EmperorJoker

Глава 3. За то, что ты с душой играл… ты сам себя короновал

Падайте лицами вниз, вниз, —
Вам это право дано,
Пред королем падайте ниц
В слякоть и грязь — все равно!

Владимир Высоцкий

— Штаб Гейнора находится в том же дворце, где живут президент Белаш и его окружение. Гейнор оттуда почти не выходит. Что ты собираешься делать? – спросил Стрелок.
— Просто приду и попрошу его отвязаться от вас. Он мне не откажет.
— А если откажет?
— Не откажет.
— Кто из нас идет с тобой?
— Никто. Ситуация непростая, я не могу одновременно договариваться и следить, чтобы кого-либо из вас не убили. Ты тоже остаешься, — уточнил он, глядя на Каори. — Я иду один и без оружия. А вы будете наблюдать и слушать – через это и это, — указал он на свои очки и стоящий на столе ноутбук. — Немного устаревшее, но еще полезное чудо техники.
— Ты самоубийца, — покачал головой Кот.
— Один неглупый человек как-то сказал, что худшим грехом считает трусость. Грешил я, как вы все знаете, много. Убивал, грабил, насиловал, пытал. Пробовал и кровь, и человечину – в том числе за последние сутки, аппетит на природе прорвало. Но в трусости замечен не был. Поэтому – всем оставаться на месте и ждать моей команды.

