EmperorJoker

Глава 15. Увидеть пиццу и умереть

— Джокер – король “Аркэма”! – громко объявил человек с белым лицом, подойдя к дивану. – Вам это ясно, насекомые?
— Мы не насекомые, — ответила Карен. — Это вы тут новички. Проявляйте уважение.
— Младший! – скомандовал новоявленный Джокер.
Молодой громила громко захохотал и приблизился к дивану, явно намереваясь смести с него всех сидящих.
Взглянув на Карен и Джеймса и поняв, что они не имеют ни малейшего понятия, что делать дальше, Крейн вздохнул, поднялся с дивана, встал на пути у здоровяка и сделал быстрое движение, от которого тот сразу присел. После этого он начал шептать что-то на ухо Джокеру-младшему – что-то такое, после чего тот, оглянувшись по сторонам, выбрал самый отдаленный угол, ушел туда, встал на колени и зарыдал.
— Младший? – удивленно спросила миссис Джокер.
Профессор страха тут же подошел к ней и начал шептать на ухо. Все закончилось тем, что она, выбрав другой угол, уселась там и тоже заплакала.
— А теперь ты, — уже с явным удовольствием объявил Крейн, приближаясь к главному из Джокеровского трио. Однако тот, не дожидаясь словесной расправы, убежал в угол к младшему и спрятался за него.
Посмеявшись, король ужаса вернулся на диван.
— Если б только с настоящим Джокером было так просто…
— Как Вы это сделали? – осторожно спросила Карен.
— Я вижу страхи людей, моя дорогая. Я вижу по глазам и по малейшим движениям, чего они боятся. Смог бы я сколотить сколько-нибудь надежную банду, если б не знал, как за секунду поставить на колени тупого здоровяка вроде этого Джокера-младшего? Я ж не бодибилдер и не миллионер. Я был беден, как церковная мышь, когда впервые вышел на преступный путь. Я просто ученый… очень хороший ученый. Вдобавок знающий несколько полезных движений.
— Восхищаюсь Вашим талантом, профессор, — улыбнулась девушка. — А можно мы, с Вашего позволения, вернем их в круг остальных пациентов? Вы их напугали до чертиков, и этот урок они, я уверена, усвоили.
— Да на здоровье, — развел руками Крейн.
— Мистер Джокер… миссис Джокер, — позвала Карен. — Какое кино вы любите смотреть по вечерам?
— “Сабрина” или “Римские каникулы”, — сказала женщина с белым лицом. — Обожаю Одри.
В ту же самую секунду она заработала оплеуху от мистера Джокера.
— Иствуд! Только Иствуд! – объявил он.
— Вин Дизель! Однозначно Вин Дизель! – откликнулся Джокер-младший.
— У тебя еще осталось желание возвращать их в круг остальных пациентов? – поинтересовался профессор у Карен.
— Да, пожалуй, здесь необходимо поработать…

— Саймон, — позвал Человек с улыбкой. Тут же скелет в черном саване с косой приблизился к нему.
— Вот координаты, где Харт находится сейчас. Несись туда со всех ног. Если кто попробует тебе помешать, убивай. Если кто тебя случайно заметит, убивай. Но самого Харта не убивай. Следуй за ним. Наблюдай с соседней крыши. Как только он останется один, сигналь мне.
Кивнув, скелет нырнул в окно.

