EmperorJoker

Глава 11. Кошка

Открыв дверь, в скромную двухкомнатную квартиру вошла высокая брюнетка в черном брючном костюме.
— Айзис, — позвала она, включая свет. Из второй, все еще погруженной во тьму комнаты послышалось добродушное рычание.
— Она в безопасности, — произнес саркастичный голос оттуда же. — Насколько в безопасности может быть трехлетний кошачий хищник, воспитанный в домашних условиях, в компании простого двуногого прямоходящего.
— Я узнала голос… и принадлежит он однозначно не простому двуногому прямоходящему, — нахмурилась женщина.
— Да, пожалуй, не без этого. А еще говорят, что у котов плохая память на хозяев… Все же мне не дает покоя один вопрос: когда ты ее выгуливаешь? В час ночи? В два? В три? Готов поспорить, что в два: людей на улицах как раз минимум, а если кто и попадется, то даст повод сэкономить на кошачьей еде – могу представить, сколько эта тварь жрет за раз. Ничто не заменит свежую человечину – пробовал, знаю.
— Догадываюсь, что пробовал, — зайдя во вторую комнату, женщина включила свет. В кресле сидел Человек с улыбкой без какого-либо грима, в черном костюме, положив белоснежные босые ноги на лежащую перед креслом черную пантеру.
— Вижу, неплохо ты тут устроилась, — он театрально развел руками, после чего поднялся с кресла. — А ну-ка, ну-ка… дай-ка взгляну.
Подойдя к хозяйке квартиры, он начал внимательно изучать ее лицо.
— Замечательно, просто замечательно, — наконец вынес он вердикт. — Не только фигурка, но и лицо тоже… Говорят ведь, что есть вещи, которые не стареют. Поздравляю, ты одна из них.
— Благодарю за комплимент. А теперь проваливай.
— Хочешь знать, почему твоя милая Айзис не пытается снять мне своими когтями скальп, а валяется у меня в ногах, как это сделал бы любой домашний кот?
— Опять твои чертовы химикаты. И если ты только…
— Вовсе нет. Я даже не пытался их ей вводить. Просто я до сих пор магически действую на кошек… любых кошек. Больших и маленьких. Четвероногих… и двуногих.
Зеленый глаз подмигнул.
— Нашел, что вспоминать, — вздохнула брюнетка, опустив глаза. — У кого не было ошибок в молодости…
Человек с улыбкой остался доволен реакцией, поэтому легким движением погладил пантеру по загривку и повел за собой к окну, откуда открывался отличный вид на залитый огнями ночной город.
— Коты – они ведь почти как дети, — задумчиво произнес он, любуясь урбанистическим пейзажем. — А дети всегда интуитивно чувствуют силу и замолкают в нужный момент. По крайней мере, в моем присутствии.
— Ты так говоришь, как будто…
— Да, не только ты познала родительскую радость, Селина.
— Не понимаю, о чем ты, — нахмурилась женщина.
— Да, конечно. Ты думала, что если факт существования его ребенка можно скрыть от него, то его можно скрыть и от меня? Поверь мне, здесь имеется существенная разница.
Он ведь не знает про Хелену, не так ли? Не знает, что у него есть дочь.
— Убирайся, — прошипела брюнетка.
— Я-то могу… — пожал плечами белокожий. — Но что это тебе даст? Если я в любом случае знаю, что она существует… Что сейчас гостит у своей тети Мэгги, бывшей монахини… На Брубейкер-стрит, 34…
Она похожа на вас обоих. Вся нижняя часть лица однозначно его, в первую очередь подбородок. Зато глаза твои. Их уж точно ни с чем не спутаешь – все время кажется, что они засветятся в темноте.
— Чего тебе надо? – поинтересовалась Селина.
— Это просто… светский визит… Люблю проверять, как и что у старых знакомых. А тебя не проверял уже давно. Да, и я пришел не с пустыми руками.
Гость подошел к своей большой сумке и достал из нее золотую бутылку, украшенную бриллиантами и другими драгоценными камнями.
