EmperorJoker

Глава 19. Подготовка к турниру

— Мда, — вздохнула Хелена, когда перед ее кроватью рухнули очередные тела. — Придется переехать в отель. Дэмиен охрану все удваивает и удваивает, а ты продолжаешь ее ломать. Это называется двое мужиков уперлись лбами на узком мостике.
— Обрати внимание, что ломаю только колени. Все остальное починить будет еще сложнее. И обрати внимание, что сам он не приходит. Твой брат – трус, в отличие от твоего отца. Который уже спешит сюда.
— Ой!
— Не волнуйся, — обняла новую избранницу белоснежная рука. — С ним я вопрос решу. Полюбовно. Нам он мешать не будет.
— Прозвучало как-то… зловеще.
— Таков я есть – не могу не драматизировать.
— Какая программа на сегодня? — поинтересовалась Хелена через час.
— О, очень обширная. Поначалу – последний инструктаж для членов семьи. Потом – наведение порядка в галактическом масштабе. Далее убийство в Восточном экспрессе. И под конец – наш новый выход в свет.
— О, “Убийство в Восточном экспрессе”! Хорошее кино, и какие актеры! Бэколл, Коннери, Ингрид Бергман… Что смешного?
— Да так, вспомнилось. Один из моих безграмотных коллег в “Аркэме” как-то раз сказанул, что она дочь знаменитого режиссера. Дочь, представляешь?
— Ха, да это уж точно – нарочно не придумаешь. Кино хорошее, но, по-моему, Финни все испортил. Не знаю даже, почему его на “Оскар” номинировали.
— Вообще год странный был, в плане золотой статуэтки. Пачино во втором “Крестном отце”. Николсон в “Китайском квартале”. Хоффман в “Ленни”. А дали… пенсионеру за роль пенсионера.
— Там был хороший кот.
— Вот коту б и дали.
— Зато дали Де Ниро за второго. Каждый раз за эти годы, пересматривая сцену с убийством Солоццо, тебя вспоминала. Доводилось делать подобное?
— В раннем детстве. В более позднем возрасте – редко. Только когда надо было защитить тайну – и таким образом жизнь – твоего отца. А так-то в криминальном мире репутация у меня была не лучшая. У меня была привычка убивать обоих. И того, чье убийство требуется. И того, кто нанимает. Так много денег не заработаешь, но к этому я и не стремился.
— Зато своеобразная поэтическая справедливость, — прильнула к белому плечу Хелена. — А сколько их было… ради отца?
— Первые три… потом два… потом еще два-три раза по одному. Убить Бэтмена невозможно, убить Брюса Уэйна достаточно просто. Надо просто проследить за ним во время визита на Преступную аллею, когда он стоит один, без какой-либо охраны и защиты, и полностью погружен в свои воспоминания.
Тогда один выстрел из снайперской винтовки в голову – и все.
Даже Каори как-то раз стояла на крыше. И именно со снайперской винтовкой. И стрелять не стала. Потому что нельзя нарушать баланс.
Дарксайд существует, и от этого факта никуда не денешься. Но уравнение анти-жизни он не получит никогда. По крайней мере, пока я жив, а это очень долгосрочный план.
И мое недавнее так сказать безумие пополам с раздвоением личности… позволило понять одно.
Я знаю, кто я есть, и очень точно знаю, чего я хочу. А также умею этого добиваться. Я очень много всего могу… и больше не собираюсь тратить время попусту.
— Каори… я…
— Я знаю. Мы уже по душам побеседовали.
— О. Я этого и ждала и боялась.
— Мы пришли к взаимному поминанию. Что рутину с Николсами надо прикрутить уже. Она уезжает в кругосветный круиз. С нашими – усыновленными – детьми.
Она не перережет тебе горло во сне. Возможно, может быть, наверное…
— Очаровательно. Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы не понимать, что после этого “возможно, может быть, наверное” может случиться все, что угодно.
Кстати, я нашла мамин костюм. Он ведь нам может понадобиться?
— Только не тот вариант с дурацким хвостом. Стоит мужику махнуть чем-то подобным перед носом – и его собственный мгновенно ложится.
