ГИДЕОБРИЯ. Глава 35

Глава 35. Утро

— Надо же… Я думала, таких не существует, — Эльза хитро улыбнулась, после чего перевернулась на другой бок.
— Таких, как ты, или таких, как я? – ласково погладил ее по голове Человек с улыбкой.
— В обоих случаях.
Я о таком и подумать не могла. Я…
Это странно, наверное. Раньше я просыпалась раньше всех, до зари. Выходила на балкон. И думала, что же я сегодня сделаю хорошего.
Я до сих пор просыпаюсь раньше всех. Но теперь на уме у меня лишь плохое.
— Ну так соверши нечто хорошее. Отдай фабрики рабочим. Земли – крестьянам. И наблюдай, как они всего за два поколения разграбят и пропьют все созданное твоим батюшкой и его предками.
— Это ты подметил точно. Точно разграбят. В соседнем королевстве так и сделали – и что теперь? Теперь вот хотят у меня лес забрать – мол, лет двести назад это была их территория.
— Не отдавай ни в коем случае.
— Да, ты прав. Не отдам.
— Я сейчас сделаю тебе два дара.
Надеюсь, ты их оценишь.
Этот обруч на твоей руке.
— Он красивый. Когда ты успел его надеть?
— Я к тому и веду.
Он позволяет перемещаться в пространстве. Стоит тебе подумать – и ты очутишься в этом месте.
Так…
— Достань кинжал. Второй тоже.
Мне следовало предугадать, что первое, что придет тебе на ум, — это оказаться у меня за спиной.
Меня твои оружия не убьют.
— Но попробовать то надо было, — пожала плечами Черная Королева. – Я знаю, каким будет второй дар. И даже помогу тебе его вручить.
С этими словами она быстрым движением перерезала себе горло.
Человек с улыбкой медленно наблюдал за тем, как зрачки мертвеют.
После этого сделал один укол.
— Вот так уже лучше? – поинтересовался он через полчаса.
— Я… умерла?
— И воскресла. Ты угадала. Мой второй дар – это бессмертие. Вроде моего.
— Странно… Я как будто заснула. А проснулась полной сил.
Неужели для того, чтобы почувствовать такой прилив сил, надо было умереть?
— Возможно. Может быть. Наверное.
— Выходит, тебя ждала все эти годы.

Он позовет — и я приду
Он поймает меня на лету.
И тогда поймет вся голь
Кто королева — и кто король.

— Ты так говоришь, как будто тебе не тридцать.
— А мне и не тридцать. Мне тридцать один!
— Ах, ну да.
— Кто ты? Ответь на этот простой вопрос. Ты не принц и не злодей.
— Почему… не злодей?
— Злодей дал бы мне умереть. И уж точно не стал бы воскрешать.
— Ах, так… Кто я… Это непростой вопрос.
Поначалу я был никем. Настолько никем, что у меня даже не было имени.
Никого не интересовало, как меня звать, первые десять лет моей жизни.
Но за эти десять лет я узнал, что такое жизнь – и что такое смерть. И что преподносить второе мне очень даже нравится.
И однажды, лет через двадцать, случилось небывалое.
Человек меня удивил. А я думал, что к тому времени познал уже все.
Он стал большим, чем человек. Он стал символом. Символом надежды, веры в справедливость.
Он был богат, как ты. Ему было что терять. Но он дал клятву родителям, которых у него забрал безымянный грабитель. Он поклялся, что никто другой в этом мире не будет страдать так же, как он.
— Глупая клятва. Я клялась на могиле отца, что позабочусь о его саде – и не смогла и этого. Прости, что перебила.
— Вот именно. И все же он стал. Символом. К нему потянулись, у него появились союзники, по обе стороны баррикад.
А я… я никогда ни в чем не клялся. Я лишь один раз удачно сыграл.
Как-то раз Дьявол сел играть в карты с сиротой-беспризорником.
— Что поставишь? – спросил он.
— Деньги.
— У тебя нет денег. По крайней мере, того, что я могу назвать деньгами.
— Свое имя.
— У тебя нет имени. Никто не дал его тебе при рождении. Уж я-то знаю. Вас таких немного. И я слежу с момента рождения за каждым, потому что это хороший признак.
— Свою душу.
— Ты не веришь в то, что у тебя есть душа. А значит, у тебя ее и нет.
— Тогда я поставлю свой нож, — и сирота положил на стол окровавленный предмет. — Я забрал его у напившегося бандюка в квартале отсюда. На нем кровь женщины, просившей меня помочь на Моунч-стрит. Она хотела есть, я тоже. В кармане у нее оказалось три бакса и восемь центов. Он у меня точно есть, и в него я верю. А что поставишь ты?
— Чего ты хочешь больше всего? Богатство?
— Не могу сказать, что оно не пригодилось бы. Но я прожил без него первые 12 лет своей жизни. Не сомневаюсь, что обойдусь без него и все оставшиеся.
— Власть? — Тоже была б не лишней. Но ее, как и богатства, лишаются ежедневно и ежечасно. И то, и другое интереснее брать, чем просто владеть.
— Чего же ты хочешь? – повторил свой вопрос нечистый.
— Я хочу быть дьяволом. Нет, не тем, кто погоняет души в аду. Тем, перед которым не может устоять никто. Самая чистая душа. Самые высокие принципы. Самые безупречные идеалы. Я хочу быть тем, кто всегда может прийти и всех их смешать с грязью, с кровью, не оставив ни единого чистого пятнышка. Просто потому что… потому что.
— Что ж, — сказал Дьявол. — Ставка принимается. Если ты выиграешь, то в один прекрасный день у тебя будет все – богатство, власть, имя. И душа. — Да, но что насчет того, что я пожелал?
— Увы, — развел руками Дьявол.
— Нельзя дать человеку то, что уже в нем есть.

