EmperorJoker

Глава 10. Рождественская ночь, или Хвостатый парад

Добравшись до дома, Каори в первую очередь зашла к детям. И Матильда, и Изаму спали как ангелочки в кроватках в своих комнатах.
В соседней комнате дрых Гэгсуорт – на стуле перед телевизором с почти полностью приглушенным звуком. “Снова не выдержал ночную вахту”, — подумала Каори, улыбаясь. Она принюхалась: запах алкоголя не чувствовался, следовательно, основное условие его пребывания в их доме нарушено не было. Остальное можно было простить, особенно в такую ночь.
Застань его в спящем состоянии Человек с улыбкой, как минимум один пинок маленький человек бы заработал точно, но Каори просто поцеловала уснувшего в лоб и положила рядом с ним свой подарок. В нем был теплый красный свитер – в точности такой, в каком белокожий комедиант в предыдущие годы несколько раз выступал по телевидению, только, естественно, другого размера.
В своей комнате Каори обнаружила три подарка. В том, что там точно не платьица с туфельками, она не сомневалась.
В первом был древний нефритовый китайский меч – достойное пополнение ее коллекции оружия, которая и так уже не уступала таковой любого из крупнейших музеев в любом уголке планеты.
Во втором – документы на прибывающего завтра в двенадцать красивейшего, судя по фото, арабского скакуна по кличке Рустам.
“Мда, вкус у него таки есть во всем, даже при том, что, по его словам, лошади ему безразличны”, — довольно улыбалась Каори.
Но самым замечательным оказался третий подарок, в котором оказалась всего лишь флешка. Быстро изучив ее содержимое, Каори пришла в восторг: там были четыре совершенно разные программы, координирующие работу искусственного интеллекта в рамках командных действий в боевых условиях. Прекрасно зная о ее последнем проекте, покровитель не поленился подыскать именно то, что ей сейчас было нужно, в закромах Пентагона и зарубежных спецслужб.
Перед тем, как раздеться и лечь спать, Каори подошла к зеркалу еще раз полюбоваться на себя в костюме, который она звала “Снежная королева” – наряды белого цвета ей приходилось носить не часто.
“Замечательный, но такой больше пары раз в год не наденешь”, — подумала она.
Вечер был насыщенным, подарки – великолепными, жизнь была почти сказочно хороша, и оставался лишь один вопрос.
“Он сказал, что у него еще важные дела, но не будет же он лично руководить доставкой всех гостей туда, откуда их привезли, усыпив. Чем же он может быть занят? Его-то спрашивать бесполезно…” – с этой мыслью Каори погрузилась в глубокий сон.

Лимузин остановился возле роскошного особняка. Выйдя из машины, водитель распахнул дверь.
Подумав секунду, Карен вышла из автомобиля, взяв проснувшуюся всего пару минут назад Кэти за руку. Вместе они подошли к двери особняка. Тут же дверь перед ними открылась.
— Карен! Кэти! Заходите, — махнул рукой Клоун – Принц Преступного Мира, блистающий в лунном свете своей белоснежной кожей и зелеными волосами.
За ним девушки прошли в столовую на втором этаже.
— Присаживаетесь, — велел он взмахом руки.
Карен и Кэти, переглянувшись, уселись за стол.
Хозяин щелкнул пальцами – и тут же двое коротышек-официантов принесли первое блюдо.
— Ой, как они похожи! – воскликнула Кэти. — Прямо как…
— Прямо как Труляля и Траляля, — кивнул он. — Примерно ими они себя и считают. Я вколол им препарат, чтобы они не могли говорить ближайшие два часа, иначе б они каждый раз цитировали Кэрролла. А это уже на второй раз становится несколько… утомительно.
Я заметил, что в зале на вечеринке вы почти ничего не ели, поэтому теперь уж наверняка проголодались.
— Отличная еда, мистер Николс, — решилась Карен через двадцать минут, дожевывая фазана с ананасами. — Вы не возражаете, если я буду Вас называть так? Мне так как-то… привычнее.
— Конечно, не возражаю, — белокожий развел руками. — Все для комфорта гостей.
— И Вы ни секунды не боитесь, что то, что я знаю, поставит под угрозу Вашу… гражданскую личность?
— Ни единой. Во-первых, ты пациент “Аркэма”, не забывай. А во-вторых, ты меня не выдашь никогда. Потому что мыслишь практично.
Ты мыслила практично, находясь рядом с готовым тебя порешить маньяком-гипнотизером, давшим тебе попробовать суп из твоих приемных родителей. Наш общий друг Корнелиус мне лично сказал, что такого еще не видел. И я ему верю. Мне они не врут. Никогда.
