EmperorJoker

Глава 8. В лучах славы

— Сегодня наш эксклюзивный репортаж посвящен женщине, о которой мы все узнали лишь сутки назад, но имя которой теперь у всех на устах, — объявила телезрителям рыжая репортерша. — Изабель Абрамс, внештатная сотрудница “Аркэма”, смогла сделать то, что редко удается даже являющимся из тьмы готэмским мстителям в плащах и масках, — вернуть за решетку сразу двух знаменитейших безумных преступников нашего города, бывшего прокурора Харви Дента, известного также как Двуликий, и профессора Джонатана Крейна, прославившегося под кличкой Пугало. Благодаря профессионализму готэмской полиции в ходе задержания маньяков никто не пострадал, а героиня нашего сегодняшнего репортажа, пережив столь непростое испытание, не только не опустила руки, но, кажется, еще больше уверилась в правильности сделанного ею ранее выбора жизненного пути.
Мисс Абрамс любезно согласилась дать интервью в домашних условиях, заявив, что скрывать от таких же простых готэмцев, как она, ей нечего. Если б только так реагировали на наши визиты политики нашего славного города…
— Мисс Вэйл, — открыла дверь улыбающаяся блондинка, приглашая съемочную группу зайти в дом.
— Мисс Абрамс, — кивнула ей репортерша.
— Пожалуйста, просто Изабель.
— Тогда пусть будет просто Вики.
— Да, конечно.
— Что ж, Изабель, — начала рыжая журналистка, усевшись на диване рядом с хозяйкой дома. — Хоть Вас за последние сутки не спрашивал об этом только очень и очень ленивый, начнем мы все же с инцидента, о котором все сейчас говорят.
Вам довелось общаться с прожженными психопатами, на счету у каждого из которых большое количество жертв. Вам было страшно? Как Вам удалось убежать от них целой и невредимой?
— Ну, Вики, — блондинка задумалась. — Тут не все так просто.
Во-первых, я принципиально отказываюсь наклеивать на психически нездоровых людей ярлыки вроде “прожженный психопат”. Во-вторых, и Дент, и Крейн – разносторонне одаренные люди с замечательным образованием и блестящим интеллектом, и эти два аспекта никогда не позволят им деградировать до маньяков, просто вырезающих первого встречного. У них всегда есть план действий и конкретная цель, которой они готовы добиваться любой ценой. Оба они люди сильные и целеустремленные, прирожденные лидеры и талантливейшие специалисты, в мельчайших деталях знающие область, которую взялись изучать. Можно только представить, чего они могли б достичь, если б не поразившая их психику болезнь.
Мне помогло спастись то, что я с самого начала говорила с ними не как страшащийся злодеев горожанин, а как уважающий их таланты ученый.
— Вы считаете, что им можно помочь в стенах “Аркэма”?
— Всегда так считала и буду считать. Когда-нибудь профессор Крейн снова будет читать лекции, а у Дента будет уважаемая юридическая практика. Это не фантазии, это более чем возможный вариант. В “Аркэме” предоставлены все необходимые условия для их лечения и реабилитации. Единственное, чего, на мой взгляд, не хватает… хотя лучше не будем об этом…
— Почему же, Изабель, — во взгляде Вики появился интерес. — Чего, как Вы считаете, не хватает в “Аркэме”?
— Мне не хотелось бы как-либо критиковать доктора Аркэма, которого я бесконечно уважаю, но, коль уж я начала, то, очевидно, придется объяснить.
Самая большая проблема в больнице на данный момент – текучка кадров. Нет, я все понимаю. Молодые уходят, не видя перспективы. Пожилые уходят, потому что это очень тяжелая работа. Те же, кому довелось пережить хоть один из печально знаменитых кровавых бунтов, увольняются сразу, если у них есть другие варианты. И в результате выходит, что в обращении с пациентами нет единого, четко выработанного курса, а он необходим. Да, доктор Аркэм, как преданный своему кораблю капитан, штурвал выпускать не собирается и, если что, уйдет с палубы последним, но одного его, увы, недостаточно.
— Вы считаете, что сможете помочь ему, если Вас возьмут в штат?
— Думаю, что да. Я провела очень много времени, изучая дела пациентов. И последние события показали, что я умею находить общий язык с самыми опасными больными.
— Сменим тему. Я вижу у Вас в шкафу кучу призов. Это…
— Это Патрика, моего любимого Патрика. Звезда своей команды. Сейчас он на тренировке.
