дверью у него перед носом.
Негодяй сплюнул и пошел прочь.
Нет, это было совершенно нестерпимо, тем более что начинался очередной приступ.
Проследовав за коротышкой два квартала, он приблизился и снял перчатку.

— Что это? – удивленно изучал место преступления полицейский-новичок. В луже странной жидкости лежал явно дорогой синий мужской костюм.
— Престон Пейн, сынок. Клэйфэйс, — объяснил коллеге неряшливо выглядящий толстяк с трехдневной щетиной, в длинном сером плаще и шляпе.
— Я думал, Клэйфэйса зовут Мэтт Хейген…
— Этот намного хуже, сынок. В разы хуже. Хейген был просто воришкой, который нашел странное вещество, позволившее ему менять форму тела, и использовал для того, чтобы грабить банки, не придумав ничего получше.
А Престон Пейн был ученым-гением, с детства страдавшим от уродовавшей его болезни. Ни один пластический хирург не мог помочь ему, поэтому он решился заключить контракт с дьяволом.
Здесь мы, пожалуй, закончили, — и он кивнул людям из полицейской лаборатории.
— Но ведь, судя по Вашим же словам, Хейген совсем не дьявол… — молодой коп определенно хотел услышать продолжение истории.
— Верно, и выглядит он совсем не так – тупой блондин, девчонкам в участке всегда нравился. Но когда узнаешь, что дальше случилось с Пейном, поневоле начинаешь верить в чертовщину.
— И что же произошло, лейтенант Буллок?
— Престон сумел заполучить образец крови Хейгена и извлечь из него заветный элемент, позволявший менять внешность. И ввел его себе.
Он постарался так изменить свое лицо, чтобы оно напоминало кинозвезд “золотой эпохи” Голливуда. Впервые в жизни он пошел в ресторан вместе с красивой девушкой, с которой познакомился буквально пять минут назад.
Но во время ужина его лицо внезапно начало расползаться, до смерти напугав его спутницу. Тогда же его скрутил приступ непереносимой боли.
Протянув руку, он прикоснулся к перепуганной девушке – и боль прошла. Только вот девушка превратилась в лужу протоплазмы.
— Какая все же жуткая история, лейтенант… — поежился молодой человек.
— Если ты думаешь, сынок, что с тех пор стало лучше, то ошибаешься. Так и повелось, каждый раз, когда он сбегает. Другие преступники оставляют трупы. Этот – лужи.
И главное ведь, он не убивает ради наживы или власти или респекта, как другие. Он убивает, чтобы ушла боль. Сначала он даже оставлял надписи на стенах: “Простите меня”. Теперь он этого уже не делает.
— До чего ж несчастное существо…
— Ты не поверишь, сынок, но дьявол бывает милосерден. Наш Престон так хотел любви, что подругу себе нашел.
— И кто же это?..
— Хелена. Манекен, который он нашел в одном из подвалов. Она стала той единственной женщиной, которая не плавится от его прикосновения и всегда ему рада.
— Я не очень понимаю…
— Он считает ее живым человеком. Он один из немногих по-настоящему сумасшедших обитателей “Аркэма”.
— А я считал, что там все сумасшедшие.
— Сынок, посмотри на это вот с какой стороны. Джокер – социопат, обожающий убивать людей, но если он видит улыбающуюся рыбу, то ее видим и мы с тобой. То же самое касается Двуликого и почти всех остальных. А Престон Пейн живет в своем собственном мире, и Боже помоги тем, кого он захочет сделать частью этого мира.
Вот мы и пришли, — и толстяк с напарником зашли в фойе небоскреба, предъявив на входе значки.
— Мистер Бишерц готов Вас принять, — сообщила им секретарша на четырнадцатом этаже.
— Внимательно слушаю Вас, детективы, — кивнул седоволосый человек лет пятидесяти, когда они зашли в офис.
— Питер Максвелл.
— Да, я уже слышал. Такая трагедия. Один из наших самых многообещающих сотрудников.
— Скорее всего, он стал случайной жертвой, — начал лейтенант, неторопливо осматривая фотографии на стенах офиса. — Виновника мы уже знаем, его почерк ни с чем не спутаешь. Но поспрашивать мы обязаны.
— Понимаю, — еще раз кивнул седой.
— Он мог быть как-то связан с “Аркэмом”? Возможно, попавшие туда родственники или друзья?
— Нет, нет, ни в коем случае. Мы следим за репутацией нашего предприятия и никогда в жизни такого бы не допустили.
— Да, конторка у вас тут славная. Наверняка зарабатываете за неделю то, что я за год, — саркастично ухмыльнулся толстяк и внезапно остановился.
— Кто это? — ткнул он толстым пальцем в снимок на стене.
— Это Сара… Сара Норрис.
— Как-то связана с убитым?
— Он был ее непосредственным начальником. Я только подумал о том, чтобы предложить ей занять его место… Вы считаете, что она как-то в этом замешана?
— Со всех ног лети к комиссару, пусть включит этот дурацкий сигнал на крыше, — мрачно, но не теряя самообладания, сказал лейтенант своему напарнику. — Сейчас мистер… а, не важно, назовет ее адрес, и все машины – туда.
— Но объясните, пожалуйста, в чем дело? – не на шутку испугался молодой коп.
— В том, что она как две капли воды похожа на этот чертов манекен…

