ПЛОХОЙ СОН
Всего лишь маленькая фантазия на тему, как ныне обстоят дела у полюбившихся персонажей, Человека с улыбкой и Каори.
Каори открыла глаза.
Минут семь она приходила в себя, слушая при этом новости из телевизора.
— Сегодня весь научный мир празднует десятилетие открытий профессора Бесингера, основателя совсем нового направления для исследований, успехи в котором таких компаний, как “Уэйн Тех” и “Лекскорп”, превзошли все ожида…
Каори выключила телевизор.
Затем встала и подошла к маленькому теплому существу, ставшему в последние дни смыслом ее жизни.
— Привет, Мати, — поздоровалась Каори. Жизнерадостные зеленые глаза уставились на нее в ответ.
Покормив малышку, она легла отдохнуть.
Через десять минут дверь открылась. В палату зашел Человек с улыбкой без какого-либо грима, в своем привычном фиолетовом костюме.
Он вручил Каори цветы, затем подошел к ребенку и посмотрел с искренней, неподдельной любовью.
Достав из-под подушки пистолет, Каори сделала точный выстрел в голову и, схватив малышку, унесла ее на другой конец палаты. После чего еще раз выстрелила визитеру в голову.
Голова субъекта быстро пришла в норму, восстановив прежнюю форму, однако больше не пыталась напоминать Человека с улыбкой, остановившись на нейтральном среднестатистическом варианте. Руки превратились в острые лезвия.
В ту же секунду в палату ворвался крупный немолодой человек в оранжево-синем костюме и одноглазой маске. Руки-лезвия киборга он мгновенно встретил мечом, затеяв с нападающим определенно долгую схватку.
“Мистер Уилсон как всегда вовремя”, — подумала Каори, удирая с Матильдой из палаты.
Увы, ее оптимизм поутих, как только она заметила, что от сражающегося с одноглазым наемником отделилась фигура, кинувшаяся за ней следом.
“Чертовы нанотехнологии”, — ворчала Каори, несясь с малышкой к лифту. Выросшую перед ней из ниоткуда фигуру она встретила выстрелом в голову, но та в ответ схватила ее за кисть, заставив выпустить оружие.
В ту же секунду враждебная тень улетела в противоположный конец коридора. Вышедшая с ней на бой молодая женщина в кимоно тоже была хорошо знакома Каори.
“Леди Шива”, — улыбнулась она, продолжая свой путь, но от ее улыбки не осталось и следа, когда она увидела, что от сражающейся вновь отделилась тень, бросившаяся за ней.
“Они будут размножаться до бесконечности, пока не…”, — думала Каори, ныряя в лифт. Когда двери закрылись, она на мгновение почувствовала себя в безопасности.
Однако ровно через пять секунд перед ней, проделав в крыше лифта дыру, нарисовалась условная человеческая фигура.
— Чего тебе надо? – рявкнула Каори после инстинктивного удара ногой в голову.
— Каори Мураями-Джонсон? – поинтересовалась фигура, восстанавливая прежнюю форму черепа. — Я здесь для того, чтобы изменить будущее. Чтобы помешать тебе и ему уничтожить будущее.
Ты меня не интересуешь. Отдай мне свое дитя – и все будет быстро закончено.
— Увы, выбор этот не за ней, — услышала Каори голос Человека с улыбкой за дверями открывшегося лифта. — Как и не за тобой.
В фигуру тут же полетели карты, предназначение которых Каори хорошо знала. Схватив свою избранницу, белая рука утащила ее с малышкой за мгновение до того, как лифт превратился в пылающий ад.
Придя в себя, Каори поняла, что находится в автомобиле на заднем сиденье с Матильдой в руках, рядом с крайне недовольным Человеком с улыбкой.
— Ну и что это было? – злобно рычал он, обращаясь к людям на переднем сиденье. – “Свет” на то и “Свет”, чтобы просветить меня на этот счет.
— Четыре часа назад была зафиксирована вспышка энергии, очень похожая на наши нынешние эксперименты… в некоторой области, — спокойно ответил лысый человек в черном деловом костюме на переднем сиденье рядом с водителем – брюнеткой с непроницаемым выражением лица в таком же черном деловом костюме.
— И ты прекрасно понимаешь, что если прямо сейчас не объяснишь толком, в какой области, то я просто вспомню все те варианты, которые годами планировал сделать с твоим лысым скальпом, Лекси.
— Спокойно. В данном случае ты все равно мало что можешь сделать. Речь идет о перемещениях во времени.
— Да хоть в…
— Они хотят убить Мати, — подала голос Каори.
— Почему? – повернул к ней голову Человек с улыбкой.
— Не знаю. Но они тут за этим. Нанороботы, бесконечно размножающиеся. От них не убежать. Нужен другой путь.
Зеленые глаза, поняв сказанное, на секунду задумались.