Возле входа его сразу обыскали, особенно долго осматривали фотоаппарат. Некоторое время ждали, когда его слова донесут Гейнору, затем завели внутрь. Он сразу положил очки на столик у входа, чтобы Команда могла видеть и слышать все, что происходит в комнате.
— Тебя прислал мистер Либерман? – с недоумением смотрел на него Гейнор. – Тебя?
— Не прислал, а передал послание, — уточнил Человек с улыбкой. — Оно на диске, который забрали твои люди.
Начался просмотр. Изображение было жуткого качества, но, судя по лицу, Гейнор узнал сидящего в кресле связанного человека. Другой человек, в китайской маске, разложил рядом с ним инструменты и приступил к пытке.
Поняв смысл происходящего, Гейнор сразу отправил из комнаты всех, оставив Брандена и еще пятерых, и запер дверь.
— Попкорна ни у кого нет? – вполголоса поинтересовался у присутствующих белолицый гость. – Ну нет так нет.
Пытка с применением самых разных предметов на экране продолжалась полчаса, пока человек в кресле не произнес то, чего, судя по всему, от него хотели. В этот же самый момент звук пропал, а на экране возникла надпись “Извините за технические неполадки”. Как только человек в кресле перестал говорить, звук появился.
Гейнор посмотрел в зеленые глаза, потом, выбрав вариант попроще, опять уставился в экран.
— Почему он не прекращает? – спросил Бранден.
— Он глухой, — любезно объяснил гость. — В наших краях считается хорошим тоном нанимать глухого специалиста по пыткам. Получение нужной информации – не повод портить процесс.
— Послушай, клоун, — начал, наконец, Гейнор, собравшись с духом. — Я слыхал о тебе. Такие, как ты, режут детей на школьном дворе, и газеты тут же пишут о вас как о самых страшных людях столетия. Но стоит вам выйти за пределы своей улицы, где вас все боятся, — и становится ясно, насколько вы слабы и жалки.
Ты приперся ко мне с записью пытки моего бухгалтера, намекая, что узнал от него про наш счет. Теперь ты скажешь, что украл все наши деньги?
— Какая редкостная проницательность. Верно, когда на тебя работает команда специалистов – хакеры, гримеры, актеры – это пара пустяков. Так что – да. Теперь все ваши деньги на счете, о котором знаю лишь я.
— И ты собираешься выйти из этой комнаты живым?
— А почему б и нет? Я пришел с миром. Я не только отдам тебе этот счет, но и назову адрес, где скрывается главный соперник твоего нынешнего босса. Если ты отпустишь моих друзей — тех, на кого вы охотитесь третьи сутки, — подобру-поздорову.
Гейнор на пару секунд задумался, затем улыбнулся.
— Откуда ты узнал адрес, умник?
— Бродил туда-сюда – я тут на отдыхе – и услышал разговор двух бродяг. Про Вангела тут все знают, кроме вас – почему-то вам не доверяют.
— Назови-ка адрес.
Человек с улыбкой покорно назвал.
— Ну что, я пошел? – невинно спросил он, направившись к двери. – Как только я и друзья будем на безопасном расстоянии, я позвоню тебе – твой номер у меня есть – и дам информацию о счете.
— Ну уж нет, клоун, — бесцеремонно схватил его за шиворот Гейнор. — Так просто ты отсюда не уйдешь. Ты скажешь мне все сейчас, а после этого можешь валить со своими дружками на все четыре стороны.
Рот Брандена скривила презрительная улыбка, и даже пятеро младших по званию начали ухмыляться.
— Он труп, — безразлично произнес Стрелок, глядя на экран.
— А ты меня не обманешь? – спросил Человек с улыбкой. – Честное солдатское?
Гейнор кивнул. Они пожали руки.
— Ну хорошо…
— Да не так, идиот! Ты все скажешь мне на ухо. Наклонись, чтобы я тебя получше слышал.
Высокий гость послушно склонил голову и положил ее на плечо командира наемников.
Белая рука змеей обвилась вокруг шеи Гейнора и одним движением свернула ее. Вторая в то же время выхватила пистолет из кобуры жертвы и точными выстрелами в голову уложила находившихся в комнате пятерых наемников.
Закрываясь мертвым Гейнором как щитом, Человек с улыбкой выбил выстрелом оружие из рук Брандена и только после этого отпустил тело, позволив ему упасть на пол.
— Не люблю говорить очевидные вещи, — он одним прыжком перемахнул через стол и, очутившись рядом с перепуганным наемником, забрал пистолет из его кобуры, — но ситуация несколько переменилась.
— Эй, все в порядке? Я слышал выстрелы, – произнес с экрана Человек с улыбкой, сняв китайскую маску.
— Все по плану. Мерси за помощь, — приветливо ответил реальный он себе экранному, затем сосредоточился на пленнике.
— Как видишь, Бранден, я спланировал это все до минуты. И пытал вашего Либермана сам – и если глухого в таких случаях еще можно остановить, то меня нет. Конечно, если б я с самого начала показал свое лицо, твой босс не подпустил бы меня так близко.
Итак, я все спланировал. И то, что эти шестеро сейчас лежат, а ты стоишь невредимый – тоже часть плана. Я слыхал о тебе. Слыхал как о человеке умном и деловом. Только глупый и жадный босс твой все это время висел на тебе, как балласт.
Поэтому я решил, что именно с тобой мы сможем найти общий язык. Так что сейчас вели своим людям — тем, что ломятся в дверь, — прекратить, сказав, что все в порядке. Тогда мы сможем поговорить спокойно.
Когда сказанное было исполнено, он продолжил.
— Открою тебе страшную правду, Бранден, — он сел за ноутбук. — Сказать, что Гейнор тебя обкрадывал, значит ничего не сказать. Вот это реальная сумма на счету. И насколько она отличается от той, которую он называл тебе? Разницу он планировал положить в карман, куда ж еще.
А вот тебе список – его звонки за два последних месяца. Знакомые тебе имена, не правда ли? Кое-что значащие в вашем бизнесе?
— Тупой жирный недомерок, — прошипел Бранден.
— Вот-вот, ты понял правильно. Он подыскивал тебе замену. А что означает у ваших замена? Точно ничего хорошего. Такое чувство, что платить тебе он не собирался. Совсем.
Так что, свернув Гейнору шею, я спас не свою жизнь. Я знал полдюжины способов, как выйти из этой комнаты, не убив никого. Я спас твою жизнь.
И теперь я предлагаю тебе стать моим партнером. Ты командуешь вашими людьми, за мной остаются планирование и финансовые вопросы – у меня в этом больше опыта. Естественно, номинально, для всех, главным буду я — я все же суперзвезда, в то время как ты личность относительно малоизвестная, — но на самом деле мы партнеры.
Пообещаешь своим удвоить оплату, лучший колледж детям, шоколадное мороженое на завтрак – что угодно, меня это не интересует, ты их знаешь лучше. Главное, чтоб они поняли, — Гейнор предал их и обворовывал, а мы защищаем их интересы.
Взгляни на этот чудный новый счет. Он твой. Я позволил себе такую инициативу – взял ту разницу, что планировал забрать себе Гейнор, и поделил ее на 100. Каждый день сюда будет переводиться один процент – конечно, при условии, что я буду жив-здоров и что ты будешь меня слушать. Как видишь, первые 10 уже там – как задаток. Будешь со мной еще три месяца – и станешь одним из тех людей, кто покупает английские замки и места в Конгрессе США для своих детей.
Теперь спроси себя – к чему мне такая щедрость? К тому, что я планирую взять эту страну и выдоить ее досуха. Твой покойный босс был, я думаю, вторым по власти человеком здесь, если не первым – и что он делал? Он просто делал то, что ему говорил позвавший его так сказать политический лидер. Он что, был Санта-Клаусом? Я убил Санту? О горе мне.
А все не так. На самом деле здесь можно – с моим мозгом и твоей армией – взять горы денег, причем абсолютно безнаказанно. Я тут за этим. Потом я сожгу все, что останется от Молидении, и дальше пойду. Ты со мной?
По глазам вижу, что со мной, — Человек с улыбкой вернул Брандену его пистолет. — Теперь ты отопрешь дверь и скажешь своим людям впустить сюда группу лузеров, которых я милостиво назвал своими друзьями. Их можешь не бояться – в сравнении со мной они овечки. Уж если тебя не убил я, то они и подавно. Приступай, – он помахал очкам-экрану. – Заходите.