— Ха-ха-ха…. Мда, мне хвост тоже казался лишним, еще в подростковые годы.
— Если хочешь играть в костюмные игры, то прошерсти комнату Дэмиена.
— Я не уверена, что он такое хранит…
— О, более чем хранит.
Давай покажу тебе маленькую запись, как они с Матильдой проводили вечера на крыше.

— Это так утомительно, — простонала Первая леди. — Я двумя руками за благотворительность, но она изобретает с каждым разом все новые способы. То леса Бразилии. То семьи потерпевших от землетрясения. То…
— Больше ни слова, — положил ей руку на рот муж. — Сейчас все государственные заботы на один вечер останутся позади. Это ведь… ты не помнишь?
— Я-то помню наш первый выход на крыши, просто…
— Камеры отключены. Ужин в соседней комнате, и я позаботился о том, чтобы никто не потревожил нас до утра.
— Что ж, — с интересом констатировала факт Матильда, забираясь на крышу Белого Дома в костюме готэмской ночной мстительницы в компании своего мужа, человека в костюме Летучей Мыши. — Это даже… в какой-то гиперпрогрессии романтично.
Ты уверен, что нас в таком виде никто не запеленгует и не опознает?
— Как тебе сказать… я отправил прочь всю службу безопасности, но даже если опознают, мы все равно будем всего лишь самой могущественной парой этой страны, занимающейся косплеем у себя на крыше. Думаю, второй срок в этом случае будет неминуем.
— Папа всегда говорил, что ты станешь мудрым политиком, — обняла мужа Первая леди.

— Ха, ха-ха, мда… это чудно, — от души рассмеялась Хелена. — И после такого я тоже хочу ночь на крыше Белого Дома.
— Сначала президентом стань.
— М-м… ладно. Ты умеешь определить для девушки цель.
— Вот именно. А я пока что пошел, — поднялся с кровати Человек с улыбкой. — Будет еще наша ночь на крыше. И далеко не одна.
Пока он одевался, из-за его спины выехал небольшой механический глаз.
— Ой, а это что… кто? – испугалась Хелена.
— Это чуждый землянам искусственный интеллект, который сейчас поглотит мой мозг, а потом завоюет планету. Брейни?
Тут же из маленького устройства выехали два щупальца, мгновенно подключившиеся к голове Человека с улыбкой.
— А… а! – заорал он, встав на колени.
— А! – Хелена вскочила с кровати.
В этот момент маленький аппарат убрал щупальца и упал на пол.
— Это маленькая наша с ним на двоих шутка, — пояснил Человек с улыбкой. – Ты ж купилась?
— Иди ты с этой шуткой!
— Иду, уже и сейчас, — белоснежная рука открыла дверь коридора в Белом доме. – До встречи вечером.

— Что скажешь, Брейни? – поинтересовался у торчащего возле плеча механического глаза Человек с улыбкой. — Искусственный интеллект с чужой планеты, который моя команда ученых адаптировала под очень утилитарное использование.
— Женское тело исключительно здорово. Пригодно для продолжения рода на 100 %.
— Это я и так понял, гений. Мозги ей не читал?
— Возможность читать мысли мне отключена. Я могу делать выводы исключительно на основе телодвижений или мимики.
— Этого достаточно. Если б она что-то скрывала, это б ты уже заметил. И?
— Судя по накопленным показателям, данная особь ничего не скрывает, сэр. Она, судя по показателям, пребывает в состоянии, которое классифицируется как “Юная влюбленность”. Оно не предполагает так называемой лжи, то есть недостаточной откровенности.
— Вот и чудно. Врать – это моя работа. Знаешь, Брейни, что мне в тебе нравится? Не считая того, что ты можешь служить универсальной энциклопедией и универсальным переводчиком в пределах галактики?
— Что именно, сэр?
— Что по тебе можно двинуть молотком, и кровь вымывать не потребуется. Ты просто упадешь, минутку полежишь и воспаришь, как ни в чем не бывало. Просто скажешь “Сэр”. Как сейчас.
И белоснежная рука со всей силы врезала по маленькому собеседнику молотком.
Немного полежав на полу, он начал собирать свои частицы – одну за другой, высунув маленькое щупальце.
