EmperorJoker

Глава 5. Страсти сгущаются

— Оззи, — зашел в кабинет босса “Зала айсбергов” Человек с улыбкой. — Есть один разговор.
— Слушаю внимательно, — кивнул Кобблпот.
— Ищу одного человека. Хирурга, извлекшего из меня семь пуль после… сам знаешь.
— Знаю. Думаю, что найду.
— Прошу прощения, — вошла в комнату Джеки в бархатном брючном костюме и сапогах. — Но я думаю, что все будет намного проще, чем Вы думаете. Вы говорите о муже моей сестры.
— Даже так, — хохотнул Человек с улыбкой. — Как же интересно складываются обстоятельства.
— Он Майкл Торнтон. На самом деле Майкл Торн.
— Сын Преступного Доктора. Еще лучше.
— А Дженни… моя сестра. Она лучший хирург этого города. А сейчас ей самой необходима операция. Скорее всего, пересадка органов. Майкл уже собирает деньги на нее.
— Неужели… Вот и оно. Да что может быть проще? Вырезаешь все нужные органы у первого встречного — и никаких денег не надо.
— Кровь может быть другой группы, — вздохнул птичий гангстер. — У тебя все слишком быстро и просто.
— Ну, допустим. Не у первого, так у десятого зарезанного все нужное окажется. Да я половину этого города вырежу, если надо.
— Могу я спросить про причину? — тихо поинтересовался Кобблпот.
— Да привязались тут ко мне. Доктор Фейт и Этриган. Я их отвадил, но на одном сплошном блефе. Пообещал совершить бескорыстное благородное дело.
— Если что ты умеешь, то это удивлять. И ты считаешь, что перерезать полгорода, чтобы спасти одну, — это бескорыстное благородное дело.
— Ладно, допустим, легкий перебор. Думаю, дадим ей высказаться, — Человек с улыбкой указал на Джеки. — Ее ж сестра.
— Благодарю, — кивнула Джеки. — Идея есть. Подключим все наши контакты в криминальном мире. Пообещаем рекордную награду за простой медицинский осмотр. Платить необязательно, неподошедших будем просто в расход пускать. Наркоманов и алкоголиков отсеем сразу. Нам нужны трое, которые бы подошли. Им тоже платить не надо. Ликвидируем как лишних свидетелей или как умерших в ходе операции.
— Ну не умничка ли она? — захохотал Человек с улыбкой. — Эх, Оззи, если я никогда ни в чем не ошибаюсь, так это в подборе кадров.
— Да, есть такое, — кивнул Освальд. — У нее редкий талант. Предлагать часто рискованные решения и никогда не ошибаться.
— Предлагаю послушать ее. Есть в ее словах рациональное зерно.
— Прошу прощения, — постучал в двери слуга. — К Вам просящий.
— Кто такой?
— Майкл Торнтон.
— Ах, да неужели, — хохотнул Человек с улыбкой. — Эти совпадения становятся все веселее и веселее. Оззи, ты его прими, а мы с Джеки за занавесочкой постоим.
— Добрый день, молодой человек, — протянул руку Кобблпот. — Слушаю Вас внимательно.
— Добрый день, — пожал руку Майкл Торнтон. — Я ищу одного человека. Он… с белой кожей, большой улыбкой и зелеными волосами. Мне сказали, что Вы можете в этом помочь. Сумма у меня небольшая, но все же…
— Ты уже нашел, доктор, — услышал он злой саркастичный голос и сразу повернулся.
Человек с улыбкой приблизился и пожал руку.
— Благодарю за спасение моей жизни. А такое я говорю не каждому.
Не беспокойся ни о чем, доктор. Младшая сестра твоей жены уже изобрела план, а я его реализую. Деньги не потребуются, органы добудем.
— Не знаю, как Вас благодарить, — поклонился Майкл.
— Да перестань. Сейчас мы почти одна счастливая семья. Вот вытащим Дженни с того света — и будем еще счастливее.
— Ну ты выдаешь, — хохотнул Кобблпот.
— Пусть еще Джеки слово скажет, — предложил явно пребывающий в ударе Человек с улыбкой.
— Майкл, — приблизилась Джеки. — Приятно познакомиться. Я Джеки Де Рига. Младшая сестра.
Они пожали руки.
— Я даже не знал, что у нее есть младшая сестра…
— Не сомневаюсь. Я своего рода черная овца в семействе. Однако и я могу помочь. Как видите.
— Вижу…
— Я лично обещаю, что с Дженни будет все в порядке. А мои слова в этом городе кое-что значат.
— Это верно, — кивнул Человек с улыбкой. — Сразу два главных суперзлодея этого города ее слова подтвердят. Оззи?
— Согласен, — кивнул Кобблпот.
— Я же говорил — одна счастливая семья! — захохотал своим страшным смехом Человек с улыбкой.
Джеки тоже засмеялась и внимательно посмотрела на Освальда и Майкла — «Присоединяйтесь. Иначе…»
Оба тут же изо всех постарались засмеяться как можно более искренно.