— Итак, — начал он через полчаса, когда Команда Самоубийц и Бранден с отрядом своих людей собрались в одной комнате. — С чего мы начнем? С того, до чего никогда не додумался бы Гейнор. С того, что прекрасно знает любой прирожденный бизнесмен. С тендера.
Притащим сюда и Белаша, и Вангела, и посмотрим, кто из них предложит нам больше. Того и поставим правителем – и оставим в живых. Место, где прячется Вангел, я уже при тебе, Бранден, называл. А в какой комнате мирно дремлет Белаш, ты и так знаешь. Поэтому доставить сюда через час обоих не будет проблемой, так ведь?
Когда свита Брандена начала выходить, Каори, давно узнавшая Свина, закрыла перед ним дверь стулом и поставила на стул ногу.
Зеленые глаза мгновенно все поняли и радостно оживились.
— Старые счеты, — объяснил он Брандену. — Три дня назад джентльмен решил не уступать дорогу леди – теперь придется платить. Да будет шоу! У нее меч, поэтому бери мачете, — продолжил он, глядя на Свина. — И бей только в полную силу. Будешь поддаваться – и убью тебя уже я, медленно и мучительно. Леди заслуживает лишь лучшего приема.
Тупо улыбнувшись, Свин рубанул мачете туда, где находилась Каори, — но там ее уже не было. То же самое было и во второй, и в третий раз. После третьего она кувыркнулась ему за спину и резанула мечом по ноге. Завыв от боли, он зашатался, обернулся и махнул мачете. Парировав удар, Каори ответила своим, вложив в него все силы, и одновременно всем весом толкнула Свина ногой. Как только он потерял равновесие и опустился на колено, меч скользнул вниз, резанув по кисти с мачете. Он попытался достать оружие второй рукой – и получил мечом и по ней. Рванулся вперед в бессильной ярости – и меч сделал надрез на лице.
Отбросив противника ногой на пол, Каори приставила ему к горлу меч.
— По-моему, он не поддавался, — осторожно сказал Бранден. Человек с улыбкой кивнул.
Немного посмотрев в перепуганные, умоляющие глаза, Каори убрала меч и протянула вместо него ножку. Свин покорно поцеловал сапожок. Вытерев об него кровь с меча, она ласково потрепала Свина по голове, с видом триумфатора посмотрела на всех находящихся в комнате и встала рядом с Человеком с улыбкой.
Зеленые глаза поглядели с насмешливым одобрением, белоснежная рука пригладила ей волосы.
— Не огорчайся, Бранден. Уверен, в пинг-понг у твоих людей получается лучше. Но ближе к делу. Где наши два кандидата в трупы или президенты?
— Его убрать? – спросил Бранден, указав на труп Гейнора.
— А зачем? Мне он не мешает.

— Это становится утомительным, — простонал Человек с улыбкой, глядя на уже полчаса валяющихся перед ним на коленях Белаша и Вангела.
— 10 % всех государственных доходов, — доверительно обещал Белаш.
— 20 %, — вторил Вангел.
— 30 %.
— 40 %.
— И парк с аттракционами, — подсказал новый белокожий представитель власти.
— В каждом городе парк с аттракционами.
— В каждом дворе.
— И пони.
— Табун пони.
— Каждому – по пони.
— Это будет продолжаться до бесконечности, — он помотал головой. — Обещать – единственное, что они действительно умеют.
Он достал из кармана монетку и, скривившись, со словами “До чего я дожил?” подбросил.
— Нет, не трогать, — приказал он, когда один из людей Брандена поспешил за упавшей на пол монеткой. — Судьба судьбой, но кто бы ни победил, — он достал бритву и полоснул ею по горлу и Белашу, и Вангелу, — править буду я. Подать сюда всех моих министров!

Через час, когда люди Брандена доставили все правительство в ту же комнату, где продолжали лежать трупы Гейнора, Вангела и Белаша, он начал говорить.
— Господа министры – я думаю, правильнее называть вас бандой – итак, банда, в руководящем составе наметились некоторые изменения. Белаш и Вангел наконец перестали враждовать и объединились, поскольку оба увидели свет в конце туннеля – будущее этого государства – меня. Увы, они обрадовались настолько сильно, что тут же умерли от сердечных приступов. Не обращайте внимания на кровь на их шеях – оба порезались утром, когда брились.
— Но… так нельзя… — начал побелевший премьер-министр. Со словами “Отставка принята, должность упразднена” бритва не дала ему договорить. Белокожий носитель смерти остановился, покачал головой и, медленно прошествовав на другой конец комнаты, взял стакан воды. Через минуту он вернулся.
— Кто-то еще хочет высказаться? Нет? Продолжим. Ты кто?
— Министр финансов.
— Неудивительно. В таком брюхе уместится не один годовой бюджет. А ты?
— Министр культуры.
— Сейчас проверим, что это за культура. Кто написал “Фауста” Гете?
— …Гете?…
— Как-то неуверенно прозвучало, но ладно, зачет.
Познакомившись с остальными министрами, он обратил внимание на толстого низенького рыжего человека.
— А ты кто?
— А я… Виерс.
— Это ты хорошо сказал. Чем ты занимаешься, Виерс?
— Я… я слежу за тем, чтобы у гостящих здесь господ в комнатах было все в порядке.
— М-хм. А вот эти, — он кивнул на министров, — тоже тут гостят?
— Бывает.
— Но они ж наверняка балованные все. Чего-нибудь эдакое все время требуют, а потом на тебя же и жалуются, правда?
— Бывает такое, да.
— Часто бывает, наверно?
— Да, часто бывает.
— Великолепно. Я вот смотрю на тебя и вижу человека со скрытыми талантами. А со мной такое редко бывает. Сейчас проверю свою интуицию. Сколько будет 2+2?
— 4!
— Что я говорил? Смекалка, эрудиция, деловая хватка – все на месте. Назначаешься личным помощником президента, вот тебе первый гонорар, — он выдал толстяку две пачки купюр и повернулся к министрам. — С вами я буду говорить через него. Кто не послушает его – того убью я. А теперь, Виерс, выставь отсюда всю эту утомившую меня банду и принеси мне апельсинового сока.
Виерс молнией кинулся исполнять приказ, пинками выпроводил министров и помчался на кухню.
— Ну и падаль ты подбираешь, — проворчал Кот.
— Туп, жаден, прожорлив, надменен, труслив, характер отсутствует, не женат. Служить будет отменно. Он вмиг им всем припомнит старые обиды и заставит себя грязью чувствовать – а нам того и надо. Когда я занимаюсь криминалом, то нанимаю специалистов. Но когда идешь в политику, тут предпочтительнее бездарности.
— Что теперь? — спросил Бранден.
— Человек действия, я понимаю. Перво-наперво, для наших операций нужен неслабый капитал, и, поскольку в бюджете здесь, как всегда, дыра, придется искать альтернативные источники. Я слышал, что самый упитанный скот в этих краях пасется там, — он указал в окно на здание парламента. — Так и просится, чтобы его подоили.