— Сэр? – произнес шарик с глазом, поднявшись в воздух на уровне глаз хозяина.
— Это то, что я имел в виду, — хохотнул Клоун – Принц Преступного Мира. — Для меня ты идеальный сайдкик.
Ты носишь в себе все знания.
Тебя бесконечно трудно убить – хотя возможно на самом деле, поверь мне.
И тебе можно излить душу, точно зная, что ты не проболтаешься и не дашь запредельно глупый совет.
— Стараюсь… сэр.

— Итак, дети, — зеленые глаза посмотрели на стоящих перед ним.
Я хочу, чтобы мы друг друга понимали правильно.
Я могу считать вас приемными сыновьями, но… лишь в некоторых пределах.
Один предал мне, будучи в рядах Лиги ассассинов. Другой… просто не вырос больше, чем его отец.
— Гэгги всегда виноват, знаем, — поклонился маленький человек.
— Именно. И что сделал я? Всего лишь устроил вам обоим блестящее будущее.
В “Уэйн Индастриз”, не где-нибудь. Вы всего-то на разных этажах сидите, не так ли?
Оба кивнули.
Теперь – ваши подруги жизни. Освежите мою память, я в последнее время слегка амнезией баловался.
— Мы с Эммой… уже два года, — тихо сказал Изаму. — Сынок… Джереми. И… Кали… Кали-младшая.
— М-м, а-ха-ха-ха, нет, я ценю юмор, но почему ты не выбрал другое имя?
Одна-единственная женщина на этой планете смогла передо мной выстоять и еще и попытаться забрать у меня моего Бэтмена. И тебе надо было назвать ее дочь ее же именем?
Ты хоть понимаешь, что ты сделал?! Если и был минимальный шанс, что она будет расти, как нормальный ребенок, ты его только что перечеркнул.
Был мельчайший шанс, что я забуду… но нет. Уже. Нет.
Приведи ее.
— Я не…
— Замолкни и приведи ее.
Японец послушно ввел в комнату маленькую девочку.
— Привет, Кали, — поздоровался Человек с улыбкой.
— Здрасьте…
— Как тебя зовут?
— Кали…
— Кем ты хочешь стать?
— Рыцарем.
— Ох, ха-ха. Повтори еще раз.
— Рыцарем! Защищающим несправедливо обиженных!
— Очаровательно. Следующая Гидеобрия подрастает. Та, что поведет восстание уже против меня.
— Нет, отец… то есть… ничего такого, — поднял руку японец.
— Знаю… И не трону. К Каори эту веди, уже. Они нужны будут, друг другу.
— Слушаюсь!
— А я… чего? Гэгги всегда виноват, — пожал плечами маленький человек.
— У твоего отца был рак. Я не смог спасти его. Сейчас смог бы. Поэтому докладывай, пока я не устроил тебе судьбу похуже рака.
— Прошу прощения, отец, сэр… Я с Джессикой.
Ты позволил ей сделать маленькую голливудскую карьеру.
— Я слишком многое человечеству позволил… Дальше?
— Мэгги за эти годы в красавицу выросла. Джесс говорит, что еще чуть-чуть – и “фабрика грез” у ее ног будет. И… наша подрастает тоже. Мы ее Каори назвали.
— А-ха-ха… ладно, рассмешил, получилось. У вас, дети, как-то не очень выходит с именами. Но ладно, пусть будет.
Итак, дети. Теперь слушайте очень внимательно.
Вам поручается та, кого вы привыкли звать матерью. Другой у вас не было. Мне трудно судить, поскольку у меня не было никакой. Но для вас это слово явно имеет значение.
— Мы поняли, отец, — кивнул Изаму. — И… не совсем обязательно угрожать убить всех вокруг. Мы и так поняли, что должны быть с мамой в этот момент и следующие полгода тоже. Не так ли, брат?
— Именно, — поклонился Гэгсуорт. — И, по-моему, она не настолько склонна к самурайскому суициду, как тебе кажется.
— Вот именно, — подала голос Каори, спускаясь с балкона. — Мы с мальчиками, да и девочками тоже, уже все обсудили.