— И где и когда сделал свой прорыв нынешний руководитель твоей программы по прыжкам во времени, Лекси? – поинтересовался самый страшный злодей всех времен леденяще равнодушным тоном.
— М-хм, — промычал он, получив ответ. — И насколько все продвинулось? Мы уже можем увидеть прошлое? Заглянуть в него, поменять его? Сделать так, чтобы эти чурки из будущего просто не были созданы… ну ты понял идею.
— Пока что все, что мы можем, это… мысленно связаться с кем-то из прошлого. Ненадолго и с непредсказуемыми для будущего последствиями.
— Да кому нужно то будущее с такой дрянью… И это, естественно, какая-нибудь глубоко засекреченная лаборатория, куда давно нашел доступ посланец из будущего – просто потому что хорошо знает прошлое. И уже выставил там охрану из своих клонов…
— Вовсе нет, — ухмыльнулся лысый. — Я, знаешь ли, не скажу “при всем уважении”, поскольку такового нет. Но скажу вот это: о возможностях “Света” в этом плане ты не знаешь ничего.
— Как будто есть что знать…
— Думаешь, ты первый, к кому приходят посланцы из будущего? С целью остановить нас, разрушить наши планы или сделать так, чтобы нас не существовало вообще?
Да такое происходит регулярно. Быть в “Свете” означает быть засвеченными, прошу прощения за каламбур.
И да, действительно, на стороне посланцев знание прошлого. Но это единственное их преимущество. Все остальное работает против них.
Они не могут убить нас взрослыми до того, как мы уже совершили то, ради чего их послали. Очевидно, потому, что к тому моменту мы уже полностью сформировались как личности. Стоит уничтожить нас, когда мы уже стали собой, – и происходит парадокс: если мы причина их пребывания в другом времени, и причина исчезает, то и они мгновенно исчезают – с нулевым результатом, как будто их и не было. Это было не раз. Я называю это лишней тратой энергии.
Они могут убить нас, когда мы еще дети. Этого никто не отменял. Но тут тоже есть правила.
Неписаное правило гласит, что убийство одного невинного дитя руками людей из другого времени всколыхнет всю временно-пространственную линию так, что любой “эффект бабочки” цветочками покажется. Та волна сметает просто все существующее, и способов сдержать ее не может быть. Ее называют Возмущением Богов даже те, кто в богов никогда не верил, и те, кто считает богами себя. Говорят, что в последний раз такое пыталась сделать та цивилизация, что была до динозавров, и не надо меня спрашивать, как я получил такую информацию.
— Да, верно… — подала голос Каори. — Киборг (или кто он там) не пытался убить Мати. Он хотел ее забрать… наверно, унести подальше и оставить далеко, за городом, чтоб она там умерла в одиночестве, в голоде и холоде.
— Другое неписаное правило, — продолжил лысый. — Нельзя убивать любого из нас прилюдно. Особенно во всем известных местах.
И это нас приводит к другой теме.
Есть в пространственно-временном континиуме точки, которые не побороть. Как бы ты ни был вооружен знанием прошлого, ты не сможешь сделать ничего. Если ты спас девушку от грабителя, ее задавит автобус. Если принес из будущего лекарство от ее редкой болезни, то она утонет, купаясь в озере. И так далее и тому подобное.
И, кстати, несколько из таких точек связаны именно с тобой.
Не одно поколение путешественников во времени пыталось спасти некоторых твоих… очень важных жертв. И не смогли. Потому что ты каждый раз находил способ убить самого посланника (даже и не зная, что это он), каким бы готовым он ни казался, и возвращал пространственно-временную линию в норму.
Я не слишком витиевато выражаюсь? – в голосе лысого послышался ничем нескрываемый сарказм.
— Не, все нормально. То, что я в любом сне-мире-фантазии убил всех кого надо, меня более чем устраивает, — осклабился Человек с улыбкой.
— Я так и знал, что ты сумеешь подобрать подходящую для тебя трактовку.
— И эти точки, пространственно-временные, — с ними проще находить связь, чем с остальными?
— Да, поскольку это наиболее защищенные от вторгающихся места.
— Дай угадаю, — в голосе появился оттенок притворного уважения. — Прототип разработанного устройства ты утащил с собой при первом же сигнале тревоги, пока этот нынешний странный киборг не попытался захватить “Лекскорп”.
— Угадал.
— Вот сейчас ты с помощью этого прототипа свяжешься с кое-кем из прошлого, — распорядился Человек с улыбкой. — И поверь, подробные научные инструкции – в данном конкретном случае – передавать совсем не обязательно.
Тебе достаточно связаться со мной в тамошней вариации и назвать адрес, где живет твой распрекрасный изобретатель.
И-и-и… после этого проблема перестанет быть проблемой. Ее просто не будет. Не будет любых перемещений во времени.