— Лучший коньяк в мире, — объяснил он. — Рецепт датирован 1776 годом, изготовляется прямыми потомками короля Генриха. Как раз в точности то, что должны пить короли… пусть и не совсем в королевской обстановке.
У меня с собой две таких. Каждая стоит почти два миллиона долларов, но в последнее время я как бы… не бедствую.
— А в качестве закуски у нас имеются… — Человек с улыбкой снова начал копаться в своей сумке. — Виноград, апельсины, ананасы… А также пирожные, круасаны и мороженое, изготовленные на одной маленькой кухне в Милане, о которой знают лишь истинные гурманы, всего лишь час назад. Не пропадать же такому добру?
Хозяйка квартиры размышляла ровно десять секунд.
— Почему бы и нет, — пожав плечами, она пошла на кухню за бокалами и тарелками.
— Что ж, — поднял через пять минут бокал белокожий визитер. — За неувядающую с годами красоту!
— Не сомневаюсь, что на самом деле ты имел в виду себя, — понимающе улыбнулась Селина. Оба рассмеялись.
— Так ты сейчас, — начал Человек с улыбкой после второго распитого бокала, когда установилась более-менее непринужденная обстановка, — все там же? Консультируешь?
— Да. Без лишней скромности скажу, что сейчас я главный в этой стране консультант в плане обращения с крупными кошками. Зоопарки обращаются за помощью. Иногда цирки. Частные лица редко – мои услуги стоят недешево.
— А я-то думал, что ты как в той телепередаче. Ездишь на дом к людям, на которых кошка шипит, и уговариваешь кошку не шипеть, а вести себя нормально. И после этого каждый раз типичная домохозяйка с белозубой улыбкой говорит в камеру: “Ой, большое спасибо, а мы-то думали, ее придется усыпить”.
Он замолчал, потому что в зеленых глазах собеседницы зажегся огонь. Допив бокал, она резким движением поставила его на стол.
— Я ненавижу эту программу, и ты прекрасно понял, почему ненавижу. То, что идет у них в эфир, – это ж один случай из десятков… из сотен. Сколько кошек ежедневно лишаются дома или жизни из-за глупости и самодовольства своих хозяев…
— Организуй приюты, — посоветовал Человек с улыбкой. — Назови “Кошачий рай”.
— Я уже спонсирую три таких приюта в этом городе. На большее времени не хватает. Ведь если перепоручить надзор за тратами кому-нибудь еще, однозначно воровать начнут. Кот ведь жалобу не напишет и на то, что его недокармливают, не пожалуется – так каждый думает.
— Правда жизни, — понимающе кивнул собеседник. — Без надзора начнут воровать, причем все и сразу.
— А теперь ты рассказывай, — ухмыльнулась Селина, закидывая ногу на ногу и опустошая очередной бокал. — Как там дома? Все так же плохо, как всегда?
— Смотря с какой стороны глядеть. Старые лица почти все на покой ушли. Поселились все поблизости, в предместье Готэма. Я его Аркэмвилль зову. Живут в уютных домиках, воспитывают детишек, здороваются с соседями по утрам…
— А ты по ночам залазишь к ним в дымоход в роли злого Гринча, — рассмеялась брюнетка. — Прости, но это настолько четко читается по твоей довольной физиономии…
— Возможно, может быть, наверное, — белая рука отломала кусочек круасана и протянула его пантере. Айзис подошла, одним движением языка слизнула лакомство, ласково прикоснулась клыками к кормящей руке и растянулась рядом со стулом в надежде на следующую подачку.
— Знаешь, в чем между вами разница? – спросила Селина, когда они открыли вторую бутылку коньяка.
— В чем же? Всегда хотел узнать твою точку зрения.
— У него глаза льва. У тебя – гиены.
— Гиена, теоретически, может быть пострашнее льва. Она питается гнилью, у нее во рту яд, смерть. Если она укусит льва или львицу, то в рану неизбежно попадет инфекция. И если крупный хищник заболеет, он не сможет охотиться, следовательно, он скоро умрет.
Поэтому укуса гиены боятся намного больше, чем укуса льва. Сам царь зверей обходит ее стороной.