Сару разбудили шаги. Кто-то явно ходил в соседней комнате.
“Так, спокойно, — сделала она глубокий вдох, доставая из-под кровати бейсбольную биту. — И на что ты рассчитывала, это Готэм, в конце концов…”
— О, ты проснулась, — услышала она мужской голос. — Я так не хотел тебя будить.
В дверях возник высокий силуэт в плаще.
— Кто Вы? – осторожно спросила Сара.
— Не узнала… — в голосе прозвучала искренняя боль. — Но, конечно, здесь ведь так темно. Я включу свет.
Когда он сделал это, а после этого откинул плащ, Саре пришлось трижды ущипнуть себя за руку, прежде чем она поверила, что не спит.
К ней приближалось существо, напоминавшее персонажа ночных кошмаров. Одето оно было в нечто, напоминающее скафандр со шлемом, а его лицо напоминало комок грязи со страстно смотрящими глазами и улыбающимся ртом.
— Хелена! – протянуло оно руки.
Вскрикнуть Сара не успела – разбив окно, в комнату влетел новый персонаж, в плаще и остроухой маске. Увидев его, создание в скафандре закричало от ярости, и в ту же секунду они сошлись в схватке.
Бой продолжился в коридоре, после чего, судя по звукам, переместился на первый этаж. Все это время Сара сидела на кровати, боясь пошевелиться. Лишь когда гневные вопли утихли, она осмелилась выйти и увидела, как герой в остроухой маске тащит за собой поверженного противника.

— Мда уж… были у меня проблемы с бойфрендами, но о таком я даже не думала, — задумчиво покачала головой Сара, сидя на пороге своего дома.
— Рад, что Вы не теряете присутствие духа, — толстяк вручил ей теплый стаканчик кофе.
— Спасибо, лейтенант… Ваш крылатый друг по-прежнему тут?
— Пока что, — услышала она за спиной хриплый голос.
— И что теперь будет с…?
— Престоном.
— Да, Престоном.
— “Аркэм”.
— И сколько он пробыл там в последний раз, прежде чем сбежать?
— Вот и попалась леди, умеющая задавать правильные вопросы, — хохотнул лейтенант. — Ты ответишь или я?
— Два месяца, — оптимизма в хриплом голосе уж точно не прибавилось.
— И что мне теперь делать? В двадцать лет я выиграла местный конкурс красоты, получила симпатичную премию, с тех пор ее давно всю потратила и жила себе, забыв об этом. Я и не знала, что с меня смоделируют целую серию манекенов, в один из который влюбится одно из ваших патентованных страшилищ.
— Неисповедимы пути, — пожал плечами толстяк. — А Вы были хороши на том фото, в двадцать.
— Спасибо, — Сара кивнула, кисло улыбнувшись. — Может, мне стоит с ним… поговорить? Если он считает меня своей… Элен?
— Хеленой, — уточнил лейтенант.
— Может, я с ним поговорю, и это поможет его… выздоровлению… нет?
— Напомни, дружище, кто в последний раз выходил здоровым из “Аркэма”? – язвительно поинтересовался у мстителя полицейский.
— Ни в коем случае не стоит это делать, мисс Норрис, — ответил хриплый голос. — Он влюблен в манекен, но если Вы станете с ним говорить, манекена ему будет мало. Он будет искать именно Вас.
— Он оставлял мне деньги… — вздохнула Сара. — Много денег. Я не отнесла их в полицию, потому что думала, что это отец. Он и не признавал меня по-настоящему никогда, но такие выходки были в его стиле, и такое он уж точно мог себе позволить. А оказалось, что это этот несчастный сумасшедший.
Я могу вернуть их прямо сейчас… просто не помню, сколько из них уже успела потратить…
— Я думаю, — почесал голову лейтенант, — и мой ушастый друг, уверен, со мной согласится.
Эти деньги, Сара… мисс Норрис… Вы должны оставить себе. Перебраться с их помощью как можно дальше от Готэма. И там начать новую жизнь.
— Лейтенант Буллок абсолютно прав, — подтвердил хриплый голос. — Есть монстры-сталкеры, готовые искать своих избранниц хоть на краю света, но Престон Пейн не из них. Если Вас не будет в Готэме, он просто будет проводить время с манекеном. Я уже распорядился, чтобы один из них все время был в его камере, но это, увы, не стопроцентная гарантия безопасности.
— Что ж… если Вы так считаете… Но я все же… скольких он убил ради меня?
— Двоих как минимум, — констатировал факт хриплый голос.
— Все же я поговорю с ним. Я ходила на актерские курсы, как и все начинающие в Голливуде. У меня не очень получалось, но… я хочу попытаться.
И, если вы попробуете мне помешать, я просто заявлю прессе, мэру и комиссару, что вы, сговорившись, позволили мне оставить себе украденные деньги.
— Говорил же – правильная леди, — подмигнул мстителю толстяк. Тот промолчал.

Снова темница. Снова оковы. Снова лишь одно маленькое оконце наверху.
Посетитель. Неожиданно. Хелена!
— Престон, — говорит она, и как же нежно звучит в ее устах это слово. — Ты все сделал правильно. Я пыталась быть независимой и самостоятельной, но ничего не вышло.
Правда. Как же здорово, что она наконец смогла ее признать.
— Ты умен и прекрасен, Престон. Я тут, с тобой. Я всегда буду тут, с тобой. Я буду помалкивать, но мы оба знаем, что я одобряю каждое тобой сказанное слово.
И снова правда. Иначе и быть не может.
— Спи, любимый мой. Ты заслужил за свои труды крепкий здоровый сон. И когда ты проснешься, мы будем вместе. Вместе навсегда.
Он, несмотря на оковы, расслабился и заснул…

— Ну если ты считаешь, что такая история поспособствует спокойному сну… — поежилась Каори.
— Вообще говоря, твой спокойный сон не совсем входит в мои самые ближайшие планы. Костер, свежий воздух… — и зеленые глаза позвали ее к себе властным, не принимающим возражений взглядом…

Вадим Григорьев.