— Дальше я один, — сказал он, когда они подошли к дверям парламента. — Пробуждать разум в заплывших жиром мозгах – задача, посильная лишь лидеру нации.
— Не знаю, как ты это сделаешь, — покачал головой Бранден. — Гейнор даже не пытался. Большинство из них начинали в криминальных структурах, многие имеют связи за рубежом, ворочают крупнейшими капиталами. Таких не напугаешь, приставив пистолет к голове.
— Бранден, Бранден… Одна из самых смешных вещей в этом мире – это когда я слышу, что кого-то нельзя напугать. Но в одном ты прав. Пистолет действительно не понадобится, — он разделся по пояс, взял в руки бритвы и вошел…

— В партию “Власть – клоунам!” вступили 102 депутата, — радостно доложил Виерс. — Что-нибудь не так?
— Странно. Я точно помню, что зарезал 100. Оставалась ровно половина. Откуда еще два?
— Очевидно, двое на всякий случай записались по два раза. Или один – три раза.
— Что за племя? Никак не могут без фальсификаций. Хотя, если они записались дважды, то дважды и сдали вступительные взносы. На такой вид фальсификации я, так и быть, могу закрыть глаза.
Вот как ты думаешь – теперь они готовы послужить нации?
— Думаю, с ними проблем не будет. Они установили специально для Вас в зале кнопку, нажав которую, Вы получите стопроцентное “за”, даже если никого из них не будет.
— Спрашивается – зачем тогда они мне нужны живыми? Разве что чтоб дальше доить. Но ладно, это тема для другого визита, не все сразу.
— Все взносы обналичены, как Вы и приказали, — улыбался Виерс, указывая на гору денег посреди комнаты.
— Вижу, вижу. Свою долю ты, конечно, прихватил по пути этой кучи сюда. Не пугайся, не пугайся. Есть особенности человеческой натуры, с которыми даже я не могу ничего поделать, и с ними я давно смирился. Вот держи еще пачку и не причитай. Это тебе, Бранден, думаю, не обидел. Это вам, — кинул он пару пачек Стрелку, — делите, только не передеритесь. А это мне. В бюджет – ни цента, поскольку зарезанные мною 100 – это уже спасение для бюджета, учитывая, сколько шло на их содержание.
Что, Бранден, понравилось, судя по твоему довольному лицу? Тебе такая идея и близко в голову не приходила. Я же сразу сказал, что выдою тут всех. А я человек слова.
Никогда не понимал вас, наемников. Вы исполняете приказы и ждете, когда заплатят. Вы не знаете, что можно просто брать? Помню тех нескольких чудаков, которые пытались нанимать меня. Нет, я честно делал все, о чем попросили, — но они об этом узнать уже не могли. Поэтому в последние несколько лет идея нанимать меня, скажем так, непопулярна.
— А что с остальными? — Бранден продолжал жадно смотреть на остатки кучи. — Прикупим оружия, да? Я уверен, у тебя на примете есть пара боеголовок.
— Нет, не угадал. Остальные, как только Виерс поменяет их на как можно более мелкие купюры, мы завтра раздадим народу.
— Ты сошел с ума? – необдуманно среагировал Бранден.
Зеленые глаза одним взглядом заставили его замолчать, затем, выдержав паузу, изволили внести ясность.
— Халявная раздача денег всегда была исключительно успешным коммерческим предприятием. Не печалься, Бранден. Поднимем налоги – и вернем все сторицей. Завтра раздадим по доллару – послезавтра заберем по пять. Уж я-то знаю, как работает политика.
А теперь – всем праздновать пришествие нового мудрого лидера, то есть меня. Виерс, я надеюсь, все готово? Отлично, в тебе я не сомневался. Все за мной…