Кругосветный круиз – замечательная идея. И ты прав, маленькая Кали заслуживает того, чтобы ее воспитывала именно я.
Не боишься ее, сенсей?
— Ха, ха и еще раз ха, — развел руками Человек с улыбкой. — Отвечу откровенно.
Нет, не боюсь. Если будет плохое настроение, то уже сегодня придушу своими руками. Даже если она будет ночевать у тебя под боком. Это тоже не гарантия безопасности.
Не искушай судьбу, уйми свою ревность к молодой сопернице – и помни, с кем говоришь. Сейчас у меня свидание с главными гладиаторами этой галактики. С теми, кого уважает и хочет видеть своими слугами даже Дарксайд.
Теперь у них будет новый хозяин.
— Сенсей, постой, — подбежала Каори. — Забудь, что я сказала… Это самоубийство… У нас есть, фактически, Земля…
— Могу ответить лишь названием одного из худших “бондовских” фильмов, — и он тут же с маленьким роботом телепортировался прочь.
— “И целого мира мало”, — тихо рассмеялась Каори. – Ну удачи тебе, сенсей.

На совсем другом уголке галактики материализовались Человек с улыбкой и висящий за его спиной механический глаз.
Очень медленно они приблизились к жующему табак человеку в ковбойском костюме.
— Это тот, кто я думаю? – тихо спросил белокожий.
— Возможность читать мысли мне отключена. Я могу делать выводы исключительно на основе телодвижений или мимики.
— Если еще раз это повторишь, я опять молотком двину. Ты обучающийся искусственный интеллект, обязан вперед двигаться. Ну?
— Предположение: субъект в поле зрения. Идентифицирован как Джона Хекс.
— Вот так всегда и отвечай.
— Реакция зафиксирована.
— Это тоже можешь при себе держать… О, знаешь что. Вруби кантри-музыку Земли 1970-х. У меня смутное чувство, что так мы быстрее найдем общий язык.
— Привет, ковбой, — махнул рукой Человек с улыбкой.
— Здоров, чувак.
— Я скажу один раз. Держи, — белоснежная рука протянула небольшое устройство. — С его помощью ты можешь вернуться в свое время, в точности в ту же миллисекунду, когда тебя забрал Монгул.
Можешь сделать это сейчас или после поединка.
Поединок ты проиграешь, естественно.
— Джона Хекс не проигрывает поединки. И Джона Хекс понимает намеки. Я удаляюсь уже. Эта ваша межгалактическая чехарда мне безразлична.
— Правильный выбор. Я могу в точности описать, что именно ждет твою любимую, если она войдет в тот салун и тебя не будет поблизости, но ты догадаешься и так.
Иди. Возвращайся на свое место в истории. А этих… гладиаторов и устроителей боев… оставь мне.
— Я слышал многих… и я не завидую им уже. Пока, чувак, — с этими словами Джона Хекс телепортировался прочь.
— Ну что, Брейни? – щелкнул пальцем Человек с улыбкой. — Наши шансы?
— Шансы на успех оцениваются примерно как… 19 %.
— Правильно. Так и должно быть. Чего же мы ждем?

Странная пара приблизилась к тому, что напоминало земной ангар с очень большим количеством самолетов.
— Брейни, ты можешь слышать, о чем они там беседуют внутри.
— Совершенно верно, сэр.
— Переведи их разговор, пожалуйста. Опусти явную ерунду, дословно выдай лишь то, что касается участницы с Земли – и самой Земли.
— А ты видел эту новую… с Земли?
— Какая-то пустышка, полудохлая…
— Земля… она еще не вспахана Дарксайдом? Я что-то упустил.
— Даже ему наплевать на эту планету, иначе б давно к рукам прибрал.
— Достаточно, Брейни. Все нужное я услышал.
Человек с улыбкой хрустнул костяшками пальцев.
Рядом с ним сразу возникли двое парадемонов и пара роботов-скелетов в костюмах и с забинтованными лицами.
— Ну я пошел. Следуй за мной. И переводи мою речь всем им.
— Господа гладиаторы, — он зашел в зал. — Господа менеджеры, тренеры и прочие.