— Ты выиграл, — обняла его за плечи Черная Королева. — Выиграл тогда и выиграл теперь.
Ты будешь выигрывать всегда, когда на кону стоят самые высокие принципы. Самые безупречные идеалы. Самые чистые души.
Но… все равно… придется это сделать.
— Что сделать?
— Ты прекрасно знаешь ответ на свой вопрос.
Иллюзию. Видимость. Подобие счастливого конца. В то время как мы знаем, что если конец будет, то точно не счастливый.
— Ты ошибаешься. Потому и мучаешься всю свою жизнь.
Счастливый конец возможен всегда. Когда его делаешь своими руками.
Близится тот день, когда у тебя будет новое королевство.
С летающими монстрами в виде слуг, только и ждущими твоего приказа.
С советниками, мечтающими перегрызть тебе горло и взойти на трон вместо тебя.
Разве может быть что-то столь же прекрасное?
— Заинтриговать у тебя получилось…
— Мне много лет, королева. Я не боюсь рисковать. Но без необходимости не рискую.
Ты будешь править бесконечно страшным королевством, но при этом будешь знать, что я поблизости. Все будут считать, что правят другие – марионетки на моих пальцах. Лишь ты будешь знать правду.
Потому что в этом мире правят не короли. А серые кардиналы, чьего имени не знает никто.
Что ты сделаешь завтра, как только проснешься?
— Я полюбуюсь рассветом, как всегда.
Потом выйду вниз. Раскрою ворота, чтобы все зверушки, все птички прибежали на мое пение.
А после этого телепортируюсь к тому, который смеется.
И проверю, бессмертен ли он.
Ты ведь этого хочешь?
— Хочу и одновременно не хочу.
Как и все злодейки, ты похожа на ребенка. Несправедливо обиженного. Который решил показать зубы. Кто ж виноват, что зубы оказались острыми?
— Со мной так никто никогда не говорил…
— Даже и не сомневаюсь, — белоснежный палец мгновенно заставил ее замолчать. — А теперь будет другая часть сказки. Та, где детишек отправляют спать раньше времени.