— Как вы познакомились?
— О, наверно, это прозвучит банально. Но я, как и любой готэмец, люблю сходить полюбоваться на хорошую игру на стадионе.
В тот вечер мы столкнулись на выходе, и я его сразу узнала. Стала говорить комплименты, но он действительно был хорош в той игре. В итоге договорились поужинать вместе. С этого все и началось.
— А это Кевин, сын Патрика, — открыла блондинка одну из дверей. — Выходи, Кевин, не бойся.
— Изабель – лучшая мама на свете, — объявил пятнадцатилетний мальчуган.
— Почему ты так считаешь, Кевин? – поинтересовалась рыжеволосая репортерша.
— Она самая умная. Она всегда знает, что надо делать. И она учит, как себя защитить.
— Мое ты сокровище, — Изабель поцеловала мальчика в лоб…

— Это, конечно, просто прелестно, — вздохнул Джеремия Аркэм, пультом выключая телевизор. — Спасибо, что делаете больнице столь необходимую ей рекламу. И что не окончательно смешали мое имя с грязью, за это от меня отдельная благодарность. Поскольку за последние три часа этот сюжет прокрутил каждый готэмский телеканал, плюс два международных.
Еще раз спасибо. А теперь – чем могу быть полезен?
— Доктор Аркэм, — улыбнулась Изабель. — У Вас действительно не возникало вопросов относительно моей версии событий? О том, как мне удалось перехитрить Ваших патентованных преступных гениев?
— Нет, не возникало. Вы не доктор и не пациент, почему же меня должны интересовать Ваши слова?
— Джеремия, Джеремия, — покачала головой блондинка, устраиваясь в кресле поудобнее и закидывая ногу на ногу. — Как был недалеким простофилей, так и остался. Дальше носа не видишь и пытаться отказываешься.
— Прошу прощения? – недоуменно посмотрел на нее человек в очках.
— Эти дурачки хотели от меня того же, чего хочет Роман Сионис от тебя. Получить важнейшую информацию из головы пациента “Аркэма”, только вот неизвестно какого. Информацию, которая станет ключевой в противостоянии сразу нескольких международных преступных организаций.
— Ничего не знаю об этом, — покачал головой Аркэм. — Это просто бред сумасшедших. И то, что Вы верите им на слово, подтверждает мою невысокую оценку Ваших способностей.
— Чудно, Джеремия, — улыбка стала ангельской. — Значит, я могу высказать этот бред в своем следующем большом интервью, которое опять покажут каждый готэмский телеканал и несколько международных.
Только как на это прореагирует Черная Маска? Я знаю, что он скор на расправу, особенно в такой ситуации. Стоило ему заполучить могущественных покровителей и вернуть себе статус одной из главных криминальных сил Готэма, как его тут же скомпрометируют в глазах его новых друзей. Я не думаю, что он будет долго разбираться, кто из нас с тобой в этом виноват.
— Давайте не будем горячиться, — вытирая пот со лба, доктор изо всех сил старался, чтобы его голос не дрожал. — Мы ведь взрослые, хорошо понимающие ситуацию люди. Нам наверняка удастся прийти к взаимопониманию.
— Конечно, удастся, — кивнула женщина. — Я помогу тебе найти нужного пациента и добыть из его головы информацию. Поверь, у меня сделать это больше шансов, чем у тебя или кого-либо еще. Твои ж успехи пока что, насколько я знаю, равны нулю.
— Это было б здорово, — вздохнув, Аркэм уже даже не пытался делать вид.
— И я могу сделать кое-что еще. Я могу проделать с Сионисом то же самое, что с Дентом и Крейном. Он станет твоим пациентом и не будет круглосуточно висеть над твоей шеей с ножом в руке, превращая жизнь в ад. Ты будешь властвовать над ним, не наоборот.
— А это… возможно? – в глазах за очками засветилась надежда.
— Конечно, Джеремия, — на лице Изабель появилась самодовольная улыбка. — В целом ряде аспектов твой черепоголовый друг даже проще и элементарнее, чем Дент с Крейном. Обвести его вокруг пальца не составит труда. И ты будешь спокойно спать ночами, не опасаясь незваных гостей в масках. Я прекрасно знаю такие организации. Стоит убрать лидера – и они или сами разбегутся, или их затопчут конкуренты. А Черная Маска давно на ножах с Пингвином, которого пока что так и не сумел сбросить с пьедестала. Не станет Сиониса – не станет Общества Фальшиволицых. Мэр, который в кармане у Кобблпота, будет только рад и даже, возможно, выделит тебе и больнице дополнительные средства.
