EmperorJoker

Глава 55. Изаму

Изаму не считал свое детство несчастливым, ничуть.
Мама всегда была поблизости. И белокожий отец находил для него время, хоть это и случалось нечасто.
Матильда поначалу считала братика конкурентом и регулярно устраивала спарринги в роли забияки, но после того, как он сломал ей ногу в десять лет, все изменилось.
Так случилось, что именно в тот день мама отсутствовала.
— Как именно это произошло? – поинтересовались ставшие суровыми зеленые глаза.
— Я во всем виноват, — опустил глаза Изаму.
— Нет, я, — сказала Матильда, и в ее взгляде, когда он встретился с отцовским, появился страх совсем не за себя. – Я, я просто оступилась, а он случайно…
— Что ж, обе стороны высказались, — кивнул Человек с улыбкой. – Ты, Мати, будь поосторожнее в следующий раз. Ноги тебе еще могут пригодиться, а вот ты мне без ног – вряд ли, имей это в виду и не оступайся. А с тобой у меня долгий разговор. Он давно назревал, а сейчас как бы повод.
И, взяв мальчугана за шиворот, белокожий одной рукой поднял его и понес в свой кабинет.
— Присаживайся, — он усадил Изаму на диван и вручил поднос. — Вот кола, чипсы, все как ты любишь. Сейчас, надо немного подождать, скоро доставят потенциальный труп.
Действительно, через две минуты двое скелетов внесли в комнату связанного человека с заклеенным ртом и швырнули его на пол.
— Итак, — начал белокожий, взяв в руки молоток. — Сегодня ты сломал ногу моей дочери.
С этими словами молоток ударил по ноге связанного чуть выше колена, и он застонал. Изаму вскрикнул.
— Моей дочери, — молоток ударил чуть ниже колена.
— Я больше не буду, — быстро сказал побледневший Изаму.
— Да и извиняться-то тебе не за что, как по мне, — Человек с улыбкой пожал плечами. — Я просмотрел запись с камер. Она первая начала, как всегда. Ты просто защитился, а она на это не рассчитывала. Будет ей урок.
Мальчик облегченно вздохнул. Однако отец продолжал.
— Да и перелом-то на самом деле пустяковый, я ногу уже осмотрел. Заживет быстро. Вот если сделать так, то могут возникнуть проблемы, — с этими словами он десять раз подряд ударил молотком по колену связанного человека на полу. Тот уже даже не стонал, находясь, очевидно, в чем-то напоминающем болевой транс.
— Я считаю себя хорошим отцом, — зеленые глаза пригвоздили к месту не на шутку перепуганного Изаму. — Я ни разу не поднял ни на кого из своих детей руки. А почему? Потому что ее всегда можно приложить к кому-нибудь еще.
Молоток ударил по челюсти связанного, раскрошив ее так, что стали видны окровавленные зубы. Несчастный явно был еще жив, потому что шевелился.
— Но не это истинная причина того, что ты тут, — Человек с улыбкой поднял вверх белоснежный палец. — Есть некоторый связанный с тобой не то чтобы секрет, а нюанс, и я не хочу, чтобы тебе о нем потом, когда ты повзрослеешь, рассказывали посторонние люди, в стиле глупых сериалов. Лучше ты все узнаешь прямо здесь и сейчас. И поможет тебе вот эта запись. Тебе должно понравиться. Там только насилие, без секса, то есть десятилетнему прийтись по вкусу должно.
На экране молодая женщина, в которой мальчик узнал свою любимую грациозную маму Каори, одно за другим преодолевала препятствия, сравнимые разве что с подвигами Геракла в современном варианте. Будь то дикий хищник или озверевший монстр, она справлялась с ними без особого труда. Наконец, перед ней оказались младенец и лежащий рядом с ним нож.
— Твое последнее задание – убить этого ребенка, — приказал голос сверху.
— В смысле, он, как только я попытаюсь его зарезать, превратится в трехголового дракона, и это будет настоящее испытание? – и она занесла нож.
— Чего-то он ни в кого не превращается. В чем идея?
— Убей его, и ты с нами, — уверил голос.