— …и снял его одним выстрелом. Он рухнул с крыши, как мешок с картошкой, — видали мы таких акробатов. Видели б вы папочкино лицо в этот момент. Я чуть слезу не пустил – от смеха. Мог нашпиговать его свинцом по уши, но наблюдать было приятнее, — хохотнул самоизбранный президент, опорожняя очередной бокал.
— Замечательная история, — пропел Виерс.
— А мне с рыбами больше понравилась, — сказал Бранден. — Настоящий деловой подход.
— Только почему-то ты ни одну историю не досказываешь до САМОГО конца, — съехидничал Кот.
— Не нявкай, котенок, — почти беззлобно ответил Человек с улыбкой. — Я могу писать книгу о том, как убить мастера боевых искусств, не вставая со стула, и поверь – там даже не будет ни строчки про пистолеты.
В этот момент он вовсе не казался грозным или страшным – походил на добродушного хозяина, душу компании, готового до бесконечности угощать публику своими байками, как будто это не он всего два часа назад зарезал собственными руками сотню человек.
— А вот еще история. Как-то раз я убил одну семейку – Нортоны их, кажется, звали – и обставил все так, что сначала наш крылатый друг подумал на меня, а потом решил, что меня подставили, – Берт Слейд его звали, неплохой киллер был, но два года назад сам свернул себе шею, взяв контракт на Дента (Харв относится к таким вещам без юмора, имей в виду, Флойд). Так вот, я сам позвонил и предложил – я! – помочь найти убийцу. И он согласился! Я его два дня за нос по всему штату водил, потом отправил в один шлюз и открыл воду. Бегу оттуда и думаю – а не слишком ли быстро я бегу? Потом вижу – машинка его щегольская стоит, еще и открытая. Я туда залез и сижу себе. Он прибегает – и глазам своим не верит. Видели б вы это счастье на физиономии – как будто ребенку конфету дали.
Еще хороший случай. Решил я про него фильм снять – но не как сейчас делают, а в забытых ныне жанрах, типа ретро. Начал с мюзикла: подловил его на одной вечеринке, взяв в заложники хозяйку, и заставил плясать. Представьте идиллию: оркестр играет, я ему под ноги постреливаю, а он танцует! Воистину человек скрытых талантов. Затем мы вестерн снимали: я его поймал и связанного на осла задом наперед посадил. А дальше до любовной сцены очередь дошла: я ему лицо медом намазал и козу к нему пустил.
— Козу?! – чуть не упал со стула слегка окосевший Рэй.
— Козу. Мэри звали. Милое животное было, но пришлось ее в тот же вечер на мясо пустить – на всякий случай. Я подумал – чем черт не шутит, вдруг у него симпатия возникла, одинокий мужик и все такое. А надо ж заботиться о моральном облике лучшего врага.
Они с Гордоном думали, — продолжил он, когда всеобщий хохот начал затихать, — что изъяли все копии фильма, а черта с два. Одну я до сих пор в узком кругу показываю. Так ведь? – посмотрел он на Каори. Она кивнула, хитро улыбнувшись.
— Сколько же раз Вы могли его убить и не убили? – спросил Рэй.
— Малыш, звезд на небе меньше.
— Но почему же все таки не убили?
— Вырастешь – поймешь. Только маленькие дети ломают любимые игрушки, а я давно вышел из этого возраста.
Вот еще одна история…

Выйдя из зала, где проходило празднование, подышать, Каори увидела, что Виерс нашел еще один способ порадовать хозяина – впрочем, далекий от оригинальности. Не зная о предпочтениях Человека с улыбкой, он постарался учесть все возможные вкусы и желания, поэтому привел шестерых.
Каори встала у них на пути, внимательно посмотрела и покачала головой. Виерс остановился, сразу все понял, мерзко улыбнулся и начал что-то говорить. Она достала меч и пошла прямо на них. Шедшие бросились наутек.
Взглядом заставив замолчать хихикавшую охрану, Каори вернулась в зал.

Когда празднование закончилось, Человек с улыбкой жестом приказал Каори следовать за ним.
— Тут Виерс жаловался, — начал он как бы невзначай, когда они остались вдвоем. — Ты весьма буквально трактуешь термин “телохранительница”.
Каори промолчала, не зная, что ответить.
— Они выглядели подозрительно? – подсказал он. Каори тут же закивала – “очень, очень подозрительно”.
— Тогда ладно. Думаю, теперь нам надо вместе проинспектировать президентскую спальню – проверить, нет ли там спрятавшихся ассассинов.
— Слушаюсь, Ваше Величество, — проворковала она, взяв его под локоть.
Он остановился как вкопанный.
— А умеешь подать идею, — он сделал звонок. — Виерс! Завтра на 10.00 запиши коронацию. Что значит “чью”? Мою! Чего? Не монархия? Была не монархия – стала монархия! Совсем порядка не знают… Родословная? Я тебе что – кот породистый для случки? Нет. А почему до сих пор нет? Вот бери того, что по культуре, садитесь и за ночь напишите. Родословную им подавай, распустились вконец…