— Спит, — констатировал факт Человек с улыбкой.
— И? – тихо спросила Каори.
— Хороша во многом. Злая, завистливая, умная. Умная в пределах книг, жизнь с низа до верху, как мы с тобой, не знает. Смелая – опять же в пределах. Смелая, пока ее жизни ничего не угрожает, то есть не бесстрашная, как мы с тобой.
На роль королевы при мне не годится, скажу сразу. В ней нет добра. Она как я в грустный день. А мне нужно большее.
Но на роль наместницы она подходит. Усмирит пару бунтов, заставит Грэнни кланяться ей в ноги, возьмет в любовники Канто – и будет чувствовать себя вовсе не такой несчастной.
— А как ты понял, что я… твоя? Если забыть про Черный Бриллиант.
— Я знал, что рано или поздно ты задашь этот вопрос.
С нашей самой первой встречи я не терял тебя из поля зрения. Даже несмотря на то, что довелось за это время побывать и в тюрьме, и в “Аркэме”. В то время у меня был очень хороший шанс попасть на электрический стул.
Это было тогда, когда я пришел к тебе в приюте. Помнишь?
— Помню. Тогда еще говорили про бомбы.
— Тогда я мог убить весь город. Но этого не сделал. В уголке твоего узкого глаза, как и до того, при Кьондзае, было написано: “Вызволи меня”.
Что и было сделано.
— Да, сделал, не спорю, — обняла любимого Каори. — И позволил себя самореализовать. Как ассассин и как боец. Как член суперзлодейского Общества и как деловая женщина. Как жена и мать.
Кстати, я… Нет, сейчас это будет не вовремя.
— Мне сделать вид, что я не обратил внимания на последние слова?
— Сделай.
— Сделано.
— Да, и беременна не только я. Хелена тоже, мы все проверили. И Матильда. Твой любимый Бэтмен, который смеется, не подвел.
— Три беременных и один Джокер… Пожалуй, смешно.
— Да не огорчайся, сенсей, — ласково погладила зеленые волосы Каори. — Ты сообразишь, что надо делать. Одного ребенка назначишь править раем, другого – адом, и еще одного вручишь Брюсу. Не сомневаюсь, что именно этого ты ждал все эти годы.
— Вроде того… Да, пожалуй, этого и ждал. Когда стало известно?
— Как стало, так и сказала.
— Отлично. Больше, чем полгода отсрочки, у нас есть.
Главное – преподнести это, как надо.
Знаешь, что я говорил Хелене каждый раз, когда она приходила?
— У меня есть догадки…
— Я говорил ей, что все будет только после того, как мы попросим разрешения у ее отца. И она каждый раз говорила, что это невозможно.
Но иногда невозможное становится возможным.
Очень скоро я, Рэксфорд Мур, буду просить руки и сердца, склонив колено перед Брюсом Уэйном.
Он будет смотреть мне в глаза и в точности понимать, кто перед ним.
— Он на это не пойдет, — покачала головой Каори.
— Пойдет. Я смотрел ему в глаза в поезде.
Если я преподнесу в качестве свадебного подарка Апоколипс, которым управляет ребенок – вроде этой спящей Черной Королевы – то очень даже пойдет.
— Ты опережаешь события. Бэтмен, который смеется, не побежден. Скорее всего, он затаится и будет выжидать.
— Выжидать он не будет. Он Бэтмен, а они чрезвычайно предсказуемы.
Он будет на соревнованиях. Будет тихо, из трибун, наблюдать за Вакико. За тем, как она одерживает одну победу за другой.
— Но и он знает тебя. Он будет знать, что ты следишь за ним.
— И это правда тоже. Кто кого “переследит”?
— Затем мне и нужна она.
— Она предаст тебя.
— Уже нет. Уже не предаст. Она знает, что жизнью и смертью командую я.
— Да, знаю, — вздохнула Эльза. — Я не сплю.
— Насколько долго не спишь?
— Достаточно долго, чтобы понять, что у вас очень непростая сказка.
Но я абсолютно точно знаю, как завоевать доверие того, который смеется.
— Мне внезапно стало страшно, — тихо сказала Каори. – Можно, я уйду?
— Разрешается, — Человек с улыбкой махнул рукой.
— Вот теперь, когда мы остались одни… Можешь сказать.
— Три ребенка, вырезанных из чрева матери. Я преподнесу их ему. После этого он будет мне верить.
— Да, это имеет смысл. Сможешь?
— Дорогой, ты не уловил. Я преподнесу. А сделаешь все ты.
Ты командуешь жизнью и смертью.
Ты наверняка найдешь три беременные грешницы, которых не жалко.
— Неплохо, — хохотнул Человек с улыбкой. — Но что если найду таких не три, а шесть? Или девять? Или двенадцать?
Я раз за разом смогу делать эту на самом деле несложную хирургическую операцию. А ты будешь за ней наблюдать.
— Нет, нет, нет, — быстро подошла Эльза к Человеку с улыбкой. – Ты все не так понял. Мы вместе найдем их.
Я буду твоим другом. Твоим союзником. Твоей женой, если позволишь.
Мы вместе разработаем план.
Долгосрочный. Править, оставаясь при этом в тени? Мне это нравится все больше с каждой секундой, как я об этом вспоминаю.
— Испугалась? – предположил Человек с улыбкой.
— Ну да, я ведь, все же… женщина.
Мне хочется спрятаться за чьим-то сильным плечом.
— Чтобы вонзить в него два кинжала.
— Я знала, что, если не умрешь, то ты меня простишь.
— Пожалуй, я недооценил тебя.
— Я так не думаю. Именно ты меня оценил.
— Страшная Черная Королева… Что я могу пообещать?
Эта сказка будет точно не печальной.
Он громко захохотал, и Эльза изо всех сил попыталась соответствовать.

Вадим Григорьев.

Добавить комментарий