— Черта с два. Так меня не проведешь. Если б вам были нужны те, кто просто режет детей, вы б набирали наркош на улицах. А вам нужно нечто другое. Поэтому я спрашиваю – зачем должен быть убит именно этот ребенок? Или его выбрали случайно? В этом случае вы намного тупее, чем я думала.
— Твоя дерзость забавляет нас… пока что, — объявил голос. — Это наследник давних соперников верно служащего нам рода якудзы. Все его семейство уничтожено. Но, когда он вырастет, то захочет отомстить.
— Серьезно? – захохотала Каори. – Это какой же клан настолько труслив, что боится ребенка? И настолько туп, чтобы не усыновить его и не превратить, если у него действительно хорошие боевые гены, в свое оружие?
— Исполняй задание, — настаивал голос.
— Нет уж, — прозвучал однозначный ответ. — Я вам не раб. Служить готова, но убирать за кучкой трусливых дураков – нет. Я вызываю на бой этот клан. Всех сразу. Я ж знаю, что они все тут. Такие трусы не могут отказать себе в удовольствии понаблюдать за тем, как их работу делает кто-то другой. Теперь пусть покажутся. Посмотрим, насколько они отважны не против ребенка. И насколько они действительно верны вам, своим хозяевам. Вы просто подумайте, хоть секунду: зачем вам нужны настолько трусливые и бестолковые слуги?
Через минуту перед ней вышли два десятка азиатов с мечами.
Мгновенно уклонившись от удара мечом, Каори сломала колено первому нападающему, ударом ладони перебила ему гортань и тут же завладела его клинком.
Уложив всех противников, вернулась к ребенку и взяла его на руки.
— Его я забираю с собой – его право на жизнь оплачено кровью двух десятков тут лежащих. Желающие остановить меня могут сделать попытку. Но жизнь в этом случае я не гарантирую.

— Угадай с трех раз, Изаму, кто в руках той, кого ты привык считать мамой? – поинтересовался Человек с улыбкой, как только просмотр закончился.
— Я… я…
— Правильно, всегда считал тебя умным мальчиком, потому и позволил прожить до этого момента. Поэтому и ставлю тебя в такую небезынтересную ситуацию, ожидая твоей реакции.
Да, мы не совсем твои родные родители. О твоих настоящих Каори хранит всю информацию. Хотя вряд ли она тебя заинтересует. Мы знаем, где их могилы и… что с того? Ты их не знал совсем. Зато теперь ты знаешь, что ради тебя Каори готова отправить на тот свет любую орду воителей. Не она ли на самом деле та, кто достойна считаться твоей матерью?
— Она… она моя мама, — сказал Изаму, отважно взглянув в зеленые глаза. — Она супергероиня?
— О, не совсем. Но это хороший вопрос. Я всегда считал, что устами младенца… потому и убивал детей редко.
Что ж, расскажу тебе и ее историю. Когда мы повстречались, она была девочкой в рабстве, тоже наследницей очень давнего и престижного рода. Ее родителей убили у нее на глазах, когда она была не намного старше, чем ты сейчас. Я освободил ее, а после этого… позволил ей быть собой, наверное. Просто под моим присмотром. Помог ей стать всем, чем она могла. Мастером боевых искусств мирового уровня, королевой мелких молодежных банд Готэма, деловой женщиной с небольшим, но успешным бизнесом, а также счастливой женой и матерью.
Мальчик почесал за ухом, явно устав от монолога. Человек с улыбкой понимающе кивнул и внес разнообразие, ударив связанного молотком по носу. Тот снова начал шевелиться.
— А главное, что я ей позволил, — быть самураем по рождению. Соблюдать эти дурацкие кодексы. Нет, она, конечно, с детства привыкла перерезать врагам глотки во сне, и это одна из причин, почему мы так замечательно поладили. Но все равно все эти понятия вроде воинской чести и прочего… смешные для меня.
Молоток ударил по кисти потенциального трупа.
— Она ведь вас именно в таком духе пытается воспитывать – как настоящих воинов? Читает легенды на ночь?
Изаму кивнул.