Я был бесконечно рад, когда узнал, что вы все заседаете вместе. Своеобразная… тусовка, как говорят у нас на Земле. А я легко вписываюсь в любую тусовку.
Меня зовут… да какое это имеет значение? Я представляю планету Земля и ее гладиатора, Гидеобрию. И… я бы и рад сказать, что пришел с миром, но, заранее зная ваши настроения, я пришел с… немного другим.
Доставь, — он щелкнул пальцами.
Тут же один из парадемонов исчез и вернулся с явно перепившим человеком в одной руке и бутылкой виски в другой.
— Чем хороша планета Земля, — развел руками Человек с улыбкой. — Так это тем, что на ней всегда есть, кого пустить в расход. Всегда есть, кого взять в слуги, добровольные или не совсем.
Он помахал бутылкой перед носом принесенного алкоголика.
— Мы друзья, правда?
— Да, братан! Только дай…
— Дам, братуха, дам. Ты только повторяй за мной то, что я произнесу.
И он пожал принесенному руку.
— Говори теперь: встаньте на колени.
— Встаньте… на… колени…
Тут же все присутствующие, кроме Человека с улыбкой, встали на колени.
— В точности слушайтесь белокожего человека с Земли до турнира и во время турнира.
— В… точности… слушайтесь… чего?
— Я тебе сейчас устрою “чего”! Стакан хочешь или нет? Белокожего человека с Земли.
— Бело…кожего… человека… с Земли.
— До и во время турнира.
— До… и во… время турнира.
— Покончите с собой после его окончания, убив перед этим всю свою семью.
— По-по-покончите с собой… после его око-кончания, убив… перед этим… всю… свою… семью. Можно, — рука потянулась за бутылкой.
— Одну секундочку. Встаньте с колен.
Все присутствующие приказ исполнили.
— Вот теперь точно можно, — одним движением Человек с улыбкой свернул шею принесенному. — С апостолом Петром выпьешь. Или с Павлом, не помню, кто там сейчас за старшего, текучка кадров, да, текучка кадров…
— Уравнение анти-жизни одноразового использования, — громко объявил он. — Мое изобретение. Оттестированное на столь презираемой вами Земле. На экземплярах… вроде этого.
— Раствори его! – приказал белокожий парадемону. Тот послушно рыгнул на труп кислотой. После этого вручил хозяину бутылку. Тот открыл и хлебнул прямо из горла.
— Очаровательно, — крякнул он, наблюдая за обнажающимися прямо перед ним костями. — Почему хозяйка не предусмотрела в вас такую функцию?
Последнее относилось к слугам с замотанными головами.
— Так мы… — приподнял один из них пиджак, обнажив голые ребра.
— Скелеты, сэр, — пожал плечами второй. — Прятать кислоту негде.
— Хороший ответ.
Итак, дети.
Есть планета Земля. Поклониться и вставать на колени при каждом ее упоминании!
Сказанное было исполнено.
— Чудно. Мое маленькое одноразовое уравнение анти-жизни на самом деле хорошо тем, что, отбирая добрую волю, оно оставляет вам разум. Вы в точности будете исполнять мои приказы и при этом прекрасно понимать, что именно вы делаете.
Я разрешаю вам высказать свое мнение по этому поводу. Брейни, переводи все подряд.
— Ты, урод!
— Да я до тебя доберусь!
— Я порву тебя!
— Достаточно, — поднял руку Человек с улыбкой. — Такое чувство, что вы меня не любите. Но я и не Мэрилин, чтобы меня всем любить. Не обращайте внимания, это с Земли.
Воинский дух в вас имеется. Вы не рабы в душе.
Тем слаще будет ломать вас. Одного за другим.
Брейни, выведи картинки с их семьями.
— А теперь – дай их реакцию.
— Мои дети!
— Да как ты посмел, выродок!
— Конец тебе!
— Выключи реакцию и переводи мой ответ, — приказало роботу белокожее исчадие ада. — Вы тупы, как бревна, что как бы предполагалось, учитывая ваш род занятий.
Вы могли предположить, что последует дальше. Или же нет. У вас недостаточно фантазии. Земной фантазии.