И в данном случае практичность подскажет тебе, что именно надо сделать.
— Спасибо за доверие, – кивнула Карен. – И за ужин, мы с Кэти очень за него благодарны, как и за то, что пригласили на Ваш бал. Но все же… рано или поздно… возникает вопрос… что Вам от нас нужно? Я это спрашиваю, прекрасно понимая, что, скорее всего, отсюда живыми мы не уйдем.
— Всегда реалист-пессимист, не так ли, Карен? – хохотнул мистер Николс. – От Вас нужно, чтобы с этого момента вы начали красить лицо в стиле клоунов, все время смеяться и стрелять во всех вокруг.
Он попытался выдержать паузу, но не сумел, поэтому захохотал и махнул рукой.
— Нет, эта шутка устарела годы назад. Были, конечно, моменты, не спорю, но в общем и целом… всегда есть на порядок лучшие развлечения. Как это.
Ты ведь и близко не знаешь, где мы сейчас находимся, не так ли, Карен? И ты, Кэти, тоже? А именно к тебе это имеет отношение.
Сюда твоя замечательнейшая приемная семья переехала через год после того, как ты отметила их отпрыска шрамом на шее. За убитую кошку и котят. Ты хоть понимаешь, сколько людей в Facebook молятся на тебя, когда им объясняешь определивший твою жизнь выбор?
— Что такое Facebook, мистер Николс? – невинно спросила Кэти.
— Это… где… о, придумал. Это то, где ты можешь сказать, что думаешь, и есть шанс, что тебя кто-то услышит…
— И там тоже любят котят? – спросила Кэти.
— Оу… там очень многие любят котят. Но и тут очень многие любят котят, — он щелкнул пальцами. Дверь открылась, и началось настоящее кошачье нашествие.
Первыми вошли двое крупных персов, за ними изящная сиамская кошечка, а потом сразу трое сибирских. Сюрреалистическое шествие на этом не закончилось: в комнату заходили и матерые самцы, и кошки-мамы с котятами. Даже несколько откровенно дворовых экземпляров удостоились чести участвовать в хвостатом параде.
Кэти, не помня себя от счастья, опустилась на колени и стала обнимать их всех подряд.
— Я что, в раю? – спросила она, прижимая к груди пушистого сибиряка.
— Не совсем, Кэти, — уточнил зеленоволосый. — Но всегда можно устроить рай, даже находясь на этой бренной земле. И ты еще не видела вишенку на торте. Шира! – он щелкнул пальцами.
В комнату зашел сибирский барс средних для его породы размеров, посмотрел по сторонам и задумчиво лег на бок.
— А можно… погладить? – спросила Кэти, глядя хищными глазами на очень крупного кота.
— Конечно можно, дитя, иначе я б не подпустил ее к тебе. Она под нужными препаратами. Можешь ее даже за шею обнять.
Кэти сначала осторожно пощупала барса, затем погладила и, наконец, обняла за шею.
— Как же здорово, мистер Николс! Это точно рай! Спасибо Вам за эту чудную ночь!
— Этот рай, Кэти, может стать твоей каждодневной жизнью, — тут в голосе послышалось искреннее наслаждение. — Этот особняк будет твоим. Все эти коты, включая Ширу, будут твоими. Я приглашу того, кто умеет обращаться с Широй, и ты сможешь общаться с ней без каких-либо препаратов.
Все это твое. Все это ты заслужила.
— И что ей для этого надо сделать? – вмешалась Карен.
— Ах, это… — мистер Николс развел руками. — Для этого надо, чтобы всего лишь умерли ее приемный отец, мать и их родной сын.
И именно это случится ровно через десять минут. В этом весь фокус. Вам, моим гостьям, не надо ничего делать вообще. Все сделают распыленные тут мои яды, к которым у нас, благодаря совместным посиделкам, иммунитет. Он заработал, как только вы распили со мной первый бокал.
Она может разве что пройтись по комнатам и передать всем привет перед неизбежной кончиной. Они там сейчас беспомощные лежат. Кэти, ты не хочешь попрощаться с Джоном, который задавил ногами твою кошку Мэгги и ее пятерых котят?
— Нет, — помотала головой Кэти. — Я не хочу его видеть.
— И Кэти мгновенно станет богатой наследницей? – поинтересовалась Карен.