— Ну что же… — тихо сказал Аркэм. — Кажется, мы пришли к взаимопониманию. Что требуется от меня? Я так понимаю, Вы хотите работать в больнице и иметь прямой доступ к пациентам. Хорошо, это будет. Что-нибудь еще?
— Пока что все, а там видно будет, — поднявшись, блондинка пожала доктору руку. — Я начну присматриваться уже сейчас, а приступлю к работе завтра с утра. Ты согласен?
Человек в очках покорно кивнул.

— Ну как все прошло? – зайдя в общий зал, Карен сразу подбежала к Грею. — Ты говорил с Аркэмом? Рассказал ему все? Как он прореагировал?
— Говорил. Только я не уверен, что он внимательно слушал. Он все время как будто о чем-то другом думал. Но все же он записал адрес в Бладхейвене моей так сказать жертвы и обещал попробовать с ней связаться.
— Хоть это, — вздохнула девушка. — Это уже хорошо.
— Нехорошо. Все нехорошо, — продолжал Джеймс нездорово монотонным голосом, глядя в одну точку. — Джек… У него только полгода назад дочь родилась. Он так рад был… А Майк… Хоть он и работал тут санитаром, не обидел бы и муху. Жена безработная и две дочки остались, четырех и шести лет.
Оба в один день… Неужели это из-за моего глупого эксперимента? Конечно, мне следовало учитывать, что такое возможно. Только в этом городе самые безумные горожане – это чаще всего еще и самые могущественные из всех…
Не зная, чем утешить либо возразить, Карен просто села рядом с Греем на диване, взяв его руку в свои.
В этот момент дверь открылась, и в зал вошла блондинка в сером деловом костюме.
Немного постояв у двери, она прошла к центру зала и стала внимательно изучать всех присутствующих. В некоторых случаях взгляд узнавал пациентов сразу, как это было с Джервисом и Арнольдом, в других оставался равнодушным.
Когда визитерша увидела грустно склонившего голову Грея, на ее лице появилась самодовольная улыбка. Никто из пациентов не заметил этого, кроме Карен.
Их взгляды встретились. Никому больше незаметное противостояние между купающейся в славе медиа-звездой и человеком, которому нечего терять, кроме собственной жизни, продолжалось минуты полторы.
После этого блондинка, отведя взгляд, подошла к полке с дисками.
— Боже мой, что же это такое? – громко возмутилась она. – “Терминатор”? “Рэмбо”? “Криминальное чтиво”? Что делают воспевающие насилие картины в фильмотеке рекомендованных для просмотра в психиатрической больнице? Неудивительно, что прогресс в лечении практически отсутствует! Кто тут отвечает за выбор лент?
— Не я, — пожал плечами перепуганный внезапными нападками охранник.
— Я отвечаю, — в зал зашел полноватый мужчина лет сорока пяти. — Я доктор Мейси. Не стоит устраивать тут балаган, мисс Абрамс. Насколько я знаю, телекамер вокруг нет. Разве что Вы спрятали их куда-нибудь, принеся с собой.
Карен громко рассмеялась, и ее тут же поддержали Джеки, Джервис, Кэти и еще несколько пациентов. Явно недовольная блондинка свирепо осмотрела зал, и их взгляды опять встретились. Победитель остался прежним.
— Я буду жаловаться, — громко объявила визитерша. — Имеющийся в наличии набор фильмов абсолютно противоречит какому-либо способу лечения.
— Только их почему-то показывают в прайм-тайме, — ответил, улыбаясь, доктор Мейси. — И психушки не пополняются пациентами сразу после их показа.
Серьезно, мисс Абрамс…
— Доктор Абрамс.
— Пока что мисс Абрамс, — Мейси был спокоен, но непреклонен. — Пока что Вы никакой не доктор. Мы все очень рады за Вас, что Вы замечательно смотритесь в телевизоре, но, если Вы не заметили, над Вами смеются даже пациенты, которые тоже смотрят телевизор. Не очень обнадеживающий старт, Вы так не считаете?
— Ах так, — процедила блондинка. — Что ж, до скорого.
И она ушла, громко хлопнув дверью.
