EmperorJoker

Посвящается Александре Макфолл — другу, с которым нас не сумели разъединить границы и любые разногласия.

Пролог номер раз

Свет включился.
Впрочем, для полудюжины юных воинов на арене он почти ничего не значил, поскольку на их глазах были повязки.
— Она… по-моему, готова, — тихо произнесла Хелена.
— Моя милая сестричка, — погладила ее по голове Матильда. — Твое милосердие всегда приветствуется, но не в данный конкретный момент.
В данный момент моя дочь стоит на арене Лиги ассассинов. Стоит ей сделать одно не то движение – и у меня не будет дочери. По крайней мере, некоторое время.
Сделав два быстрых движения с мечом, девушка присела, полностью обратившись в слух.
Могло казаться, что она ушла в себя, даже уснула.
Затем случилось нечто, чего не ожидал никто.
Юный воин улыбнулась – и свет погас.
Через несколько секунд он включился.
Юная воин в черном пожала плечами. Возле ее ног лежали трупы ее потенциальных противников.
— У меня нет слов, — тихо произнесла Хелена.
— Да, пожалуй… еще никто не проходил этот тест так… — задумчиво сказала Матильда.
Девушка на арене сняла маску и отшвырнула прочь.
Затем улыбнулась и пошла вперед.
От желающих остановить она легко отделалась ударами меча. Затем занялась первым рядом: подойдя к каждому из зрителей, она сначала смотрела в глаза, потом быстро перерезала горло.
— Стоп! – послышался громкий голос.
К девушке с мечом приблизилась невысокого роста азиатка. Та мгновенно преклонила колено и отдала окровавленное оружие.
Сняв с шеи ожерелье из черных бриллиантов, Каори протянула его претендентке.
— Нет, — улыбнулась воительница. — Не так. Не сейчас.