— Браво, браво, — улыбка немного изменила свою форму. – Она очень хочет стать тебе как можно лучшей мамой. Зато я уж точно не претендую на звание отца. Я просто… просто позволяю тебе жить.
Причем жить весьма неплохо. Знаешь, почему еще я считаю себя хорошим отцом? Потому что никогда не говорю с детьми так, будто они дети.
Ты не был частью плана, как Мати. Ты случайность. Но которую я все же не отбросил. Я своего рода уважаю случайности.
Что ты уяснил сегодня как взрослый человек?
— Что Каори… лучшая мама на свете. Что Матильда… я готов ей служить. Что главный ты, — и маленький японец, бесстрашно посмотрев в зеленые глаза, подошел к Человеку с улыбкой и обнял его. После этого тут же отступил на два шага и встал на колени, приготовившись к наказанию.
Вместо этого Человек с улыбкой ласково погладил его по голове и вручил кинжал.
— Добей его, — указал он на лежащего на полу. — Он в любом случае не жилец. Прояви милосердие. Настоящий воин должен уметь делать и это. На его месте может когда-нибудь оказаться и твой лучший конь, и твой лучший друг. Обстоятельства складываются по-разному.
Кивнув, Изаму подошел к потенциальному трупу и перерезал ему горло.
— Теперь спокойно, — одна белоснежная рука забрала оружие, другая преподнесла стаканчик. — Выпей одним махом.
Немного постояв с опущенными глазами после принятие напитка, маленький японец резко поднял голову и улыбнулся. Приемный отец остался доволен реакцией.
— Вот так, правильно, именно так. Готов теперь сразиться с целой армией? За Каори и Матильду?
— Готов!
— Мой пацан! – хлопнул Изаму по плечу Человек с улыбкой, усаживаясь рядом. — За один день, нет, хах, за одну минуту освоил и смерть, и алкоголь. На две трети мужик уже. Осталось… но это будет лет через пять, и в этом плане я в тебе не сомневаюсь.
В этот момент в дверь кабинета постучали.
— Можно войти, — разрешил белокожий.
Вошли смертельно бледная Каори и за ней Матильда.
— Чего такие грустные лица? У нас тут одно сплошное веселье, — объявил белокожий. – Не так ли, сын?
Изаму смеялся, кивая.
— Вот видите – пациент скорее жив, чем мертв. Нет, я, конечно, не имею в виду этого, — выстрел из пистолета разнес голову связанного на полу.
— Требовался всего лишь небольшой мужской разговор, — пояснил Человек с улыбкой, вдоволь насмеявшись. — Заодно я подумал о будущем. Думаю, самое время устроить нашим детям настоящие летние каникулы – в тренировочном лагере Лиги ассассинов. Пусть там кости ломают – всем, кому получится.
— Я сейчас свяжусь с Шивой, — кивнула Каори.

Каникулы в лагере Лиги поначалу простыми не были – в сравнении с ними его предыдущие условия жизни казались почти королевскими. Однако Изаму быстро понял, что пребывание тут – это не наказание, изгнание из рая. Это тест, который позволит ему завоевать место при троне.
Кто именно займет трон, сомнений не было.
“Моя дочь”, — несколько раз повторил приемный отец, демонстративно ломая чужие кости у него на глазах.
“Я просто… просто позволяю тебе жить”.
Хотел того Человек с улыбкой или нет, он дал очень молодому человеку жизнь определяющую мотивацию.
Поначалу Изаму очень помогли уроки матери: благодаря им он легко превосходил в боевых искусствах всех учеников своей группы. Лишь одна из других учеников могла соперничать с ним в этом плане – кареглазая девочка-азиатка с белокурыми волосами, которую избегали все вокруг, — и это при том, что среди юных членов Лиги редко кто обменивался с другим хоть парой фраз.
— Почему тебя все боятся? – однажды подошел к ней Изаму.
— А ты не знаешь? Я дочь Шивы. Если это тебе о чем-то говорит, — не слишком добродушно ответила девочка.
— Говорит. Моя мама спарринговала и с Шивой, и с Сенсеем.
— А… так ты, выходит, сын леди Каори и…
— Да, это я.