С трудом разлепив один глаз, Каори увидела поднос с истинно королевским завтраком.
— Неужели придется кого-то звать, чтобы проверить, не отравлено ли все это? – тихо простонала она.
— Не придется, — ответил еще более сонный голос над ухом. — Бранден и Виерс скорее половину слуг перетравят, чем дадут умереть своему правящему капиталовложению. Командовать идиотами скучно, но иногда это окупается. Вижу, роскошь тебя портит. Ты начинаешь разговаривать сложными предложениями.
Каори хихикнула.
Когда через полчаса они наконец выбрались из кровати, Каори, просмотрев книжные полки в комнате, принесла ему “Государя” Макиавелли.
Человек с улыбкой помотал головой.
— Нет уж. Если я буду править, как там, то по возвращении “Аркэма” мне не видать. Все будет намного быстрее, проще и грустнее. Нет, придется придумать что-нибудь в более… моем стиле.
— Когда смываемся? – тихо поинтересовалась Каори во время завтрака.
— Ночью. Сначала я планировал задержаться на двое суток, но уже вижу, что мне все надоест за день. Однако это будет веселый день.
— Команда?
— С нами.
— Бранден?
Он покачал головой.
— Кто-то должен взять на себя все шишки. Ты еще про Виерса спроси. Мне такие дома не нужны – там своих подхалимов хватает.
Каори радостно кивнула.
Коронация была чудовищной смесью из всего, что Виерс успел прочитать на эту тему за ночь в Интернете. Он раздобыл (очевидно, в музее) корону и привел до смерти перепуганного священника и оператора. Устав слушать заикающуюся речь, Человек с улыбкой перебил ее своим “Согласен, пока смерть не разлучит нас, аминь”, забрал корону и нахлобучил ее себе на голову.
— Запись – во все социальные сети и вообще везде, куда только можно, — приказал он и пошел к двери, жестом позвав Каори за собой. Как только они остались вдвоем, он начал размышлять вслух.
— Что делают нормальные люди, попадая во власть? Начинают разворовывать казну. А что будем делать мы?… О! Мы пойдем выбирать себе новые цацки!

— Даже Виерс не знает об этой сокровищнице, — проинформировал он Каори, когда они спустились в большой подземный зал по старинной крутой лестнице. — Она есть только на очень старых чертежах, которыми со мной любезно поделился перед смертью один местный контакт. Но Белаш и Вангел наверняка знали и использовать ее для пополнения бюджета и близко не думали. Говорят, это место давным-давно выбрали еще пиратские капитаны – это только в книжках они зарывают свое золото в землю на островах. И, как видишь, за столетия тут скопилась весьма сносная коллекция – есть из чего выбрать. Есть даже самые свежие экземпляры от лучших ювелиров и портных.
Он полчаса выбирал корону, подыскивая такую, чтоб и подходила по размеру, и была достаточно роскошной. Затем надел горностаевую мантию, нацепил на шею золотую цепь с орденом, а на руки – по золотому перстню.
Каори в основном занималась усовершенствованием своего костюма: подобрала браслеты из серебра, сапожки с золотыми узорами и шпорами, меч с украшенными бриллиантами и изумрудами рукояткой и ножнами и добавила к костюму золотой пояс. Ровно одну минуту у нее в голове бродила идея найти корону и себе, но, поняв, что это перебор, она прогнала вредную мысль прочь.
Посмотрев на нее, он крякнул и покачал головой.
— Только не вздумай ходить в этом дома по улицам. Тебя ограбят и убьют.
Подбросив шелковый платок, Каори рассекла его мечом на 8 частей.
— Ну, может, не сразу ограбят и убьют. Зато налоговая вмиг поймет, что мы живем не по средствам. Нет, оставь, оставь. Пусть будет. Стильно. Не для улиц, так для другого сгодится.
— Можно попросить? – скромно спросила Каори и, получив в ответ кивок, продолжила. — Одень хоть обувь какую-то. Мне неловко разгуливать в таких сапогах рядом с твоими босыми ногами.
— Ух ты, у кого это скромность проснулась? А мне показалось, блестящие штуки на тебя, как на сороку, действуют. Ничего, нормальный контраст, — он вытянул ногу и почесал белую пятку о ее шпору. — Располагающий… Но не сейчас. Дай-ка мне свою новую игрушку, — и он указал на место перед собой.
Каори отдала меч, преклонила колено и опустила голову.
— Властью, нагло взятой мною вопреки всем законам и правилам, посвящаю тебя, Каори Мураями-Джонсон, в рыцари без страха и без совести. Теперь целуй эту штуку, только осторожно, как я учил, а то опять поранишься.
Вернув Каори меч, он потопал к выходу и лишь у самой двери, поняв, что она не двинулась с места, обернулся.
— Ну и что это за влага на лице? Да, я помню, как звали твоих родителей. Я читал дело, а на память пока не жалуюсь. Соберись. Если раскиснешь ты, то отряд лузеров в кисель превратится.

— Все ли готово для парада?
Виерс яростно закивал.
— Сейчас проверю.
Новоявленный президент и его свита подошли к огромной передвижной платформе. На ней были установлены три больших вентилятора, также находились бутафорский трон и гора денег в мелких купюрах. Но не это привлекало всеобщее внимание. За троном были развешены на крюках 100 трупов – зарезанные вчера депутаты. Каждый труп был наряжен в хорошо всем знакомые плащ и маску главного готэмского мстителя.
— Что ж, вроде все, как я приказал. Потом расскажешь мне, Виерс, кого ты заставил их одевать и развешивать и чем им пригрозил. Пока что это не важно.
— Что он собирается делать? – тихо спросил Кот Стрелка.
— Мне кажется, я знаю, — ответил тот. — Но я очень хочу ошибиться.
— Вот то, о чем Вы говорили, — Виерс вручил Человеку с улыбкой нечто, в полтора раза превышающее по размерам обычное мачете. Тот задумчиво поводил предметом по воздуху, затем резко рубанул им по столу, одним ударом расколов надвое. Довольно хохотнув, он поспешил к выходу.
— Он кажется таким худощавым. Кто мог знать, что в нем столько силы? – удивленно произнесла Пластик.
Каори немного посвистела, скромно потупив глазки, затем посмотрела на остальных взглядом кошки, утащившей самую крупную рыбу, и тоже пошла к выходу.