— И мы сейчас соберем войска и двинемся освобождать братца-кролика? – поинтересовался маленький человек, когда они забрались в приземлившийся на крыше вертолет.
— В этом нюанс, Гэгги, — развел руками Человек с улыбкой. — Никаких войск у меня нет. Уже давно. У меня была привычка постреливать в головы самым верным лейтенантам, как бы преданы они не были. Тогда это казалось весело. Теперь она, похоже, вылезла боком.
— А Рождество?
— Там “Свет” все сделал. Лига ассассинов, “Лекскорп”, иллюминаты Саважа… Я просто дал список имен гостей.
— Так, может, и теперь?
— В том-то и фокус, коротконогий, что призвать войска “Света” означало б признать перед ними, что она провалилась.
Она им нравится, в отличие от меня. Она разговаривает с ними с достоинством, но при этом уважительно – то, чего никогда не делаю я. Для меня что Господь Бог, что Вандал Саваж – один черт, если есть повод над ним поржать, то я поржу уж точно. А повод есть всегда.
Она красивая, умная, ни капли не безумная, в самом расцвете сил во всех отношениях, ни с кем из глав “Света” ни разу не поссорившаяся и готовая у всех учиться. Когда они, глядя на нее, представляют будущее организации, они довольно улыбаются. В этот момент мне хочется пнуть их точно так же, как основных политических лидеров официального мира, разница с каждым годом стирается все сильнее.
Но я понимаю, что она делает это ради Матильды. И, как ей кажется, делает все правильно.
Поэтому, полчеловека, нам придется напрячься и все сделать самим. Чтобы про ее неудачу не узнал никто, “Свет” в первую очередь.
Так что ты теперь мой официальный боевой сайдкик, то есть сбылась твоя идиотская мечта. Кликуха твоя будет Полметра Криминала. О таком точно никто никогда не слышал, а нам необходим элемент сюрприза.
— Вы… Вы действительно думаете, что мы сможем все сделать… вдвоем? – осторожно поинтересовался Гэгсуорт.
— Ну, некоторая мускульно-огневая поддержка понадобится. Ведь придется иметь дело с вооруженными до зубов бешеными мексиканцами, которых Харт так любит. Но добыть такую поддержку проще простого. Берем себе одну из банд среднего класса, которых не прибрал к рукам никто до нас, – и все.
Скажем… банда Джерри “Акулы” Бенчли. Они как раз обитают в квартале отсюда в заброшенном театре “Парамаунт”…