— Так вот откуда эта блестящая техника. Мне следовало догадаться. Моя мама не хочет обучать меня всему, что знает. Все придерживается давней легенды о тигре, которого обучала кошка. И когда он захотел ее убить, она запрыгнула на дерево, а он не смог – этому она его не обучила. Вот так и Шива.
Не поможешь? Не обучишь этим нескольким движениям? А я помогу тебе. Впереди тесты на выживание в наихудших условиях, а ты уж очень на домашнего мальчика похож.
— Хорошо, — кивнул Изаму. – Давай поможем друг другу. Я Изаму. А ты?
— Кали. Мама взяла себе имя одной богини-воительницы, а мне дала имя другой. Она не спрашивала, хочу я воевать или нет.
— С ними всегда так, — вздохнул Изаму, не до конца понимая, что именно говорит. — Мне твое имя нравится. Так вместе?
Он протянул руку.
— Вместе, — девочка пожала руку.
Случилось именно так, как предсказывала Кали. Тесты на выживание были вовсе не тем, к чему был готов Изаму. Однако Кали, у которой, как выяснилось, намного больше опыта в подобных вещах, всегда была поблизости, и когда он утопал в болотах Луизианы, и когда валялся больным малярией в джунглях Амазонки.
В то лето из сорока проходящих обучение новичков Лиги ассассинов выжили четырнадцать, в том числе они с Кали.
— И что дальше? – спросил свою первую любовь Изаму, когда пришел момент расставания.
— У меня есть идея, — улыбнулась Кали. – Но для этого нам надо дожить до следующего лета.
Так и произошло. Год Изаму прожил у приемных родителей, в комфорте и даже упросив Каори обучить его нескольким малоизвестным техникам. Он почти молил послать его в лагерь юных Лиги ассассинов на лето.
— И что же у тебя за идея? – поинтересовался Изаму, вновь встретив любимую.
— Как по мне, Лига ассассинов не должна быть рабом. Не должна просто исполнять приказы. Мы должны ставить своих президентов. Мы должны править миром.
— Ну, уж чего, а желающих править миром хватает, поверь мне, — усмехнулся Изаму.
— Да, но если внимательно изучить историю каждого из хозяев Лиги, сразу видно, что они слабы. Демон слаб – иначе не появился бы Сенсей. Его дочь слаба – иначе не проиграла бы столько раз Темному Рыцарю Готэма. Даже моя мать слаба… иначе не уступила бы… твоему отцу.
— Вот как? – удивленно открыл глаза японец. – Эту историю мне не рассказывал ни он, ни мама.
— Странно, — пожала плечами Кали. — Я думала, хвастать он мастер.
— Это так, но все же… а как об этом узнала ты?
— Когда рылась в вещах матери, нашла старую запись. Рылась потому, что хотела узнать, кто мой отец. Не узнала, зато нашла это. Насколько я понимаю, она была сделана с помощью аппаратуры на теле одного из бойцов Лиги, которые полегли в тот день. Хочешь послушать?
Изаму кивнул.

— Почему они напали на меня? – спросил женский голос.
— Почему на тебя напали твои же люди? У них был выбор между явной смертью и возможной смертью, — Изаму сразу узнал насмешливый голос Человека с улыбкой.
— Явная смерть – это я.
— Похоже, у них было иное мнение. В этом городе все не так, как везде.
— Здесь явная смерть – это ты? Я могу убить тебя одним ударом.
— А я тебя – без единого удара. Ты уже мертва. И так будет со всеми, кто зайдет в эту школу завтра. Здесь каждая комната, каждая лестница и даже крыша – все пропитано моим ядом. Он убивает за 20 минут. А если вот такой шарик упадет и взорвется под твоими ногами, то все закончится за секунду. Лови!
Громкий хохот.
— Я не боюсь смерти. И если ты думаешь, что…
— Опять с шариками напутал, да, бывает. Это тот, что парализует при прикосновении. Если его забрать, то действие яда прекратится через две минуты, но коль уж он так удобно расположился в твоей ладошке, то пусть полежит там немного, правильно? Правильно.