Вместе с Командой она пристроилась на дальнем крае платформы.
— Нам стрелять, если появятся ассассины? — наивно спросил Рэй.
— Ага, если появятся – стреляйте в них. Если не появятся и станет скучно – стреляйте в толпу. Чувствуйте себя как дома, — Человек с улыбкой явно был в приподнятом настроении.
Парад начался. Как только вокруг платформы собралась достаточно большая толпа, он начал раздавать деньги, швыряя их лихорадочно во все три вентилятора.
Толпа начала расти в геометрической прогрессии.
Три улицы спустя он решил поразнообразить раздачу.
Он приволок один из трупов депутатов в плаще Мыши на середину платформы и, используя свое гигантское мачете, одним ударом отсек руку. Затем швырнул ее в толпу. Толпа шарахнулась назад. Он подкинул туда же денег. Толпа начала возвращаться.
— Делим на части богатых – и раздаем их бедным! – объявил он в громкоговоритель и вновь занялся трупом.
Так продолжалось несколько часов. Казалось, процедура ничуть не утомляла его: он продолжал расчленять трупы депутатов и забрасывать части в толпу, все время чередуя это с раздачей денег. И через какое-то время толпа начала втягиваться в игру. Слабонервные давно отсеялись, те же, кто остались – а их становилось с каждой улицей все больше – гордо потрясали в воздухе пойманной рукой с золотым перстнем или часами.
Человек с улыбкой, само собой, не мог этого не заметить.
— Вот, правильно, именно так! Слуги народные служат народу до конца – и даже после!
Вскоре начали находиться и такие, кто радостно махали чьей-то отрубленной головой, приводя своего президента в почти экстазическое настроение.
— Сразу видно – мой народ! – вопил он, хохоча, в громкоговоритель.
Рэй тоже попытался присоединиться к веселью, послав пару стрел в размахиваемые головы.
— Хочешь быть таким, как он? – одернул его Кот.
— А чем плохо быть таким, как он? Он делает, что хочет, у него все получается, все его слушаются, и самая шикарная девчонка тоже его.
— Он сумасшедший.
— Сумасшедший? Мой дед был сумасшедшим. Он набирал тазик воды, брал удочку и ловил нам рыбку.
Сумасшедшие не завоевывают страну за один день и не совершают преступления, которые входят в историю. Вы все зовете его сумасшедшим, потому что знаете, что никогда не сможете сделать того, что может он. Вы зовете его сумасшедшим, чтобы спокойно спать ночью.
Между тем белокожий президент понял, что человеческий материал у него закончился быстрее, чем денежный. Он спрыгнул на нижний уровень платформы, пожал руки двум охранникам, затем дал каждому из них мачете по груди и начал расчленять и раскидывать их тоже.
— А дальше кто – мы? – спросил белый, как снег, Бумер.
— Не трясись – это последняя улица, — ответил спокойный, но тоже бледный, Стрелок.
Человек с улыбкой знал это и сам, поскольку решил исполнить последний трюк. Он прыгнул вниз, и толпа понесла его, как рок-звезду. Но, очевидно, ему это быстро надоело или же не понравилось направление, куда его несут. Он достал бритвы и начал делать плавные, но быстрые движения. Очень быстро вокруг него образовалось пустое пространство.
Вращая в руках бритвы и хохоча, он пошел на толпу. Все бросились врассыпную.
Когда в пределах ста метров не осталось никого, он пожал плечами, спрятал бритвы и протопал босыми ногами до дверей дворца.

— Гигантский парк аттракционов размером с полгорода в получасе езды от столицы.
Мой профиль, высеченный в скале.
Запретить летучих мышей. Вообще.
Признать братьев Маркс национальными героями.
Каждый раз Виерс радостно кивал, записывая приказы.
— И чего ты киваешь? Ты уже придумал, как совместить Хэллоуин с Рождеством?
Виерс упал на колени и что-то залепетал.
— Все, прекращай. Это шутка была. Хотя нет – о! – изобрети новый праздник, сочетающий эти два, и назначь его на 24 мая. Теперь давай то, что надо подписывать.
— А это еще что? – он вытаращил глаза, полистав бумаги с минуту. – Эта вот сумма – на содержание собачьего питомника?!
— Там разводятся лучшие, самые дорогие породы в мире. Вангел и Белаш оба были большими любителями собак, — объяснил Виерс.
— И потому всю жизнь собачились. Нет, я все понимаю, но столько! Что ж они там, едят омаров, пока народ концы с концами свести не может? Кошмар просто. А с чего все начинается? С “Давай заведем щеночка”, — он покосился на Каори. — А заканчивается вот этим.
Значит так, Виерс, записывай. Три дня не кормить, затем устроить на главном стадионе собачьи бои без правил. Пошлешь людей по домам продавать билеты. Билет на бои – один доллар. Билет на то, чтобы остаться дома, – три доллара. Отказ платить – расстрел на месте. Приучение народа к культурным развлечениям – дело серьезное, здесь полумеры не пройдут.
— Есть еще конюшня, — угодливо подсказал Виерс.
— Тоже не кормить, пса-победителя будем ставить против лошади.
Каори демонстративно всхлипнула.
— Теперь – открытое письмо президенту США. Краткое и лаконичное: “У нас есть ядерное оружие”.
— Но у нас его нет! – испугался Виерс.
— Если мы напишем, что его нет, он все равно не поверит. А так останется шанс, что он не поверит в то, что оно есть.
В этот момент принесли для оценки торт для празднования – громадину с большими словами из крема “Король Джокер”.
— Император, — еле слышно подсказала Каори. Он тут же пнул торт ногой.
— Что это такое? Какой “король”? Император! А ну быстро поменять! Ну ничего доверить нельзя…