— Класс! – Карен радостно хлопнула в ладоши. – Это ж надо. Никогда не думала, что коллективно обломать мегеру может быть настолько приятно.
— Не радуйся, — услышала она тихий голос. Матушка Паркер подметала пол, грустно вздыхая.
— Почему же? – поинтересовалась девушка, подойдя поближе.
— Потому что не спасут вас всех от нее ни Мейси, ни Аркэм. Был только один человек, чью власть над собой она признавала.
— И кто же это?
— Тот, который всегда улыбается, — еще тише сказала женщина.

Зайдя в свой дом и заперев дверь, Изабель устало вздохнула.
— Как же это все утомительно… Патрик? Кевин? – недоуменно спросила она, почуяв в царящей вокруг тишине недоброе.
— Не совсем, — белые пальцы, как клешня, вцепились ей в горло, мгновенно лишив возможности говорить и дышать. Вторая белая рука накинула ей холщовый мешок на голову.
Оттащив женщину в гостиную, незваный гость ударил ее головой о круглый стеклянный столик.
Столик был крепким и сломался не сразу, поэтому он проделал это еще два раза. После чего уселся на диване, налив себе вина, и, наконец, снял мешок с головы жертвы.
— Уже с нами, Изабелла? Головокружение от успехов закончилось? В твоем случае трудно определить, но я все же рискну поставить диагноз.
Надеюсь, ты оценишь то, что я не бил тебя о стекло напрямую лицом. Так у тебя останется максимум пара синяков. Ну, еще, конечно, пара лежащих в шкафу трупов – та охрана, которую тебе выделил Гордон.
Они не помечены фирменным знаком, поэтому тебе просто надо сказать, что это попытка мести со стороны людей Дента или Крейна. Мне ведь не надо уточнять, что если ты хоть раз упомянешь меня, то умрешь сразу?
— Я знаю, — кивнула блондинка.
— И ты знаешь, что надо сделать дальше, — он щелкнул пальцами. Послушно кивнув, Изабель встала на колени и стала целовать белоснежные пятки.
— Вся эта твоя медиа-кампания… Начинаешь обращать на себя внимание. Причем тех людей, которые в принципе на тебя внимание обращать не должны. Они меня и спрашивают, откуда ты такая взялась. А раскрывать им наше общее прошлое, как ты, возможно, догадываешься, ни малейшего желания у меня нет.
Поэтому назови ровно одну причину, почему я не должен закончить все это прямо сейчас.
— Я дам тебе “Аркэм”… Я дам тебе Готэм… — процедила блондинка.
— Все это у меня и так есть. Еще варианты?
— Я готова снова носить костюм арлекина. В ту секунду, когда ты прикажешь.
— В этом весь фокус, Изабелла. Тебя никогда не удивляло то, что, при всех твоих чудных качествах, я выбрал не тебя?
— Ты выбрал ту, кто может себя защитить. Кого ты не убьешь, случайно стукнув, как это было с той, кого ты до сих пор помнишь.
— И кто же поведал… — на секунду задумался Человек с улыбкой. — А, знаю, Нигма. И мы еще приглашали этого болтуна и так сказать детектива на наши встречи. Увижу – придушу.
А тебе спасибо за чудную попытку психоанализа. Возможно, в нормальном мире она стоит немалых денег. В моем она будет стоить тебе двух сломанных ребер.
Одним движением поставив блондинку на ноги, Человек с улыбкой со всей силы врезал ей трижды чуть выше живота.
— Думаю, что теперь ты трижды подумаешь, прежде чем что-либо сказать о ней – я имею в виду живую.
— Ты, похоже, кое-что забыла, — напомнил он, сунув под нос упавшей собеседнице белую пятку, которую она, чуть помедлив, поцеловала.
— Еще раз напомни мне, почему ты до сих пор жива?
— Информация… из головы неизвестного пациента… она вам всем нужна… и я ее добуду, — прошипела Изабель. — И ее узнаешь ты, не Сионис, не Аркэм.
— Что ж… вот мы и пришли к действительно достойной причине.
Мне абсолютно все равно, что ты планируешь делать в психушке. В гнезде кукушки. Но у тебя две недели, чтобы доставить информацию. И если это успеет сделать кто-либо до тебя, то сделка аннулируется. В этом случае я буду бить тебя головой о стеклянный столик без какого-либо мешка. С абсолютно искренним удовольствием.