Сейчас я буду убивать семью каждого из вас. Причем одноразовое уравнение анти-жизни придаст процессу особый привкус.
Я заставлю мать душить дитя, прекрасно понимая, что именно она делает.
Я заставлю мужа вырезать сердце жены, плача крокодиловыми слезами.
И… я ведь не просто угрожаю. Я действительно это люблю.
Брейни, выведи ту картинку, с восьмиглазым.
— Ага, — радостно констатировал факт Человек с улыбкой. — Восемь глаз, трое детишек и ни одной самки поблизости. На Земле это зовется холостяк – в лучшем случае.
Можно назвать это расизмом, но восемь глаз никогда не внушали мне доверие.
Поэтому одного убью я, второго ты. Тебе останется третий – и ты будешь целовать почву при каждом упоминании Земли. Переведи ответ, Брейни.
— Я… не надо… пожалуйста… детей пощади!
— К превеликому сожалению… я собираюсь быть детским врачом, я никому из вас не говорил, нет? Быть благодетелем, исцелителем…
Только вот маленький, совершенно несущественный нюанс.
Мне надо убивать за сутки столько же детей, сколько я смогу излечить.
Поэтому… Брейни, доставь обоих.
— О, какое… отвратительное создание, — поморщился он, когда к нему прямо в руки телепортировалось маленькое существо с восемью щупальцами.
— Ку? – тихо спросил инопланетянин.
— Именно что ку. Полнейшее ку. Ку раз и навсегда, лучше и не скажешь. Несмотря на видимое отсутствие шеи, я уже догадался, куда надо жать, чтобы ты перестал дышать.
Но перед смертью ты увидишь, как твой отец душит твоего брата… или сестру, какая разница.
А теперь, Брейни, переводи в точности то, что он говорит.
— Пожалуйста, не надо… я все сделаю… он мой сын…
— Приступай. Души его. Это приказ.
— Прости, сынок… Я… не могу… — щупальца старшего существа зажали в смертельном захвате малыша.
— Ку, ку. Ку! – закричал сидящий на руках у Человека с улыбкой маленький пришелец.
— Именно. Сначала твой отец сделает ку твоему брату, а потом тебе.
Или.
Он щелкнул пальцами, и все вокруг остановилось.
— У нас всегда имеется альтернатива.
Не обязательно этим двум осьминогам умирать. Не обязательно кому-либо умирать вообще.
Я думаю, что высказался доступно, для любой части галактики.
В обязательную программу входит то, что сейчас каждый из вас очень громко произнесет: “Земля победитель. Гидеобрия победитель”. Не беспокойтесь, я прослежу за тем, чтобы вы держали слово.
Брейни, фиксируй и считай.
— Все высказались, сэр, — произнес маленький робот через пять минут. — Все произнесли нужные слова.
— Тогда отправь этих обоих осьминогов подальше. То есть туда, где они и были.

— Что я могу сказать, дети, — произнес, прогуливаясь по большому залу, Человек с улыбкой. — Я догадываюсь, что мы друг друга поняли. Побеждает в битвах тот, кому победа действительно нужна, и сегодня это я. Еще раз повторим?
— Земля победитель! Гидеобрия победитель!
— Вот так и творится большая, очень большая политика. Я практикую ее много лет, поэтому знаю, как такие вещи делаются.
И последнее напутствие.
Я вам не Дарксайд.
Я не тот, кто будет где-то издалека руководить. Мне необходимо участие в процессе.
Я не буду править на троне из черепов. Мой трон будет состоять из свежеотрезанных живых голов. И он будет все время пополняться.
Головами ваших любимых или какими-либо другими – лишь вам решать.
Я обсужу с каждым условия и финал поединка, когда наступит его черед. Ну?
— Земля победитель! Гидеобрия победитель!
— Молодцы, на сегодня достаточно. Вы и ваши семьи проживете еще день. С чем вас и поздравляю.
Также моей жене требуются новые регалии. Новый костюм. Тех, кто доставит мне хорошие идеи на эту тему, я не заставлю сожрать собственных отпрысков.
Отвесив воздушный поцелуй, белоснежное чудище удалилось вместе с маленьким роботом.

Вадим Григорьев.