Вертолет приземлился.
— И как мы это сделаем? – осторожно спросил маленький человек, чуя недоброе. Он не ошибся.
— Ты выйдешь на сцену, пару раз стрельнешь в воздух из своего бутафорского пистолета, объявишь, что теперь они работают на нас, – и все. Они наши.
— Так просто?
— Ага. Так просто.
— А… где будете Вы?
— Мне надо немного поблуждать по этому театру, оценить обстановку. Не дрейфь, Полметра Криминала. В бой.
Гэгсуорт глубоко вздохнул, заходя в здание старого театра. Идя в направлении, откуда слышались звуки, он быстро нашел путь до сцены.
Он осторожно выглянул из-за кулис, и увиденное ему не понравилось.
На сцене сидел на стуле двухметровый бугай, в подробностях рассказывающий публике о своих подвигах, которые лишь с натяжкой можно было назвать романтическими. Публикой были дюжина громко одобряющих его здоровяков, и у половины в руках были автоматы.
Вмешиваться в этот процесс было явным самоубийством. Но маленький человек, тем не менее, вспомнив слезу на лице Каори, еще раз сделал глубокий вдох и вышел на сцену, пальнув в воздух.
Все сразу замолкли и на него уставились.
— Леди и джентльмены… т-то есть только д-джентльмены… — голос Гэгсуорта дрожал, он это понимал и ничего не мог с этим поделать. — У меня для вас радостная в-весть. К-кто угадает, какая?
Все продолжали молча смотреть.
— С этого момента вы раб-ботаете на Джокера. На с-самого Джокера.
Здоровяки захохотали.
— Джерри, ты молоток!
— Где ты его достал?!
— Почаще б так!
— Это не я, — пожал плечами бандит на сцене. — Честно. Кто из вас, ребята, подослал это чудо?
— Для теб-бя я Гэгсуорт А. Гэгсуорти, балбес, — отважно выдавил из себя маленький человек слова, которые, не сомневался он, станут его последними. — Я д-действительно работаю на Джокера. Ка…как и вы теперь.
В этот момент ему в голову полетела пустая банка пива. Поскольку это происходило в жизни Гэгги далеко не первый раз, удар он выдержал с честью, не пикнув, лишь выругавшись.
— Малыш, ты чего-то попутал, — подошел к нему здоровяк со сцены. — Это банда Джерри “Акулы”, а не конкурс талантов. Ценю твою смелость, но… если ты хотел присоединиться, это не лучший старт. Ведь даже этот пистолет в твоей руке не настоящий.
— Ага. И пули не настоящие! – громко хохотнул один из сидящих в зале здоровяков.
— Зато у меня настоящие, — объявил саркастичный голос. В этот момент голова хохотнувшего превратилась в кровавое месиво. — Я не буду повторять дважды. Кто хочет жить – на пол.
Тут же зазвучала перекрывшая все звуки в зале автоматная очередь. Она продолжалась чуть больше минуты. Ее сопровождал всему городу хорошо знакомый смех.
Все здоровяки сразу попадали па пол. Тот, что был на сцене, попытался удрать, но рука в перчатке схватила его за шиворот.
— Куда собрался, Джерри “Сардинка”? У нас с тобой разговор. Самый деловой из деловых разговоров деловой разговор.
Одним движением Человек с улыбкой поставил пойманного здоровяка на ноги.
— Не пугайся, Джерри “Карась”. Мои войска тут, но они ничуть для тебя не угроза. Ни для тебя, ни для твоей братвы. Теперь они могут встать.
Бандиты начали понемногу подниматься на ноги.
— Ч-что Вам нужно? — осторожно поинтересовался главарь.
— Я хотел предложить взаимовыгодное сотрудничество и даже прислал своего личного лейтенанта. Но я разочарован. Что я увидел? Я увидел недостаток респекта.
А я не Господь Бог. Я лишь чуть нечто другое. Разница между нами в том, что он прощает, а я не прощаю. Скажи мое имя раз на улице с неуважением – и я вырежу тебе кишки, никакие мстители или полиция тебя не спасут. Скажи мое имя трижды перед зеркалом в своей закрытой на замок ванной с неуважением – и я выгляну из зеркала и так посмотрю в глаза, что ты сразу попадешь в “Аркэм”.
Я хотел предложить тебе, Джерри “Шпроты”, расширить твою территорию до Капулло-стрит и Снайдер-авеню. И ты б отвечал только мне, никаких Сионисов или Кобблпотов – все они приседают передо мной так же, как это только что сделал ты. И никаких дурацких процентов. Зато любой из вас в нужный момент должен быть готов стать солдатом в войне с тем, кого мы все так ненавидим (нет, я не про президента).
Ну как предложение?
— Очень хорошо звучит, — к здоровяку за время монолога успела вернуться уверенность к себе. — Только один момент. За последнее время развелось слишком много Джокеров. На свободе и в “Аркэме”. И доктор в телевизоре уверяла, что настоящий давно мертв. Как докажешь, что ты настоящий?
— Ах это, — Человек с улыбкой понимающе кивнул, после чего по-дружески хлопнул собеседника по плечу и тут же отошел от него на два метра. — Но тут у нас обоюдоострая проблема. Акул ведь тоже много. Есть Большая Белая Акула. Есть Акула из Ужасного Трио. И есть еще ты. Как мне определить, какая из Акул мне нужна? Подумай над этим вопросом, только не перенапряги мозги.
В этот момент голова Джерри “Акулы” взорвалась.
— Я ж говорил “не перенапряги”, — пожал плечами человек в фиолетовом костюме и громко захохотал. — А он задумался. У кого-то из присутствующих еще есть сомнения в том, что я настоящий, перворожденный Джокер?
Присутствующие промолчали.
— Итак, кто в этом парке лунатиков за главного без безголового… черт, как же это отвратительно звучит. Ребята, не бойтесь. Если я и убью, то не сразу. И по делу. И с причитающейся семье суперзлодейской страховкой. Не слышали о такой? Что ж… Вспомните главный куш своей жизни, поделите его на два, умножьте на два с половиной, возьмите пару логарифмов и добавьте безсуффиксный падеж. Выходит очень неплохая сумма, не так ли?
Через некоторое время на сцену поднялся один из здоровяков, на всякий случай сжимая в руке автомат.
— О, чудесно, — обрадовался Человек с улыбкой. — Как тебя зовут?
— Бен.
— Великолепно. Бенджамин, но ты ведь понимаешь, что это проявление недоверия в твоей руке определенно не нацелено на дальнейшее плодотворное сотрудничество. Дай мне свое оружие – и мы продолжим взаимовыгодный диалог. Мои условия не изменились – я по-прежнему обещаю вам ту же территорию, что и Джерри “Челюстям-4”, один из худших сиквелов в истории, поверь, туда ему и дорога. Если не отдашь, то ты труп уж точно в любом случае.
Собеседник молча отдал свой автомат Человеку с улыбкой.
— Видишь, Бенджамин, ты до сих пор жив, то есть ничего страшного не случилось. Теперь ты босс этой банды и подчиняешься только мне, больше никому. Никому ничего не платишь – эти дела я улажу столь же элементарно, как тут.
Остается один вопрос. Вопрос дисреспекта. Кто-то из присутствующих кинул моему лейтенанту банку в голову. Такой вопрос я не могу оставить без внимания, ты ведь понимаешь. Теперь, когда ты мой подчиненный, я ведь точно не оставлю без отмщения тот факт, что тебя убили, покалечили или обидели банкой. Так и тут. Именно поэтому я всеми любимый признанный лидер.
— Что от меня нужно? – тихо спросил Бен.
— Найди среди своих собратьев того, кто унизил моего посланца. Или я убью их всех сразу, оставив в живых лишь тебя.
— Он кинул, — крикнул маленький человек, указав пальцем. — Только не надо всех…
— Ох уж эта сентиментальность на нижних уровнях власти… но и это необходимо лечить, — вздохнув, Человек с улыбкой спустился со сцены, подошел к указанному и посмотрел в глаза, сделав при этом несколько очень быстрых движений в области шеи и живота.
— Виновник найден и во всем признался, — объявил он, волоча за собой бесчувственное тело на сцену. — Пока идет необходимый процесс, Бен, возьми эту банку белой краски и сходи покрась лица всех в этом зале.
Кто попробует удрать, умрет сразу. Знайте, люди, работать на меня – дело рискованное в той же степени, что и прибыльное. Первая оплата будет такой, какую вы еще в жизни не видели, и помните о суперзлодейской страховке. И нам ведь всем хочется, чтобы злобной черной Летучей Мыши больше никогда не существовало, правда?
Пока его новый подчиненный поспешно красил друзей, Человек с улыбкой бросил тело перед до сих пор сидевшим на корточках на сцене Гэгсуортом и протянул ему пистолет.
— Теперь приставь к его голове ствол и нажми курок.
— Я… не могу.
— Он кинул тебе банку в голову.
— Он живой человек…
— Я б не заставлял тебя стрелять, будь он трупом, тупица. Представь, что он пытался убить Мати. Потому что именно это он бы сделал, если б ему приказали. Он профессиональный преступник, а не артист и художник, как мы. И, поверь мне, на его счету далеко не один труп.
Закрыв глаза, маленький человек нажал на курок.
— Вот и молодец, — Человек с улыбкой с важным видом пожал ему руку. — Поздравляю тебя с вступлением на суперзлодейский путь, мистер Гэгсуорти.
— Пожалуйста… умоляю Вас, больше не называйте меня так. Уж лучше любым прозвищем.
— Это почему же?
— Вы произносите слово “мистер” так, что я уже чувствую себя покойником. Но все же Вы лукавили, говоря, что мы тут только вдвоем.
— Это почему ж я лукавил? Ничего я не лукавил. Мы тут действительно вдвоем.
— А как же войска? Те, что стреляли поначалу из автоматов?
— Гэгги, фокусники редко раскрывают свои секреты, но, поскольку ты уж точно не проживешь долго, один я раскрою. Что я тебе сказал, заходя в театр? Что мне надо оценить обстановку.
Я половину своей жизни провел в таких заброшенных театрах, прекрасно знаю, как работают здешние звуковые эффекты и как их за пару минут усовершенствовать. Вот и все. Остальное – власть личности и сила внушения.
Зато у нас теперь есть небольшая, но хорошо вооруженная армия придурков, готовых меня во всем слушаться. Вполне достаточная для освобождения братца-кролика. И ты зря старался, ни один из них в любом случае не доживет до завтра.
— Итак, ребята, — начал Человек с улыбкой свое выступление перед новыми подчиненными с покрашенными лицами. — Ваше первое задание имеет глубокий, одновременно моральный и политический, смысл.
Бандиты уставились на него в недоумении.
— Понял, сейчас объясню доступнее. Мексиканские псы, зовущие себя “99 демонов”, похитили одного из наших братьев, из готэмцев. Наша миссия – это указать этим псам на дверь. Это наша страна, тут только мы, честные американцы, имеем конституционное право похищать, воровать и убивать. Я не говорю, что это личный приказ кузена Дональда, потому что такое не говорится вслух, но вы меня поняли.
Освободив одного из наших братьев, мы всем покажем, что, во-первых, это наша страна, где не место всяким гастролерам, лишающим вооруженных криминальных личностей честно добытого куска хлеба с маслом, икрой и суши (кто что любит). Во-вторых, что этот город наш – банды Джокера. Это уж все местные поймут точно.
Сегодня мы снесем штаб мексиканских псов, а завтра начнем шерстить их тайники и склады. Все, что они нажили, грабя законопослушных американцев, в один миг станет нашим. И никто не посмеет возражать: если полисмен узнает о том, что вы участвовали в таких операциях, он вам руку пожмет, а не арестует.
И-и-и… мы все добытое поделим поровну. У меня и без того денег полно, так и почему б и нет?
Вопросы?
— А можно… аванс… — тихо поинтересовался один из здоровяков.
— А-ванс… что ж, можно и так, — развел руками Человек с улыбкой. Подойдя к трупу бросившего банку, он достал очень длинный и острый нож и быстро отрезал голову. После чего вручил ее спрашивавшему про аванс.
— Вот он, твой аванс. Заспиртуешь, обработаешь и продашь, хорошие деньги, говорю, потому что знаю. Такие вещи молодежь любит.
Кому-то еще нужен аванс?
Ответом была тишина.
— Тогда все за мной, к вертолету, — он махнул рукой, маленький человек сразу побежал следом, а далее двинулись и все остальные.