На чем мы там остановились? Что-то про один удар? Думаю, это мы опустим.
Еще вроде бы про “не боюсь смерти” было. Ну так она разная бывает. По-вашему, в бою, одним ударом – это одно, а по-нашему – ой как другое. И в каком состоянии найдут тело непобедимого бойца – вроде как тоже не последний фактор выходит?
И чего мы вообще про смерть говорим? Есть вещи позабавнее. Возьмем для примера какую-нибудь полностью беспомощную ранее непобедимую мастерицу кунг-фу. Что с ней можно сделать?
Некоторые очевидные возможности, так уж и быть, пропустим… пока что. А вот коммерческий подход работает идеально: ставить – не бесплатно, конечно, – ее, по уши накаченную всем, чем только можно, против любого умеющего поднять ногу выше подбородка – от местных сенсеев до одаренных пятиклассников. Пока она не проиграет им всем подряд. Фотографии в обнимку на память прилагаются. Пожалуй, это будет настоящая золотая жила – ведь скоро и из других городов приезжать начнут.
А когда интерес иссякнет, то дальше можно и по прямому назначению… потом на органы – благо за здоровьем все истинные мастера следят – ну и все, пожалуй.
Так вот оно может быть. Теоретически.
Но все это тебя ни в коем случае не касается, не так ли?
Ты мне вроде как симпатична. Все эти бесконечные блуждания в поисках достойного противника – или ученика, хотя бы. Тут есть с чем провести сравнения. И, в конце концов, ты же часть семьи. Их семьи. Хоть тебя, думаю, не приглашают на День благодарения в пещеру. В этом у нас тоже есть нечто общее.
Поэтому сейчас я заберу шарик из твоей ладони и сделаю то, что не посмеет никто другой в этом городе, включая его, — повернусь к тебе спиной.
За тобой остается мелочь – уяснить, что твой нынешний контракт – моя собственность и что с этим придется считаться.

Запись закончилась.
— Ну да, — кивнул Изаму. — Это в его стиле. Блефовать, хитрить…
— И он тебя этому учит? – в карих глазах появилось недоброе.
— Нет, нет, — поспешил успокоить подругу японец. — Меня только мама учит, ну, и учителя, что на дом приходят. Он в основном Матильду учит, мне разве что иногда советует.
— Учителя, говоришь, — улыбнулась Кали. – Вот моя идея в этом и состоит. Ты умный, это я сразу заметила, и у тебя есть шансы, которых нет ни у кого вокруг.
Как я уже говорила, Лига сама может править миром, без каких-либо хозяев. Но для этого нужен мозг. Стань этим мозгом. Учись как можно лучше и тогда, уверена, родители позаботятся о том, чтобы дать тебе самое лучшее образование, какое только можно.
— И тогда?
— Тогда начнется самое лучшее. Мама рано или поздно передаст мне лидерство в Лиге – просто всех других претендентов на это место она уже убила. А ты будешь мозгом. И мы вместе…
— Будем править миром, — улыбнулся Изаму.
— Если у тебя есть идея получше, — в карих глазах появилось раздражение.
— Нет, Кали. Я с тобой. Не уверен, что у нас получится, но… оценки у меня и впрямь хорошие, учителя мною довольны – даже больше, чем Матильдой. И отец… он подчеркивает, что я не родной, что я… случайность…
— Никакой он тебе не отец, — Кали внимательно посмотрела в глаза собеседнику. — Но пока что он может быть полезен. Играй им так, как он привык играть всеми вокруг.
Изаму не считал, что такой долгосрочный план может завершиться успехом, однако ничего не мешало следовать ему. Его успехи в науках действительно не остались незамеченными родителями, а каникулы, проводимые в Лиге ассассинов, с каждым годом все увеличивались – как и время, которое он мог проводить с Кали, которая, как и обещала, двигалась вверх по лестнице власти, подбираясь все ближе к своей матери.
— Это вроде как запрещено… в рядах Лиги, — вздохнул Изаму с довольной и одновременно озабоченной улыбкой, когда ему было пятнадцать, а ей шестнадцать.