Рейд в «Аркэм» был исключительно аккуратным. Потому что Харви Дент четко знал одно: Джокер знает обо всем, что происходит в «Аркэме».
Поэтому Джонатан Крейн был освобожден без какого-либо побега.
Просто ввезли пациента, максимально на него похожего. А потом вывезли самого Крейна, извинившись, что напутали с документацией.
— Чем обязан, Харви? — поинтересовался Крейн.
— Есть пациент. Она почти при смерти. Но… возможна успешная операция. Ее надо…
— Понял. Свести с ума. Что ж. Это мы можем. За мой успешный побег, хорошо. За это я берусь.
— Ее зовут Дженни Торнтон. А с Тетчем ты связаться сможешь?
— Смогу. Ты хочешь, чтобы она просто сошла с ума от страха или что-то особенное?
— Особенное. Мне надо, чтобы она возненавидела своего мужа и, желательно, все свое окружение.
— Мда, тут Джервис может и впрямь пригодиться. Но я его легко найду. Что ж…
— По полмиллиона долларов на каждого, — сразу ответил хриплый голос.
— Тогда приступаем уже, — произнес Доктор Страха, надевая на руки перчатки.

Проснувшись, Дженни увидела рядом с собой улыбающуюся клоунскую физиономию.
Она попыталась избавиться от наваждения, закрыв глаза и выждав десять минут.
— Нет-нет-нет, — еще больше оскалилось существо. — Так дела не делаются.
— Кто ты?
— Я то, что поможет. Для твоей операции требуется больше средств, чем считает твой муж. Пересадка органов как минимум.
Я все предоставлю. От тебя требуется вслух признать тот факт, что я делаю это по доброй воле и без малейшей для себя выгоды.
Есть, впрочем, маленький нюанс. Одно время, в одной прошлой жизни, я был женат. Мою жену звали Дженни.
— Что же случилось?
— Ее ударило током, когда она испытывала грелку для нашего будущего ребенка. На шестом месяце была. И за одно мгновение в моей жизни не стало никого. Никого и ничего, кроме боли…
— Очень печальная история, — вздохнула Дженни. — А я хорошо разбираюсь в печальных историях. У хирургов каждая третья история печальная. Мы помогаем людям… но не все зависит от нас. Ах да, зачем Вы пришли. Я признаю, что Вы делаете это по доброй воле и без малейшей для себя выгоды.
— Молодчинка. Умничка. Твоему мужу повезло. С мозгами ты дружишь, и хоть болезнь по тебе и ударила, даже сейчас видно, насколько ты красива.
— Спасибо… Вы так говорите… А женщины ведь любят ушами… Неужели Вы один?
— Это интересная тема. Заводить отношения у меня выходит легко. А вот поддерживать их… Этим надо заниматься.
— Непростая работа, — согласилась Дженни.
— В настоящее время ближайшее, что у меня имеется напоминающее нормальные человеческие отношения, — это двенадцатилетняя девочка. Я спас ей жизнь. Когда все закончится, я отдам ее лучшим приемным родителям. А пока что она отмывает от крови пол моей берлоги.
— Утилитарный подход, — улыбнулась Дженни. — Поверьте, изобрели его не Вы. Не хочу хвастать, но в юные годы я не проходила курсы психологии. И психопатологии. Мне на дом приглашали самых престижных психологов. И психиатров. Все с одной и той же целью. Чтобы я могла легко читать людей.
— И что же ты вычитала, я могу поинтересоваться?
— Во-первых, людей Вы читаете тоже, даже без каких-либо книг и учителей. Нет, это не наука, скорее, какой-то первобытный инстинкт. Вы ж сразу почуяли, что мне можно доверять.
— Продолжай.
— Повезет той, кто с Вами жизнь рискнет связать. Сказочно повезет. Потому что Вы привыкли воевать со всем миром. Если поблизости окажется та, одна единственная, то всю ту же силу Вы направите на заботу о ней. Не сомневаюсь, что Вы будете приносить ей бриллианты.
И — чем раньше, тем лучше. Я уже поняла, что с девочками-подростками у Вас инстинктивно получается. Но девочки быстро растут и еще быстрее взрослеют. Не в двенадцать… скорее, в четырнадцать. Да, это как раз тот возраст, когда завоевывается любовь на всю жизнь.
Глядя Вам в глаза, я знаю, что Вы все сделаете правильно. Сначала завоюете любовь своей одной единственной. Через три года… семнадцать — идеальный возраст, любой классик подтвердит.
Я, в общем-то, не о себе забочусь. Глядя в Ваши зеленые глаза, я понимаю одно. Что очень многого не знаю. И стоит мне сейчас сказать не то слово… И Вы переопределите понятие «зло» на три поколения вперед.
— Интересная экспертиза, — зевнул Человек с улыбкой. — Наш разговор вышел на те поля, какие я близко не рассчитывал. Это не значит, что я его не ценю.
Спи спокойно, Дженни Торнтон. Знай одно — ты не умрешь. Уж об этом я позабочусь.