— Итак, мы приближаемся к пункту назначения, — объявил Человек с улыбкой и включил раритетный магнитофон, откуда послышался “Полет Валькирии”. — Люблю запах напалма по утрам, даже несмотря на то, что напалма сегодня не будет и это не утро. Всегда мечтал о таком моменте, но раньше по той или иной причине не доводилось.
Миссия простая – освободить одного из наших и убить всех остальных. Я, поскольку я лидер и забочусь обо всех вас, схожу туда первым в виде разносчика пиццы, разведаю обстановку и потом вам маякну. Вы заходите и просто начинаете убивать всех, кого видите. Так понятно?
Бандиты с покрашенными лицами закивали.
— А теперь веди себя тихо, — прошипел Человек с улыбкой на ухо Гэгсуорту.
Маленький человек почувствовал укол шприца, но, как ему было приказано, промолчал.
Когда вертолет приземлился, белокожий вышел, исчез на пять минут и вернулся – уже в самом обычном наряде, в джинсах и майке, с лицом, ничем не отличающимся от любого нормального, и с пиццей в руках.
— Ждите тут, скоро просигналю, — объявил он.
Еще через двадцать минут Бен принял звонок.
— Да, сейчас будем, — только и сказал он.
Когда Гэгсуорт вместе с остальными зашел в широко открытые двери склада, он увидел странную картину: вооруженные мексиканцы бродили туда-сюда, широко улыбаясь и время от времени постреливая в воздух.
— Так они уже готовы, — крикнул Бен. — Они гото…вы…а-ха-ха-ха! А-ха-ха-ха!
— Полнейшее “а-ха-ха-ха”, действующее через десять секунд после вдыхания, — объявил Человек с улыбкой, положив руку на плечо маленького человека.
— Что… что Вы делаете? – осмелился поинтересоваться Гэгсуорт. – Мы ведь собирались спасти…
— Да вот он, — белокожий указал на лежащего поблизости без сознания молодого японца.
— То есть можно его забрать и лететь домой! Это и впрямь оказалось легко! – радостно воскликнул маленький человек и осекся, взглянув на своего хозяина. – Или нет?
— Нет, Полметра Криминала. Если б все было так просто, это было б неинтересно. В данный момент я испытываю на наших и друзьях, и недругах новую версию яда, тебе я заранее вколол антидот. Первая стадия – простой идиотический столбняк, который мы наблюдаем сейчас.
Через минуту его должна сменить неконтролируемая агрессия. Не сомневаюсь, что это будет наиболее интересная часть процесса. А еще через пять минут наступит ощущение неконтролируемого счастья, эдакий катарсис. И после этого – резкое возвращение к реальности. Чья психика выдержит это, а чья нет? Кто угадает, кто угадает…
В этот момент один из хохочущих мексиканцев достал нож и зарезал стоявшего рядом с ним коллегу. Тут же бандит из людей Джерри “Акулы” подбежал, обхватил его за шею и впился ему зубами в ухо.
— Вот и поехало, — с удовольствием констатировал факт Человек с улыбкой. — Сторожи братца-кролика, недомерок. А я пока прогуляюсь. Убью столько человек, сколько смогу.
С пистолетом в одной руке и ножом в другой он пошел вперед, внимательно изучая сцепившихся попарно мексиканцев и людей с белыми лицами. Когда ему кто-то перегораживал дорогу, он тут же убивал обоих дерущихся. Когда схватка казалась неинтересной, стрелял обоим в ноги. Если преимущество было на стороне мексиканца, делал быстрый надрез ему на колене. Если мексиканец был однозначно бит, стрелял победителю в голову.
К тому моменту, как он закончил третий круг блужданий по помещению, там было восемь живых, включая его, Гэгсуорта и брата Каори.
— Что ж, друзья мои… вот и победа! – объявил он.
— Победа! – закричали пятеро живых членов банды “Акулы”.
— Великолепно. Теперь вы двое взяли этого японца и вместе с остальными – за мной, к вертолету.