— И тебе эта роль нравится.
— Возможно, может быть, наверное. Как ты, кстати, относишься к тому, что Человек – Летучая Мышь снова замечен в Готэме?
— Уверена, что Дик справится.
— Это не Дик.
— Значит, Тим.
— Это не Тим.
— Не может же это быть Дэмиен, — Селина махнула рукой в сторону телевизора, где президент выступал с очередной речью. — Маленькое отродье стало в точности тем, что запланировала его мамаша. Ее отца зовут Демоном, но на самом деле Демон как раз она…
— Я чую нотки ревности, — пропел Человек с улыбкой, продолжая разливать коньяк по бокалам.
— Не ревность это… никогда он мне не нравился…
— Тут у нас есть нечто общее…
— Стой, — подняла палец Селина. — Если не они, то… неужели… Брюс?
— Именно так.
— Этого быть не может, — брюнетка взялась руками за голову. — В тот раз… перед тем, как я ушла… его буквально разорвало взрывом на части.
Его чудом собрали в одно целое и оживили, но уже тогда было понятно, что прежним он не будет никогда. Несмотря на многочисленные операции, самые современные технологии и протезы.
Поэтому я ушла. Чтобы он, глядя на меня, не страдал по тем временам, когда мы вместе гуляли по крышам. Чтобы постарался забыть… обо всем этом.
— И тем не менее. Он отдыхал довольно долго, это и впрямь так. Но однажды… угадаешь?
— Он увидел, как на улице грабят семью с ребенком.
— Бинго. Да, двигается он уже не так, как раньше, но все еще может уложить две дюжины головорезов в два раза младше его за полчаса. И, думаю, он тебя ждет.
— Его ничего не интересует, кроме его миссии…
— Мы оба знаем, что это далеко не так… Кстати, готов поспорить, что и ты уже не та, — хохотнул гость, ставя бокал себе на голову. — Спорим на жизнь Брюса, что ты не сумеешь сбить это с моей головы, не повредив бесценную физиономию.
Брюнетка внимательно посмотрела на него, затем ушла в другую комнату и вернулась с кнутом.
Один взмах, громкий щелчок, звон стекла – и бокал стал историей, в то время как на белом лице гостя не добавилось ни одной царапины.
— Что ж… и впрямь есть вещи, которые не стареют, — Человек с улыбкой разливал остатки коньяка. — И… еще один маленький момент. Я перечитал все, что лежало у тебя на столе, и кое-что мне не понравилось совсем.
Некоторые справки, документы. Возникает чувство, что ты подыскиваешь приют, через который можно было бы максимально быстро и безболезненно передать Хелену приемным родителям.
— Да, иногда я думаю об этом, — кивнула Селина. — Что ей будет лучше с кем-нибудь еще. С нормальной семьей.
— Я тебе расскажу, что случится с ее так сказать нормальной семьей, — и прежде дружелюбный голос стал откровенно страшным. — Я убью их всех, и трупы не найдут никогда. Никто не будет ее искать, потому что ее тоже все будут считать мертвой – такие дела делаются запросто. Я заберу ее себе и буду растить, как сочту нужным. Сомневаюсь, что тебя устроит такой вариант, а уж его тем более.
— И как же в твоем варианте выглядит счастливый финал нашей истории? – саркастично поинтересовалась собеседница.
— Элементарно. Вы с ним сидите у камина – Альфреда уже нет, так что атмосфера однозначно не та будет, и тем не менее. И Хелена с вами. Она ему нужна сейчас. Он считает, что напортачил с сыном, но это то, что он умеет лучше всего – винить лишь себя. Ему нужен второй шанс.
Так что уясни простую истину: Хелена будет жить или с тобой, или с ним, или со мной. Других вариантов нет.
Некоторое время царило молчание.
— Что ж, спасибо за великолепный ужин, до скорого, — Человек с улыбкой поднялся, погладил дремлющую у его ног пантеру и удалился, оставив свою собеседницу в глубоких алкогольных раздумьях.

Вадим Григорьев.