— Нет, не мгновенно. Некоторое время будет длиться расследование, но поскольку Кэти все это время была в “Аркэме” – и это все подтвердят – она в полной безопасности. И через два-три месяца, когда пыль уляжется, ей светит весьма неплохое времяпровождение. Ее выпишут полностью здоровой, и никто не помешает ей вступить во владение империей не оценивших ее приемных родителей. Но поскольку она будет заниматься организованной для нее империей котов, бизнес-империю я, так и быть, возьму на себя… У тебя есть возражения, Карен?
— Ни в коем случае, мистер Николс.
— А у тебя, Кэти? Ты хочешь через два-три месяца выйти на свободу и жить в этом замечательном доме с этими чудными котами и кошечками, никогда не испытывая нужды ни в чем?
— Я б душу продала за это, — кивнула девушка.
— Что ж… на такой товар всегда имеется покупатель, — осклабился Николс. — Сейчас, Кэти, тебе надо взять в руки нож и пройтись по комнатам всех своих бывших родственников. Как я уже говорил, они трупы в любом случае. Но я большой поклонник поэтического правосудия, поэтому считаю, что это должна сделать именно ты. Тела в любом случае не найдут. Никогда (эпоху с цементом мы давно миновали).
— Хорошо, я поняла — Кэти кивнула и взялась за нож. — Ну я пошла?
— Кэти, ты не обязана… — начала Карен, но тут же замолкла, встретившись взглядом с Николсом.
— Кэти сама примет решение и, не сомневаюсь, правильное, — взяв Карен за шиворот, высокий человек повел ее за собой. — И мы не будем ей мешать. Поскольку для тебя, Карен, приготовлены свои… кадры.

— Здесь развешены все члены банды Бенни Бинетто, — махнул рукой мистер Николс, когда они зашли в ванную. Под потолком были действительно подвешены за ноги восемь человек. Судя по стонам, они были еще живы.
— Выбор за тобой, Карен. Бенни называл тебя позором для семьи и… некоторыми другими, более обидными словами. По твоим же словам, он причина того, что тебе не хочется на свободу. И он действительно назначил за твою голову достаточно большую цену. Только как бы не учел, что его собственная голова не стоит ничего.
Он и его люди – все они тут. Ни один из них не переживет эту ночь.
Или – вдруг – переживет? – белая рука вручила ей шприц. – Только одного можно оставить в живых после нашей вечеринки. Я подумал – мало ли что. Вдруг у тебя был подростковый роман с кем-то из этих молодчиков. Вдруг кто-то из них один раз сказал тебе доброе слово. Поэтому выбор я оставляю за тобой. Нож у тебя с собой, я видел, как ты утащила его со стола в первые минуты нашей трапезы, молодец, всегда уважаю правильные рефлексы.
Когда он ушел, Карен некоторое время раздумывала. Затем подошла к одному из подвешенных.
— Бенни?
— Не надо, пожалуйста… — запричитал здоровяк лет тридцати пяти.
Встав на стул, Карен вколола ему содержимое шприца и с помощью ножа освободила от пут, уронив на пол.
— Живи, Бенни. Я помню тот раз, когда Джонни особенно сильно меня избил. Даже ты счел, что это перебор. Ты сунул мне леденец и похлопал по плечу. Поэтому – живи.
Но удирай отсюда со всех ног. Потому что тот, кто на нас обратил внимание, это или бродящий по земле Мефистофель, или тот, кто его очень хорошо имитирует.
Здоровяк, ничего не сказав, помчался к выходу.

Пробежав две улицы, Бенни внезапно получил по голове и потерял сознание.
Когда с его головы сняли мешок, он обнаружил поблизости саркастически скалящийся черный череп.
— Бенни Бинетто. Беспомощная отрыжка одной из самых смехотворных семей Ист Энда. Бенни, назови две причины, почему ты еще жив.
— Я… но…
— Правильно, ты не можешь назвать и одной, — стоявшие вокруг Фальшиволицые захохотали. — Ты слишком туп. Меня предупредили, что одним из моих рождественских подарков будет новый рекрут-доброволец, но я и близко не думал, что это будешь ты. От кого ты бежал, Бенни?
— Карен… чертова Карен…
— А, твоя сестрица, которую ты громко обещал порешить? И что из этого вышло, ай-яй.
Фальшиволицые вновь захохотали.
— Подытожим, Бенни, — хлопнул его по плечу черепоголовый. — Ты полный дебил, еще тупее твоего дяди Джонни, это раз. Ты не смог справиться с бабой, это два. У тебя больше нет людей, это три.
Но-о-о… от подарков не отказываются, поэтому я беру тебя к себе.