Для президентского обращения к народу он выбрал строгий стиль – безупречный черный костюм, без короны и даже, к огромной радости Каори, вспомнил про обувь. Настораживало лишь то, что правую руку он почему-то все время прятал за спиной.
— Я немного волнуюсь, — сказал он, глядя на Команду. Встретив взгляд Каори “ну да, конечно”, он осклабился, но затем вернул лицо к более невинному варианту.
— Может, все же лучше сделать запись? – заботливо спросил Виерс. – Прямой эфир часто влияет даже на самых отважных…
— Нет, только прямой эфир. Мне надо чувствовать публику.
— Дорогие соотечественники! – начал он через несколько минут. — К вам обращаюсь я – ваш законно выбранный, свежекоронованный президент-император, — он достал из-за спины руку с самодельной куклой на ней. — И Смайли!
Чревовещатель из него был неважный. Дергающийся уголок рта выдавал его с головой, и выбранный им для куклы голос не так уж сильно отличался от его собственного. Но, похоже, чье-либо мнение не беспокоило его ни в малейшей степени. Зеленые глаза находились на таких небесах счастья, куда простым смертным вход заказан.
— Я понимаю, что последние перемены во власти многим из вас показались неожиданными. Даже шокирующими. Но что поделать – шоковая терапия необходима находящемуся при смерти пациенту.
Иначе его придется просто добить.
Я догадываюсь, что многие из вас напуганы до смерти. Американская пропаганда, ставшая, увы, неотъемлемой частью нашего мира, создала для меня очень несимпатичный образ. Но я честно заявляю, что их данные очень неточны. Из тысяч приписываемых мне убийств я, на самом деле, совершил всего лишь процентов…
150!
И я торжественно обещаю относиться ко всем вам, дражайшие соотечественники, с такими же заботой и вниманием, с какими я отношусь к своему коту.
Это тот, что без глаза?
Да, Смайли, тот, что без глаза.
И без уха?
И без уха.
И без хвоста?
И без хвоста.
Он сдох с голоду позавчера.
Какая досадная деталь. Но ничего – государство не кот, его необязательно регулярно кормить, так что, думаю, у нас все получится.
Я не случайно говорю “мы”. Мы – это я и моя молодая Команда Самоубийц. И, конечно, вы все знаете полковника Брандена, чьи люди стали настоящими ангелами-хранителями в нашем государстве. Я обещаю, что, начиная с этого дня, они будут хранить каждого из вас намного более тщательно.
А живьем или в кусках – это другой вопрос!
Коррупцию, разъедающую наше государство, мы узаконим.
Не можешь побороть – присоединяйся.
30 % с каждой взятки пойдет в бюджет и 30 % — мне лично. За крысятничество – расстрел на месте. Чувствую, скоро мы с бюджетом заживем припеваючи.
Мы поднимем экономику.
Не врать!
Увеличим зарплаты и пенсии.
Не врать!
Зададим для здравоохранения и образования европейский уровень.
Ой, какой у тебя вырос нос!
Бандиты будут сидеть в тюрьмах.
Если не поделятся.
Олигархи лишатся всего, что у них есть.
Даже если поделятся.
Простой народ… будет жить.
Может быть.
А если вы, родимые соотечественники, вдруг будете чем-то недовольны и решите бунтовать, то вас ждут – кто угадает, дети?
Массовые репрессии!
Верно, Смайли, массовые репрессии. Аресты, казни, пытки, конфискация имущества, принудительная кастрация домашних животных – и не только домашних, и не только животных. Одним словом, способы испортить вам жизнь я найду – это вроде как моя специальность.
Так что можете спать спокойно и заниматься всем, чем захотите, — меня это не интересует абсолютно. Главное – не забывайте отдавать мне свои деньги и все остальное, чего бы мне ни захотелось, и будете жить дальше. Всего хорошего, спокойной ночи.
— Ну как? – поинтересовался он, когда все закончилось, у присутствующих. – Уверен, они меня уже полюбили. Второй срок гарантирован.
— Лучшее выступление из всех, что я видел, — поспешил Виерс.
— Наверняка станет золотым хитом в сети, — одобрительно кивнул Бранден.
— Прозвучало честно, — равнодушно сказал, закуривая, Стрелок.
Каори отсалютовала большим пальцем. Человек с улыбкой жестом позвал ее за собой, пожелал остальным доброй ночи и отчалил.
— Отдыхай, — отправил он ее в президентскую спальню. — У меня еще осталось несколько дел.

— Подъем, соня, — потрепала ее по голове белая рука. — У нас много работы. Надо успеть за сутки революцию сделать, — выдержав паузу, он ответил на заспанный, вопросительный взгляд Каори. — Меня будем свергать, кого ж еще?

Вадим Григорьев.