— С первым рядом перебор, — снял с головы шлем Человек с улыбкой. – Ты не должна делать это. Ты и мыслить так не должна.
— Ничего не могу с собой поделать, — сняла свой шлем Вакико. – Я честно стараюсь каждый раз.
— Неужели это так сложно? Быть другим. Матильда доверила мне тебя на две недели. И я лишь раз показал тебе очень старую запись. Неужели настолько прониклась?
В тебе ведь не только я. Но и он тоже.
Кем ты будешь?… Герой, злодей… Супергероиня, суперзлодейка… Эти понятия устарели еще тогда, когда твой отец заканчивал свое обучение в Лиге ассассинов.
Выбор твой. К моим советам ты можешь прислушиваться или нет. Никто не знает о нашем с тобой общении. Иначе оно не стало бы настолько особенным.
Помнишь тот фильм, что я тебе посоветовал посмотреть в пятницу?
— Да, — кивнула девушка. — Про человека, который нашел очки. И благодаря им увидел, что половина людей – это на самом деле зомби-пришельцы.
— Именно. Только твои очки – это я. Благодаря мне ты знаешь, что твой отец впервые убил человека в семь лет. Что твоя мать впервые убила человека в двенадцать лет.
Поэтому я пришел к тебе после… первого раза. Твоя мать считала, что сможет все сделать сама, но я интуитивно чувствовал, что… требуется мужское присутствие.
— И я благодарна… что ты тогда пришел… и начал рассказывать все эти истории… про вас с Брюсом. Иногда смешные, даже временами дурацкие, иногда страшные… Неужели хоть часть из них правда?
— Они правда все, от первого до последнего слова.
Времена менялись. Мы менялись. Ты не поверишь, но однажды я пытался запатентовать рыб. Вот это было действительно смешно.
— Так что? – поинтересовался Человек с улыбкой. – Еще один круг с виртуальной реальностью?
Ответ он не услышал. Повернув голову, он увидел ответ – зеленые глаза, святящиеся вопросом: “Ну-ну?”
Человек с улыбкой нажал на кнопку, выведя на экран голограмму.
— Посмотри на них. Считают себя властелинами. Правительство Соединенных Штатов.
— Я никого из них почти не знаю… — пожала плечами Вакико. — Но вот отец… чем-то встревожен…
— В Мексике наметился новый государственный переворот. Мы с тобой можем помочь ему. Элементарщина, повстанцы с одной стороны, повстанцы с другой, все покупают оружие у одной и той же страны.
— Мой отец, — вздохнула Вакико.
— Да, именно так устроен мир.
С одной стороны. Один мой так сказать друг подбросил бы монету. Но у него лишь две стороны. А их много, очень много.
Но ты знаешь, кто я. Знаешь, что я могу. Тебе достаточно лишь…
— Я хочу, чтобы этот военный конфликт прекратился.
— Почти сделано, принцесса. Он изначально был чем-то лишь чуток выходящим за пределы иллюзий. Нет, двадцать вооруженных человек там действительно есть. Можно их просто убить. А можно…
— Можно сделать так, чтобы они… не стреляли?
— Можно. Можно ликвидировать лидера и заменить его прокси в любой момент.
— У тебя так все просто…
— Это “просто” твоя мать делает каждый день вместо завтрака. Она считает, что ты еще не доросла. Но у меня другое мнение.
Перед девушкой появилась другая голограмма.
— Ты знаешь, к чьему трону они все аккуратно приближаются.
— Дарксайд.
— Правильно. Чего он больше всего на свете хочет заполучить?
— Уравнение анти-жизни.
— Чего он никогда не получит?
— Уравнение анти-жизни.
— Правильно. Это знаем только ты и я. Потому что мы понимаем, что…
— Абсолютная власть – это иллюзия. Обманка. То, за чем можно гнаться всю жизнь и в результате не получить ничего.
— Но с другой стороны…
— С другой стороны, почему бы не взять всю власть, которую можно взять… и дальше просто получать удовольствие.
— Ты мудра не по годам. Но свою школу тебе надо пройти.
В этот момент комната полностью погрузилась во тьму.
— Знаешь, с чего я начал свой путь? С полнейшего нуля. Но… я чую, что все нужное для выживания в тебе есть.
— То есть… — задумчиво произнесла Вакико.
— То есть я сделаю гениальную в абсолютном садизме вещь. Я заберу у тебя память. Твоей матери скажу, что… так получилось. Она никогда не оспаривает мои решения. Особенно такие.
Ты внучка Брюса Уэйна. И моя тоже. И при этом Черный Бриллиант. Все необходимое для выживания в тебе заложено изначально.
Я… буду поблизости. Когда будет казаться, что совсем никак, то помогу. Как волшебник, как маг…
— Я… не уверена, что я готова…
— А к такому никто и никогда не будет готов. Зато насколько это окупится!
Посмотри правде в глаза, дитя.
Даже если я вручу тебе весь мир, перевязанный ленточкой, это будет просто означать, что его тебе вручил я.
А так у тебя будет шанс завоевать его самой.
Белая рука появилась из тьмы. Немного подумав, Вакико пожала ее, после чего погрузилась в глубокий сон.

— Я до сих пор не верю, что позволила это, — вздохнула Каори.
— Что именно, мама? – тихо спросила Матильда.
— Весь этот безумный эксперимент.
— По-моему, он сделал все по-честному. Устроил амнезию и своей внучке, и себе. С собой он такое проделывает далеко не в первый раз.
— Может, все же стоит… позаботиться о них… немного, — робко произнесла Хелена. — Поселим их поблизости, фонд Уэйна им хоть какую-то пищу даст…
— Нет, сестричка, — улыбка Матильды стала безжалостной. — Он хочет пройти через это еще раз. И, поскольку я мать, то решение за мной. Я ему ее доверяю. Не сможет уберечь – с него и спрошу.

Вакико открыла глаза.
Ей было холодно, и она инстинктивно потянулась к костру.
— Это еще кто? – спросил один голос.
— Не знаю. Такую еще тут не видела. Приблудилась, видать.
Вакико закрыла глаза.
“Но как же… я не помню”.
Тут же ее грубо оттолкнули, затем начали раздевать. Она инстинктивно сопротивлялась, заработав еще два синяка.
— Прошу прощения, — произнес тихий голос. – Могу я присоединиться к вашему… веселью?
— Нам чужие не нужны, — начал явно вожак стаи – и тут же замолк.
— Что ж… чужие… свои… — Человек с улыбкой облизнул свой окровавленный нож. – Вопросы еще есть?
— Не бойся, не бойся, — гладил он через полчаса голову девушки. — Никто из них больше не потревожит тебя. Говоришь, не помнишь, кто ты? Я и сам не помню. Но, возможно, мы тут не случайно. Скорее всего, не случайно…

Вадим Григорьев.