— Я выберу маску и стану членом Вашего Общества? – с надеждой спросил Бинетто.
— Нет, на маске мы в случае с тобой сэкономим. Я так поработаю с твоим лицом, что никакая маска тебе не понадобится.
— Что?.. Нет! Помоги… — тут он опять получил удар по голове, и люди в масках Дональда Дака и Микки Мауса понесли его вслед за главарем.

Карен провела десять минут в одной из маленьких комнат, чтобы собраться с чувствами и придумать, что делать дальше. Перебрав все возможные варианты, решила и дальше плыть по течению, благо капитан, казалось, не желал зла непосредственно ни ей, ни Кэти.
Зайдя в гостиную, Карен увидела, что Кэти с окровавленным ножом в руке сидит на коленях у Клоуна – Принца Преступного Мира.
— Тихо, тихо, — говорил он, гладя ее по голове. — Уже все закончилось. Как настоящая мама называла тебя в детстве? Ты ведь такое помнишь…
— Мой маленький котенок… Она говорила “Мой маленький котенок”…
— А теперь, мой маленький котенок, закрой глаза.
Как только Кэти сделала это, белоснежная рука извлекла из рукава шприц и молниеносным движением сделала укол.
— Я так и знала, что Вам не стоит доверять! – воскликнула Карен.
— Не кричи, а то ребенка разбудишь, — зеленые глаза мгновенно заставили ее замолчать. — Этот препарат всего лишь отобьет у нее память обо всех событиях этой ночи. Ей не надо их помнить. Скажешь ей, что она выпила и заснула. И все.
Не очень многие люди заслуживают такого счастья. Она – да.
— Вы, должно быть, довольны собой, — процедила девушка. — Раньше она была просто несчастным ребенком, не убийцей…
— И сейчас она не убийца, — ответил белокожий, укладывая спящую девочку на кровать. — Она никого не зарезала, только порезалась сама этим же ножом. Зашла в первую же комнату и, не двигаясь с места, смотрела на свою умирающую приемную мать. Ту самую, которая дала хорошие деньги начальству “Аркэма”, чтобы девочку пустили к основной – смертоносной – популяции.
Нет, Кэти – это все еще та Кэти, какую ты знаешь. И после действия препарата никаких явных воспоминаний не останется. А вот ночные кошмары возможны. С другой стороны, счастливые сны с кошачьим нашествием не исключаются тоже.
— Интересно. Каждый раз, когда мне кажется, что я Вас разгадала, Вы показываете себя с новой стороны, — задумчиво сказала Карен, усаживаясь в кресло напротив. — Но помочь Джеймсу Вы не собираетесь?
— Дитя мое, я сделаю тебе одолжение. Мы с тобой сейчас на пару минут забудем, что я патентованный сумасшедший, не способный на минимальное сочувствие маньяк-убийца…
— Как по мне, Вы ни первое, ни второе, — осмелилась перебить Карен, — пока не начинаете играть на публику, пить кровь и прочее. Я считаю, что с кровью перебор был. Уже тот факт, что Вы неделями следили за детективом, назначенным следить за Вами, пробирал в достаточной степени, чтобы создать нужное угрожающее впечатление. И неужели кровь так вкусна?
— Это густой, пересоленный и чрезвычайно калорийный напиток. И да, пить его малоприятно даже тогда, когда тебе глубоко наплевать, что это именно человеческая кровь. Но ко всему можно привыкнуть. Так на чем мы остановились… Джеймс говорил, что он исследовал меня в… некоем секретном научном центре?
— Да.
— Он говорил, что мне там приходилось спать на полу и есть с пола тоже?
— Нет…
— Естественно. Подозреваю, что он и внимания на такие мелочи не обратил. Его старший коллега – да, он был поопытнее. А Джима интересовало только то, как заставить меня говорить. Пробудить во мне искру сознания.
Как вы сейчас в “Аркэме” спите? В своей личной камере на койке. Как питаетесь? С тарелки с приборами. В такой райской атмосфере можно припеваючи жить годами.
— Я поняла, — вздохнула Карен. — Банальная месть. Неужели именно Вы…
— Сжег за ним мосты? Нет, не я. Для меня это и впрямь было бы… мелковато.
Я знаю, кто это сделал и зачем. С этим человеком вам обоим скоро придется иметь дело. А я буду наблюдать.
В свое время я сам поставил себя в такую же ситуацию, как Грей сейчас. И выбрался из нее сам, с небольшой помощью человека, которому я неравнодушен. Так что сейчас честный шанс у него есть – его мозги и ты. Дерзайте, я мешать не буду.