— Итак, несмотря на неизбежные жертвы, мы добились своего, — громко объявил Человек с улыбкой, выбираясь вместе с Гэгсуортом и спасенным из вертолета. — Освободили нашего и указали мексиканским псам на дверь.
Завтра каждый из вас станет очень богатым человеком. А пока что – мой подарок. Развлекайтесь, завтра я с вами свяжусь, — и он вручил одному из бандитов кейс, который достал из-под сиденья.
Белокожий внимательно наблюдал за улетающим вертолетом, пока тот не взорвался.
— Никогда не любил ни платить, ни делиться, — задумчиво произнес Человек с улыбкой. — Даже в самые ранние времена. Казалось бы, совместное прохождение через грозящие смертью испытания должно порождать некое чувство братства… мужского единства… но у меня этого никогда не было. Проще убить, чем платить.
И, как ты правильно заметил ранее, коротконогий, свидетелей того, как я кого-то спасаю, быть не должно.
Маленький человек почувствовал, как волосы шевелятся у него на голове.
— А… я? – осторожно спросил он.
— Ты… ну, ты проживешь по крайней мере еще те несколько минут, какие будешь тащить братца-кролика отсюда до машины, а от машины до дома.
— Я?..
— Ну не я же! Я и так всю работу сделал.
Оттащишь кролика в комнату для гостей на третьем этаже, уложишь его на диван и дважды проверишь, чтобы ничего лишнего в комнате не было. После этого запрешь на все замки и в перемотке посмотришь “Людей в черном”, чтобы проникнуться атмосферой и особенностями стиля. Подберешь соответствующий гардероб и темные очки и, когда клиент очнется, изобразишь правительственного агента. Скажешь, что он последний из жертв свежей террористической атаки, устроишь краткий допрос и пояснишь, что несколько дней ему придется провести тут, в секретном убежище. Потянешь?
— Постараюсь… То есть сделаю, не сомневайтесь! – кивнул Гэгсуорт, отдав честь.