— Кстати, неплохо, вижу, ты тут обустроилась, — язвительный голос немного смягчился. — Твой бойфренд, он, напомни, баскетболист?
— Футболист.
— Вроде не совсем любимый тобой типаж.
— Зато легко управляемый. Мускулы без мозгов, яйца без силы воли.
— Литературно, признаю. А его отпрыск?
— Еще отвратнее. Все ныл и плакал хуже, чем девчонка, пока я его немного не подтянула.
— Ну, как ты можешь подтянуть, я в курсе. Он уже знает, как прятать трупы?
— Нет, но на видеокамеры внимание уже обращает.
— Да уж, Изабель. Ты, как он там это говорил в передаче? “Лучшая мама на свете”.
И как долго ты готова весь этот цирк выносить, прежде чем тебя начнет тошнить от одного их вида?
— Не знаю… — вздохнула женщина. — Месяца два, три, от силы полгода.
— А что дальше?
— Не знаю…
— А хотелось бы вернуться назад? В тот заброшенный луна-парк? Где мы были лишь вдвоем? – голос стал бархатным.
— Да, — кивнула Изабель.
— Туда, куда после полуночи не рисковал заходить никто, даже самые отчаянные головы по обе стороны закона. За каждым аттракционом, за каждым силуэтом там жила своя особая тень, свой особый призрак, свой особый монстр. Лишь мы ни единой секунды не боялись там быть – просто потому, что ни один являющийся из тьмы монстр или призрак не мог в принципе быть страшнее, чем мы.
— О… да, — вздохнула блондинка.
— Что бы ты отдала, чтобы вернуться туда? – зеленые глаза излучали гипнотизирующее тепло.
— Что угодно…
— Твой бойфренд и его сын?
— Для меня они ничто. Могу найти такую же ширму в любой момент.
— То есть, ты позволишь тебя освободить…
— Естественно. Можешь делать с ними все, что угодно.
— Нет, эту роль я, пожалуй, уступлю тебе, — осклабился зубастый рот. — Понимаешь ли, Изабель, они слышали абсолютно все, что ты мне сказала с самого начала разговора.
Приблизившись к центру гостиной, Человек с улыбкой повернул в сторону собеседницы два кресла. В одном сидел связанный атлет с заклеенным ртом, в другом – пребывающий в таком же состоянии мальчуган.
Блондинка замолчала, потупив глаза.
— Ну вот, Изабель, и момент истины, — хохотнул белокожий гость, освобождая рты обоих пленников. — Сейчас ты или собственноручно порешишь приютившее тебя семейство (они не первые из приютивших змею, хотя в твоем случае любая другая гадюка невинным комаром покажется), или… ну это уже из области ненаучной фантастики. Ты объяснишь им, что все это сказала не нарочно, что на самом деле их любишь и готова пожертвовать долгожданной карьерой в “Аркэме” ради их благополучия… Эх, кого я обманываю. Первые два пункта могли б сработать, но третий уж точно нет.
— Из? – изумленно спросил атлет.
— Мама? – со страхом задал вопрос мальчуган.
— Не скромничай, — приблизившись, Человек с улыбкой поцеловал блондинку, после чего вложил ей в руку ножницы и повернулся спиной.
— В этом весь фокус, Изабелла, — вздохнул он, подходя к двери. — Если б был хоть один шанс из тысячи, что ты всадишь эти ножницы мне в спину вместо того, чтобы сделать это со своим временным семейством, я бы тебя, может, и пригрел. Но ты слишком предсказуема. И слаба.

— Где гулял? – поинтересовалась Каори, увидев, как он заходит, снимая, как ни в чем не бывало, фиолетовые пальто и шляпу.
— Дышал воздухом. Что-нибудь важное случилось?
— Не то чтобы… но нужна твоя помощь.
Изаму никак не может заснуть. Очевидно, до того его держали под препаратами, а теперь их действие прошло.
Кивнув, он зашел в комнату, взял плачущего младенца на руки и посмотрел ему в глаза. Тот сразу замолчал, затем, подумав немного, закрыл глазки и тихо заснул.
— Не знаю, как ты это делаешь, — пожала плечами Каори, забирая ребенка.
— Думаю, что мы их просто недооцениваем. Не зря ж существует фраза “Устами младенца”. Инстинкт самосохранения – великая вещь. Поэтому они и чуют, когда можно кричать и когда лучше… помолчать…

Вадим Григорьев.