— Будем считать это тупиковой ветвью научного процесса, — продолжал он с выражением лица, в котором смешались решимость, самодовольство и нечто очень специфическое, для чего было крайне трудно подобрать привычное нормальное описание. — Раз мешает мне – значит, отрезаем. Человечество… выходит, не доросло до этой погремушки человечество, если оно таким образом пытается лишить меня судьбоносного для всей планеты наследия.
Поэтому я закрою лавочку. Как говорит мой друг экс-прокурор, кто за, кто против, единогласно.
Я помню себя в тот период… Ностальгия… ностальгия… Достаточно было просто импульса в мозгу, указывающего на человека… дом… улицу… да хоть город в целом… и… — тут он захохотал.
— Грехи молодости, у кого их нет… таких, конечно, ни у кого больше нет, но это детали…
— Все готово… Но… А что если в результате не будет будущего, каким мы его знаем, тоже? – прервал его явно занервничавший лысый, держащий в руках странный пульт.
— Это тоже приходило мне в голову. Что я могу сказать? В крайнем случае, это просто будет большая шутка для вселенной… — вырвав у собеседника из рук пульт, Человек с улыбкой нажал на кнопку…
Каори открыла глаза.
Все это было дурным сном, не правда ли?
Минут семь она приходила в себя, слушая при этом новости из телевизора.
— Сегодня весь научный мир скорбит. Ровно десять лет назад была полностью уничтожена ведущая лаборатория “Лекскорпа” как раз в тот момент, когда ее работники были готовы представить миру свои революционные результаты.
Не только все научные работники во главе с профессором Бесингером были безжалостно убиты, но и все члены их семей тоже. Все они умерли с улыбками на лицах, и все результаты исследований бесследно уничтожены. Таким образом, виновника трагедии определить несложно, но на протяжении десятилетий он ухитряется оставаться безнака…
Каори выключила телевизор.
Затем встала и подошла к маленькому теплому существу, ставшему в последние дни смыслом ее жизни.
— Привет, Мати, — поздоровалась Каори. Жизнерадостные зеленые глаза уставились на нее в ответ.
Покормив малышку, она легла отдохнуть.
Через десять минут дверь открылась. В палату зашел Человек с улыбкой в изысканном черном костюме и гриме мистера Николса. Ничто в его облике не могло вызвать каких-либо подозрений даже у самых прозорливых и наблюдательных.
Он небрежно бросил рядом с кроватью Каори три свертка. Первый она тут же развернула. Внутри были украшенные бриллиантами белые сапоги. На высоких каблучках, как всегда, имелись еле заметные кнопки, по нажатию на которые выскакивали ножи (столь же простой механизм позволял активировать оружие изнутри обуви).
“Подавайте ваши ножки, папочка принес сапожки”, — в уме прокомментировала Каори, взяв второй сверток. В нем была золотая тиара с жемчугом и изумрудами – красивейшая вещь, но с небольшим нюансом: по нажатию на кнопку-жемчужину она оснащалась острейшими золотыми лезвиями, мгновенно превращаясь в смертельное оружие в умелых руках.
“Значит, мои мысли о короне, когда мог, прочитал, запомнил и по-своему интерпретировал. Хорошо, что не позолоченный клоунский колпак преподнес, с него станется”, — подумала она, переходя к третьему свертку. В нем был изобретенный ею костюм Гидеобрии, но с существенными изменениями, заставившими наскоро сделанный в Ви-Центре наряд казаться лохмотьями. Сине-зеленое трико было сделано из лучшей итальянской кожи, а синий плащ со звездами – подбит мехом горностая. И ей с первого же взгляда удалось найти на обеих одеждах как минимум пять тайников для очень небольшого – в старые времена сказали бы дамского – холодного или огнестрельного оружия.
“Идея с костюмом, похоже, пришлась ему по вкусу, — продолжала размышлять Каори, лаская рукой плащ, как пушистого зверька. — Вопрос, что он с этим великолепием планирует делать дальше: только в пределах дома и вечеринок или же… Его-то бесполезно спрашивать”.
Еще раз, с довольной улыбкой, изучив подарки, она приблизилась к покровителю. Через три минуты отошла в сторонку, кивнув, чтобы не портить торжественность момента.
Человек с улыбкой взял свою издающую громкие звуки дочь на руки и посмотрел в глаза. В ту же секунду она замолчала, и лишь дыхание свидетельствовало о том, что она еще жива.
— Я что-нибудь сломал? – тихо спросил он Каори через полминуты. Ни голос, ни взгляд не выдали его – он был так же невозмутим, как если бы держал в руках батон колбасы.
Лишь на долю секунды из-под его изысканного грима выглянула кровожадная улыбка – и тут же раздался радостный детский писк, в котором вовсе не чувствовалось страха.
— Вовсе нет, не сломал, — улыбнулась Каори, когда он отдал ей ребенка. — Просто Мати только что увидела единственного мужчину в ее жизни, которому будет подчиняться.
“И то не всегда, возможно”, — уточнила она уже мысленно.
Вадим Григорьев.