Зайдя в комнату Каори, Человек с улыбкой увидел, что она сидит на кровати, снимая сапоги.
— И как прошел день? – поинтересовался он, усаживаясь рядом.
— Хорошо…
— Чего ж мы тогда такие грустные?
— Просто… нет настроения.
— Так все нормально?
— Да, нормально… Нет, все не нормально! Все очень плохо. Я облажалась. Провалилась по полной программе. И что самое худшее, согласилась шпионить за “Светом” и за тобой.
— Так чего ж ты не шпионишь, а мне все это просто так выдаешь? – в зеленых глазах появился очень правдоподобный интерес.
— Потому что я знаю, что тебя невозможно обмануть. Потому что, мне кажется, ты знал об этом еще до того, как я вошла в комнату.
— О, ну как же я мог об этом знать? Я ж больше не телепат, мысли не читаю. Хотя камеру в твоих часах и жучки в каблуках твоих любимых сапог никто не отменял.
— Так ты и впрямь знаешь!
— Прежде чем ты скажешь еще хоть слово, посмотри сюда, — и он включил монитор.
— Так ты его нашел и вытащил! Я так мечтала о том, чтоб было именно так! И где он?
— Здесь, в нашем доме, на третьем этаже. Гэгги за ним сейчас присматривает. Играет роль тайного правительственного агента, которому поручена опека над важным свидетелем.
И ты сможешь с ним поговорить, изображая другого агента. Надо же, чтобы он поверил, что ему дают новую личность в рамках защиты свидетелей. А дать ему такую личность таки придется, как и некоторый начальный капитал.
— Ты снова делаешь это со мной.
— Что именно?
— Заставляешь меня верить в чудеса… — и Каори обняла белоснежную шею.
— Если хочешь сходить к нему сейчас… — поинтересовался Человек с улыбкой через три минуты.
— Коль уж он уже тут, то может подождать, — Каори начала расстегивать свой пиджак.
— О, вижу, ты хочешь выразить свою благодарность уже, мой ласковый и нежный смертоносный маленький ассассин… — улыбка стала предельно довольной.