— Значит, мы нарушили закон, — обняла его Кали. — Чему тебя отец обучал относительно законов?
— Ах, он, — опустил глаза Изаму. — Он учил, что законов нет и не должно быть. Особенно для двух сердец. Пусть они устанавливают свои законы.
— Что ж, хоть в чем-то он прав.
Их роман довольно быстро перестал быть чем-то тайным. Каори была искренне счастлива, что ее приемный сын нашел свою половинку, Человек с улыбкой не имел ничего против, и даже Шива приветствовала их союз.
Правда, дальше белокожий пошутил в своем стиле, отправив сына учиться в Оксфорд, однако Кали уверила, что это именно то, чего они вместе столько лет добивались, и пообещала быть верной лишь ему.
Все полетело в тартарары после переворота в Штатах. Сначала забеременевшая Кали убедила Изаму, ставшего к тому времени настоящим мозгом Лиги, не приходить на помощь семье. Потом Матильда, с детства не терпевшая конкуренцию, лишила любимую брата глаза прямо при нем, напрямую назвав его предателем.
После этого Изаму удалился. Он сделал все возможное, чтобы его было невозможно найти, хоть и подозревал, что имеется один человек, который найдет его в любом случае.
Так и случилось.

Перебравшись в Штаты, он шел от одного населенного пункта до другого, вырезая банды вандалов, возникающие тут и там, пользующиеся положением попавших под мозговой контроль людей. Пытаясь хоть как-то заработать прощение преданной им страны. Прощение если не от Матильды, то от себя.
— Неплохо, неплохо, — услышал он за спиной хорошо знакомый саркастичный голос. — С отрубленной головой просто шикарно. Но, знаешь, на твоем месте их бы в стаю сбил. Они могут быть полезнее живыми, чем мертвыми. Они вандалы, но они и не слуги нового режима.
Человек с улыбкой вышел перед Изаму и театрально поклонился.
— Не ждал?
— Да нет… пожалуй, ждал. Именно тебя. В любой точке планеты.
— И правильно. Отвязаться от меня трудно. Почему ты убежал, сын? Ты оставил мне достаточно весомый груз. Твоя жена, буду называть ее так, которая совсем не сахар, и мой внук, да, в этом плане я в тебе не сомневался, знал, что кого-нибудь ты мне подаришь в любом случае.
— Где они? – японец внимательно посмотрел в зеленые глаза.
— В пока что наилучшем убежище на этом континенте. Под моим личным присмотром. И, поскольку ни один из вас, тугодумов, не додумался придумать имя, я нарекаю его Камероном. Кто за, кто против? Единогласно.
Я на самом деле знаю, почему ты сбежал. Все эти самурайские кодексы, потеря лица и прочее. Переучила Каори тебя этому. К этому надо относиться проще.
Да, поманипулировала тобой слегка твоя любимая, но не ты первый, не ты последний. В данный момент я манипулирую сразу двумя поколениями Уэйнов, используя их любимых женщин, и чувствую себя, как в двадцать.
Он громко захохотал.
— Я прощен? – спросил Изаму.
— Да на тебя по-настоящему никто и не обиделся. Вот женушка твоя… это отдельный вопрос. Простой дрессировке не поддается, непростой тоже. Логичным выходом было б убить ее и не мучиться, но я этого не делаю, потому что…
— Потому что я твой сын, — кивнул японец.
— Правильно. И тебе нужна твоя семья. Поэтому все будет просто. Продолжай убивать, усмиряя свой гнев, но обращай его в основном против слуг нового режима. Тех самых, что охотятся на сбежавших, разъезжая на джипах. А вандалы могут и пригодиться.
Если захочешь присоединиться к Мати, то вот устройство, по которому ее легко найдешь. Она будет только рада.
Когда все закончится, я воссоединю тебя с твоей строптивой половинкой. Даже если не удастся что-либо сделать с ее диким норовом. Обещаю. Да, и Каори будет счастлива узнать, что с тобой все нормально.
— Передай, что я люблю ее. Как всегда.
— Заметано.
Они пожали руки, после чего Человек с улыбкой, открыв межпространственный канал, удалился.

Вадим Григорьев.