Есть, конечно, еще один вариант…
— Какой же? – заинтересовалась девушка.
— То, на что я тебя же вдохновил. Пробуждать в других пациентах жизнь, как в Кэти.
У тебя хорошо получалось, особенно после того, как ты привлекла Грея, — признаю, некоторые лидерские задатки у тебя есть. С другой стороны, я с самого начала делал в этом вопросе ставку именно на тебя.
И вот что тебе теперь надо делать – это продолжать пробуждать. Пока не пробудится один очень особенный пациент.
Как только он пробудится и скажет то, что от него требуется, в игре полностью изменятся правила. Джеймс, Кэти, ты – все вы будете свободны в тот же час, и у общества никогда не возникнет вопросов по поводу того, правомерно это было сделано или нет.
— Что за особенный пациент?
— Этого я сказать не могу, хоть и знаю, и наблюдаю за всем процессом. Именно тут тебе придется самой поработать головой. Или же просто пробуждать всех, без разбора – тоже весьма симпатичный альтруистический вариант. Ты же любишь альтруизм?
— А можно я сейчас напрямую займусь именно тем самым пациентом, он оживет, Вы вытащите Грея, а после этого я могу еще хоть полгода оживлять других Вам на потеху? – поинтересовалась Карен.
— Не выйдет. Если б все было так просто, это было б неинтересно. Есть и другие силы, кроме нас, которым нужен этот пациент, и они работают в тени, а не играют в Санту. Они не знают, кто это. Как только они увидят, что на одного из пациентов серьезно наседают с четко определенной целью, его сразу похитят, а тебя и остальных причастных, скорее всего, мгновенно убьют.
Нет, все должно идти как обычно, и пробуждение должно произойти так, будто ничего необычного не случилось. Поэтому я и не называю тебе имя.
— Все уже не как обычно, — покачала головой Карен. — Аркэм таскает всех пациентов к себе без разбору, хотя до этого просто тихо спал. Очевидно, ищет то, что Вы сказали.
— В этом весь фокус. Джеремия Аркэм служит отвлечением для тех, других сил. Но он как раньше ничего не добился, так не сможет и теперь.
Я делаю ставку на тебя. Пробуждай пациентов. Пусть Грей тебе помогает, но про наш этот разговор ему, естественно, ни слова.
— Ни звука, — понимающе кивнула Карен.
— И все будет. Я время от времени буду заходить. Если надо будет поговорить, подходи к первому попавшемуся охраннику и спрашивай, что на обед в пятницу. Но только по действительно важным вопросам.
Девушка вновь кивнула.
Белая рука протянула ей две пилюли – красную и синюю.
— Красная просто погрузит в здоровый сон, и ты проснешься утром в “Аркэме”. Синяя отобьет память обо всех событиях вечера, включая наш разговор. Я думаю, что выбор очевиден, но на всякий случай сохрани синюю. В хозяйстве пригодится, — подмигнул Клоун – Принц Преступного Мира.
Карен подмигнула в ответ, глотая красную пилюлю.

Сквозь сон Каори почувствовала, как ее обняли сильные и холодные, только с мороза, руки.
— Я уже видела подарки, — сообщила она, открывая глаза.
— И как?
— Сейчас покажу, как…
— Похоже, с подарками угадал, — довольно заключил он через час, отдыхая на спине.
— Праздник получился на все сто, — улыбнулась Каори, глядя в зеленые глаза сверху вниз, — и “Свет” точно не раскается в том, что предоставил нам свои человеческие ресурсы. Всю подноготную готэмского криминального мира, все, чем он живет, мы узнали лучше и полнее, чем за весь год. У всех гостей респект неслыханный одним махом завоевали. И вдобавок убедили весь остальной мир в том, что ты по-прежнему действуешь по старинке, в классической своей манере. Трех зайцев – наповал.
— М-хм, — согласился он с ее выводами.
— Все же, — осмелилась Каори. — Сюрпризы ты, конечно, делать не разучишься, независимо от того, насколько хорошо тебя знаешь. То, что было сегодня, — это просто гэг в адрес Хиллари или же я и впрямь… королева? Я не зазнаюсь, честно.
Он ничего не ответил, лишь рассмеялся, но совсем не так, как делал это на публику, — намного тише и почти без агрессии.
— Правильно, я ошиблась. Совсем забыла – я ведь не королева. Я императрица, — и Каори вновь обняла белоснежную шею.

Вадим Григорьев.