— Ты ведь наверняка мечтала просто поговорить с ним уже много лет, — белая рука пригладила волосы Каори.
— Я и говорила… просто не вживую. Но теперь уж точно поговорю.
— Хочешь ему сказать, кто ты ему? Если его выкопал Харт, то это сможет сделать и еще кто-нибудь.
— Нет, я решила уже давно. Сестра из меня плохая, образец для подражания еще худший. Я могу лишь наблюдать издалека…
— Как ангел-хранитель.
— Ага, только если этот хранитель не приносит неприятности на своих крыльях… Кстати, насколько сложно будет вернуть его… в его привычную жизнь?
— И так, чтобы ему ничего не угрожало, правильно? Это будет напрямую зависеть от нашей победы над “Тьмой”. О Харте не беспокойся, я побеседую с ним по душам очень скоро.
— Я тоже поприсутствую…
— Нет. Ты будешь спать, мирно и сладко. Это работа для меня и… не важно. А ты завтра денек отдохнешь в компании Мати и Изаму. Это не обсуждается. Потом прикинешь все “за” и “против” и сходишь к брату. Определишься за это время, что ему говорить, а что нет. Помни, что отвратительное свойство правды в том, что если ее не скажешь ты, ее обязательно рано или поздно скажет кто-то другой.
— Хорошо, я подумаю… — и Каори погрузилась в глубокий сон.

Маленький человек собирался идти спать, когда увидел выходящего из комнаты Каори хозяина.
— Эй, коротконогий, — позвал его Человек с улыбкой, заходя в свою комнату. — Постоишь возле порога, я тебе кое-чего дам.
Через пару минут из дверей вылетел предмет, который Гэгсуорт поймал на лету, после чего уставился на него со священным благоговением.
— Это ведь… это ведь… — только и мог повторять он.
— Да, да, это он. Бриллиант Клариджа. Самая первая моя добыча в уже, как сейчас говорят, новом формате.
— Он столько лет считался потерянным…
— И он настолько связан с моим именем, что продавать его сейчас без максимального риска абсолютно невозможно. Так что пусть лежит у тебя в твоем дурацком музее.
Если сейчас попробуешь встать на колени, я опять пну тебя по лицу. Да, и по правилам суперзлодейского профсоюза твой единственный выходной в году благодаря такому подарку сокращается до одного в четыре года. Можешь проваливать.
Маленький человек молча кивнул и удалился.

Зайдя в свой кабинет, Человек с улыбкой с удовольствием оскалился, посмотрев на монитор.
— Молодец, Саймон. Добрый доктор и не подозревает, что его ждет…

— А ты хорош, как я и думала, — задумчиво сказала шатенка, поглаживая черный череп. — Ты ведь заранее знал, что для меня разработали антидот, действующий 24 часа?
— Нет, не знал, — обнял ее черепоголовый гангстер. — Я просто предположил, что женщина твоего уровня красоты и власти рано или поздно должна разработать вакцину от своего состояния. Я сделал ставку на это. Но наверняка не знал.
— Игрок, как и я… как же мне это нравится… За кого ты играешь на самом деле, Черная Маска?
— Только за себя, Витория. “Свет”? “Тьма”? Серьезно?
— Да, это и впрямь смешно. Бессмысленная борьба за власть. Я б назвала это пауками в банке, если б сама не возглавляла Совет Пауков.
— Так почему же опытному игроку не сделать ставку именно на это? На бессмысленность конфликта?
— Что ж, Роман, — женщина внимательно посмотрела в глазницы черепа. — Я ставлю на тебя. Ты хорош, умен, откровенно смеешься над их играми. Не разочаруй меня.

Вадим Григорьев.