— Джервис, — улыбнулся Крейн, стоя на освещенной одном фонарем улице.
— Джонатан, — пожал ему руку человек очень невысокого роста.
— Харви предлагает неплохой контракт. По полмиллиона на каждого.
— Даже так. Кто же жертва?
— Ее зовут Дженни Торнтон. Она хирург, а сейчас ей самой нужна операция. Но даже если операция будет успешной, она должна возненавидеть и мужа, и все ее окружение.
— Да, тут есть простор для фантазии, — рассмеялся Тетч.
— Я займусь ее страхами, а ты – всем остальным. Только чипы не используй. Не исключено, что поблизости будет он.
— Он? – почти побелел от страха Тетч.
— Да, он. Дент постарался уберечь от меня эту информацию, но мои личные агенты доложили. Он каким-то образом завязан в этой истории с хирургами. Пока что не знаю, как именно.
— Джонатан, — внимательно посмотрел в глаза коллеге Джервис. – Давай это не начинать. С ним свяжешься – потом не отвяжешься. Сам же знаешь.
— Харви платит по полмиллиона каждому из нас. А если что – скажем, что он виноват. Он заказчик.
— Что ж, может, ты и прав, Джонатан. Может, и прав.

— Однако, — подошла к Человеку с улыбкой женщина в черной коже. – Никогда не думала, что ты вступишься…
— Селина, это было просто. Надо было просто вырубить свет, Интернет и все остальное. А дальше работать в кромешнщй темноте бритвами. Но это то, что я умею. Убивать всех, реагируя на малейший звук или движение.
Убивать не всех намного сложнее. Тогда нужно что-то учитывать.
— Ты хоть понимаешь, что ты сделал? Ты за одну ночь вырезал двадцать профессиональных киллеров, из них трое из Лиги ассассинов.
— Эта Лига для меня авторитетом никогда не была. А инстинкты убийцы у меня намного более железобетонные, чем у них. При свете – они бы попытались проткнуть мечом. А вот без света…
Ты ж внимательно смотрела мне в глаза, Селина. В нашу первую ночь. И знаешь, что они, как и твои, видят в темноте.
— С меня благодарность? – смиренно произнесла женщина.
— Разве что минимальная, — обняли ее белоснежные руки.

Вадим Григорьев.